Прилив

– Никогда не имела никаких дел с полицией! Вот еще! Я и полиция!

Дрожа от гнева и злобно посмотрев на Пуаро, она вышла из комнаты.

Несколько минут Пуаро сидел, задумчиво поглаживая усы, потом отправился на поиски Беатрис Липпинкотт.

– Вы имеете в виду старую миссис Ледбеттер – вдову каноника Ледбеттера? Да, она приезжает сюда каждый год, но, говоря между нами, вытерпеть ее нелегко. Миссис Ледбеттер часто бывает грубой с людьми и никак не может понять, что времена изменились. Конечно, ей почти восемьдесят…

– Но у нее ясный ум? Она понимает, что говорит?

– Вполне. Она весьма смышленая старая леди – иногда даже слишком.

– Вы знаете, кто была молодая женщина, которая посещала убитого во вторник вечером?

Беатрис выглядела удивленной.

– Не помню, чтобы его вообще посещала молодая женщина. Как она выглядела?

– С оранжевым шарфом на голове и, насколько я понял, с большим количеством косметики на лице. Она была в 5-м номере и говорила с Арденом во вторник вечером в четверть одиннадцатого.

– Право, мсье Пуаро, я понятия об этом не имею.

Пуаро отправился в полицейский участок.

Суперинтендент Спенс молча выслушал его рассказ, потом откинулся на спинку стула и медленно кивнул.

– Забавно, – заметил он, – как часто приходится возвращаться к все той же древней формулировке: «Cherchez la femme».

Хотя французское произношение суперинтендента было не таким хорошим, как у сержанта Грейвса, он очень им гордился. Поднявшись, Спенс отошел в дальний конец комнаты и вскоре вернулся, что-то держа в руке. Это была губная помада в позолоченном корпусе.

– Эта штука все время указывала, что тут может быть замешана женщина, – сказал он.

Пуаро взял помаду и аккуратно мазнул ею по тыльной стороне кисти руки.

– Хорошее качество, – заметил он. – Темно-вишневый оттенок подходит для брюнетки.

– Да. Ее нашли на полу в 5-м номере. Она закатилась под комод и, возможно, пролежала там не один день. Никаких отпечатков пальцев. Разумеется, в наши дни нет такого множества помад, как раньше, – всего несколько сортов.

– И вы, несомненно, уже навели справки?

Спенс улыбнулся:

– Да, как вы говорите, мы навели справки. Таким типом помады пользуются Розалин Клоуд и Линн Марчмонт. Франсис Клоуд использует менее яркий оттенок, миссис Марчмонт – розовато-лиловый, а миссис Лайонел Клоуд и вовсе обходится без помады. Беатрис Липпинкотт едва ли употребляет такой дорогой сорт, а горничная Глэдис – тем более.

– Вы все тщательно проверили, – заметил Пуаро.

– Недостаточно тщательно. Похоже, тут замешана посторонняя женщина – возможно, какая-то знакомая Андерхея в Уормсли-Вейл.

– Которая была с ним во вторник вечером в четверть одиннадцатого?

– Да. – Спенс со вздохом добавил: – Это освобождает от подозрений Дэвида Хантера.

– Разве?

– Увы! Его высочество после беседы со своим адвокатом наконец согласился дать показания. Вот отчет о его передвижениях.

Пуаро прочитал аккуратно отпечатанный текст:

– «В 16.16 выехал из Лондона поездом в Уормсли-Хит. Прибыл туда в 17.30. Пошел в «Фарроубэнк» по пешеходной дорожке».

– Он объясняет свой приезд, – вставил суперинтендент, – необходимостью забрать кое-какие письма, документы и чековую книжку, а также проверить, не прислали ли рубашки из прачечной, – чего, разумеется, не произошло. Прачечные превратились в настоящую проблему! У нас забрали белье месяц назад, в доме не осталось ни одного чистого полотенца – теперь жена все стирает сама.

После этого вполне понятного отступления Спенс вернулся к путеводителю по маршрутам Дэвида:

– «Ушел из «Фарроубэнка» в 19.25 и отправился на прогулку, так как пропустил поезд в 19.20, а следующий отходил только через два часа».

– В каком направлении он прогуливался? – спросил Пуаро.

Суперинтендент заглянул в свои записи.

– Говорит, что в сторону Даун-Копс, Бэтс-Хиллз и Лонг-Ридж.

– Фактически обошел вокруг «Белого дома».

– Быстро же вы усвоили местную географию, мсье Пуаро!

– Нет. – Детектив улыбнулся и покачал головой. – Я не знаю упомянутых вами мест. Я просто догадался.

– Вот как? – Суперинтендент склонил голову набок. – По его словам, поднявшись на Лонг-Ридж, он понял, что опаздывает, помчался на станцию и успел на поезд в последний момент. Без четверти одиннадцать он прибыл на вокзал Виктория, пошел пешком в «Шепердс-Корт» и добрался туда к одиннадцати – последнее заявление подтверждает миссис Гордон Клоуд.

– А кто-нибудь еще подтверждает?

– Да, хотя и немногие. Роули Клоуд и еще несколько человек видели, как Хантер прибыл на станцию Уормсли-Хит. У горничных в «Фарроубэнке» был выходной (разумеется, у Хантера имелся свой ключ), поэтому они его не видели, но обнаружили в библиотеке сигаретный окурок, который, как я понял, изрядно их озадачил, а также беспорядок в бельевом шкафу. Один из садовников работал поздно – кажется, закрывал оранжереи – и заметил Хантера. Мисс Марчмонт встретила его в Мардонском лесу, когда он спешил на поезд.

– А кто-нибудь видел его садящимся в поезд?

– Нет, но он звонил мисс Марчмонт, как только вернулся в Лондон, – в пять минут двенадцатого.

– Это проверено?

– Да, мы уже запросили насчет звонков с этого номера. В четыре минуты двенадцатого был междугородный звонок в Уормсли-Вейл, 36 – это номер Марчмонтов.

– Весьма любопытно, – пробормотал Пуаро.

– Роули Клоуд ушел от Ардена без пяти девять, – методично продолжал Спенс. – Он уверен, что не раньше. Около десяти минут десятого Линн Марчмонт видела Хантера в Мардонском лесу. Даже если бы он бежал всю дорогу от «Оленя», хватило бы ему времени встретиться с Арденом, поссориться с ним, убить его и добраться до Мардонского леса? Не думаю. Как бы то ни было, теперь нам приходится все начинать заново. Ардена убили гораздо позже девяти – он был жив в десять минут одиннадцатого, если только вашей старой леди это не померещилось. Причем был убит либо женщиной в оранжевом шарфе, которая уронила помаду, либо кем-то, явившимся после ее ухода. И кто бы это ни сделал, он намеренно перевел стрелки часов назад – на десять минут десятого.

– Что поставило бы Дэвида Хантера в весьма затруднительное положение, если бы он чисто случайно не наткнулся на Линн Марчмонт в крайне маловероятном для подобной встречи месте, – заметил Пуаро.

– Да, в самом деле. Поезд в девять двадцать – последний, отправляющийся из Уормсли-Хит. Этим поездом всегда возвращаются игроки в гольф. Уже темнело, и вряд ли кто-нибудь заметил бы Хантера – тем более что станционные служащие не знают его в лицо. В Лондоне он не брал такси. Поэтому мы можем полагаться только на слова его сестры, что он прибыл в «Шепердс-Корт» в указанное им время. – Так как детектив хранил молчание, Спенс спросил: – О чем вы думаете, мсье Пуаро?

– Длинный путь вокруг «Белого дома»… – промолвил тот. – Встреча в Мардонском лесу… Телефонный разговор позднее… И Линн Марчмонт помолвлена с Роули Клоудом… Мне бы очень хотелось знать, о чем она и Дэвид Хантер говорили по телефону.

– Вам не дает покоя простое любопытство?

– Как всегда, – ответил Эркюль Пуаро.