Страница 49 из 65
Быстрым шагом он направился по тропинке, в сторону чащи леса, и вскоре скрылся под сенью деревьев, даже ни разу не обернувшись…
Бласт сидел на земле рядом до самого приезда «скорой», пораженный увиденным. Для него смешна была история любви этих двоих, еще не вышедших из подросткового возраста, но хоть убей, он не мог соотнести Толю Островского — паренька, влюбленного в юную Веру, и Тень — жестокого воина, державшего в страхе целые миры. Теперь перед ним отчетливо стояли два образа — Толя, не причинивший вреда Вере, и Тень, едва не угробивший его на Трассе огня — личном испытании перед приемом в Назгулы. Эти два человека не могли быть одним. Нет, точнее, Толик не мог превратиться в Тень!
Вернувшись на базу, Бласт тут же уединился с Москвиным, рассказав ему о том, что только что узнал… Передав, показав ему все увиденное в голове Веры. Димка был потрясен не меньше его самого, но тут же посерьезнев, рассказав об одном задании, на которое его направил не Новоселов, а лично Тень.
Москвин шел по коридорам российского посольства в Великобритании, ничуть не таясь. Пусть у него не было документов, удостоверяющих личность, но зачем они нужны Назгулу, обладающему потрясающей силой внушения? Одетый в представительный костюм от Кардена он ни у кого не вызывал подозрения — так, очередной дипломат, идущий на очередную важную встречу. Ну а если бы кто-то и заинтересовался им? Спросил бы, кто и откуда? Лишь единицы людей не поддались бы телепатической силе Назгула, не приняв для себя ту версию, которую он навязал бы их сознанию — русский посол, направляющийся к находящемуся сейчас здесь министру обороны Великобритании, сэру Джорджу Паттерсону. А если бы, каким-то чудом, воля встретившегося Москвину человека оказалась бы слишком сильной… Что ж, никто и никогда больше не услышал бы о нем.
Неисчислимое число поворотов этого величественного здания он знал наизусть, мысленно «сфотографировал» трехмерный план посольства. И спустя восемь минут после того, как он вошел внутрь через главный вход, благополучно (а как же иначе!) миновав охрану и детекторы металла, Москвин оказался возле дверей конференц-зала, в котором сейчас и проходила встреча министров обороны дух стран — России и Великобритании.
— Диспетчер, — прошептал он, обращаясь к верхней пуговице пиджака, — Я на месте. Ход за тобой.
— Понял тебя! — отозвался миниатюрный передатчик в ухе — подарок спецслужб одного из вторичных миров, — Через пятнадцать секунд наши ребята начинают. Будь готов, я подам сигнал.
Димка остановился у дверей, с любопытством рассматривая двоих дюжих охранников-гвардейцев, вооруженных винтовками с длинными штыками. Судя по всему, эти ребята хоть и служили в своеобразном кадетском полку, быть может, даже, в личной гвардии Ее Величества, но единственное, что они могли делать с ружьем — красиво, зрелищно и синхронно вертеть его в руках, брать " на караул» и т. д. Замерев у дверей они, словно две статуи, искоса поглядывали на него — видимо, этот мраморный взгляд должен был испугать предполагаемых террористов. Впрочем, наверняка охрана посольства просто не думала, что кто-то проникнет внутрь через пост на входе, да еще и вооруженным до зубов. Пусть у Назгула не было огнестрельного оружия, но «Когти» из жидкого металла были куда более эффективны в умелых руках. А кто заподозрит в респектабельном джентльмене смертоносного Назгула? Или его оружие в позолоченных наручных браслетах? Да и зачем оно, вообще? Димка мог за несколько секунд перебить всех, находящихся сейчас в зале, не пошевелив даже пальцем. Пережать сонную артерию, воспламенить головной мозг, не позволить биться сердцу… Телекинез!
— Москвин! — радостно гаркнул диспетчер, — Начали!
Димка знал, что в эту секунду десяток хакеров «Когорты», ранее вклинившиеся в компьютерную систему посольства, стирают его со всех камер слежения. Его не было здесь. Никогда! Одновременно должен был погаснуть свет во всем здании — на беду англичан, они слишком увлеклись компьютерной техникой.
Свет погас — хакеры принялись за работу. Секунду спустя послышался удивленный возглас одного из кадетов-гвардейцев. «Хреновая выучка. — машинально отметил про себя Москвин, — Ему полагается в любой ситуации играть роль статуи!» Еще секунда, и нокаутированные парни сползли по стенке на пол, держась за сломанные челюсти и не издав и звука. Он не хотел их убивать — цель была совсем иной. Убить всего одного, запугав других.
Распахнув двери в конференц-зал, Москвин остановился на пороге, оглядывая собравшихся здесь. Если в коридоре, лишенном окон, сейчас царила полная тьма, то в окна большого округлой формы зала легко проникали лучи уже клонящегося к закату солнца. Но, тем не менее, собравшиеся здесь бизнесмены и политики были напуганы…
Охрана должна была появиться через несколько секунд, поэтому медлить было нельзя. Да Димка и не собирался. Его взгляд уже отыскал жертву, удивленно смотревшую на него из четвертого ряда. Паттерсон… Министр обороны Великобритании. Человек, по каким-то причинам переставший устраивать Тень и «Интеркомодитис». Что давало «Когорте» его убийство, Москвин не знал. Быть может, новый канал торговли оружием, быть может, возможность усадить на его кресло своего человека или же, просто сорвать идущие сейчас неформальные переговоры о развертке систем ПРО… Какая разница? Паттерсон должен умереть, причем умереть так, чтобы другие при упоминании его смерти, сразу же становились сговорчивее.
Они смотрели друг на друга всего секунду, но Паттерсону этого было достаточно. Каким-то образом он понял, что вошедший человек пришел именно за ним, и в глазах его отразился страх и… обреченность. Как будто он знал, кого именно направили убить его!
В два прыжка Москвин покрыл расстояние, отделявшее его от жертвы, взлетев по ступенькам прохода. Еще один такой же гигантский выпад, и Паттерсон рухнет на пол с перебитым горлом или свернутой шеей — Тень запретил ему применять «Когти», чтобы не скомпрометировать «Когорту». Но в тот миг, когда Димка уже готов был нанести решающий удар, Паттерсон вскочил со своего места и рванулся к выходу в обход, перепрыгивая через ряды буквально по спинкам кресел. В зала поднялся гомон — люди повскакивали со своих мест, кто в страхе, а кто — просто не понимая, что происходит…
Проклиная столь маневренного министра, Димка бросился за ним, перекрыв жертве путь к выходу из зала. Паттерсон заорал что-то невообразимое, больше похожее на серию булькающих звуков и, круто развернувшись, метнулся к окну, решив, видимо, что лучше расшибиться о тротуар, прыгая с третьего этажа, чем попасться в руки к Назгулу. В какой-то мере он был прав…
На секунду Димка растерялся, не зная, позволить ли тому угробить себя самостоятельно, но потом, логически рассудив, что тогда смерть будут не столь зрелищной, бросился за ним.
Паттерсону не хватило, буквально, одного шага. Он был уже в метре от окна, и даже оторвался от пола, намереваясь выбить окно своим телом в прыжке, когда Москвин схватил его за руку и, дернув вправо, отшвырнул к трибуне, от которой поспешно отбежал прятавшийся за ней оратор. Ударившись о ее край подбородком, англичанин яростно закричал и, развернувшись, бросился на Димку. Разумеется, без толку — тяжелая рука Назгула легла на его горло, сдавливая артерии и круша трахею.
— White's servant![1] — сдавленно прохрипел Паттерсон, все еще силясь освободиться. — Cretin! Why you are believing them?.. It's terrible fucking balls![2]
Димка не ответил. Он не понимал, что мелет этот англичанин, да и не пытался понять. Он был солдатом, и как солдат сейчас оценивал обстановку. Толпа людей в панике пробивалась сквозь узкие двери прочь из зала, так что, разыгрывать представление с красивым театральным убийством уже не имело смысла.
— Прощай! — шепнул он на ухо Паттерсону, резко привлекая его к себе и сворачивая шею одним мощным рывком.
1
«Прислуга Белых!» (англ).
2
«Кретин! Почему ты веришь им?… Эти уродливые гребаные шары!» (англ).