Крен

— Они могли бы расколоть свое плато ради нас. Он кивнул:

Могли бы. А мы могли бы расколоть наше. По-твоему, правительство на это пойдет?

Мона долго молчала, пристально глядя на него. Потом воскликнула:

— Нет, конечно! Какой кошмар. Они на это не согласятся.

— Но мы можем проделать это сами. — Эта идея возникла у него по ходу разговора с Саттоном и теперь оформилась окончательно. Он ухватился за нее и теперь изо всех сил стремился найти единомышленницу в Моне. — Мы могли бы заложить взрывчатку в те разломы и слабые места нашего плато, которые известны геологам. Сила взрыва заставит наш участок отделиться от города, и значит, мы не попадем в столкновение вместе со всем городом.

— Но, милый…

— Понимаешь, отделим только наш участок! Отколемся! И тогда перед Адрианом откроется будущее. Ты поняла, Мона? Вот что. Мы возьмем не только наш участок, но и кусочек окрестностей, достаточно большой, чтобы получить экономический статус. Тогда мы сможем что-нибудь делать на продажу, я не знаю, выращивать фрукты в саду и еще рыбачить. И в том городке, на который катится наше плато, — кстати, он не то французский, не то бельгийский, — не погибнут люди! Я все разузнал у одного знакомого, геолога. Он живет неподалеку. Так вот, он говорит, что это вполне возможно, и обещал выяснить подробнее, а потом прийти и все рассказать.

— Бамперы! — осенило Мону. — Можно построить бамперы с пружинами. Или надувные, знаешь, такие большие.

Он покачал головой:

— Бамперы не помогут: наше плато слишком большое и масса у него соответственная. А если нам даже удастся притормозить — а нам не удастся, — то волна нас утопит.

— Но… — На лице Моны проступило отчаяние. — Но, милый…

Он взглянул на часы:

— Саттон придет к восьми. Нет-нет, устраивать ужин не надо, сойдет кофе и печенье. Или пирог — что-нибудь такое.

— Хорошо, — едва слышно прошелестела Мона.

Часом позже она сказала:

— Перестань причесывать волосы пятерней! И что ты бегаешь взад-вперед?

Он в двадцатый раз глянул на часы:

— Саттон уже должен быть тут.

— Он опаздывает на десять минут. Послушай, ты меня до истерики доведешь. Сядь, успокойся. Или… Вот что, выйди на улицу, так ты сможешь увидеть его фары, как только он вывернет из-за угла. Перестань дергаться. Если я заплачу, Адриан проснется. Милый, ну пожалуйста, ну я тебя умоляю, хватит бегать! Иди на улицу! Ну ради меня!

Он кивнул, ощутив внезапный прилив благодарности, и поймал себя на том, что его опять тянет запустить пятерню в волосы.

— Хорошо, буду ждать его на улице. Не вернусь, пока он не подъедет.

Ночь была холодная и ветреная, и, выйдя на улицу, он поежился.

Сколько потребуется зарядов взрывчатки, какой силы? Понадобится ли им химик, чтобы ее изготовить? И какую — динамит или что-то еще?

В темноте он едва различал пенный гребень волны — там, слева, над верхушками, деревьев, но гораздо дальше. А деревья теперь резко накренились. Утром они окажутся согнутыми — так, что на них не упадет ни единого солнечного луча. Он хмыкнул. Да уж, вот так веселенький сюрприз чахлым городским деревьям.

Когда он вернулся к дому, чтобы посидеть на крылечке, то увидел, что Мона задернула шторы. Пожалуй, она даже слишком осторожна, решил он, но у него духу не хватало винить ее.

Он вновь вышел на мостовую, и, когда с Миллер-роуд выехал автомобиль, у него от волнения перехватило дыхание. Он видел только фары, их свет медленно карабкался вверх по крутому подъему улицы, будто водитель высматривал нужный дом. А потом — о чудо! — автомобиль свернул к их дому.

Из машины выбрался Саттон, они пожали друг другу руки.

— Я помню, где вы живете, — сказал гость, — просто с этим новым креном немножко запутался.

Он кивнул:

— Как и все мы. Может быть, нам это только на руку.

— Кто знает, а вдруг вы правы?

Порыв ветра сорвал с головы Саттона бейсболку, тот попытался ухватить ее и не успел.

— Помогите мне найти бейсболку, — попросил геолог. — Жаль будет ее потерять.

Минуту-другую они с треском обшаривали ближайшие кусты. Вдруг Саттон выпрямился.

— Что-то не так? Что с вами? — спросил геолог.

Он уже успел прислушаться и указал Саттону на восток, северо-восток, затем — после секундного колебания — на север.

— Сирены. Не слышите? Саттон помотал головой:

— Нет.

— А я слышу. Три или четыре машины едут сюда.

Они стремительно приближались, одна за другой, и вой сирен делался все громче, а потом резко оборвался. Он в последний раз причесал волосы пятерней.

— В чем дело?.. — начал Саттон. — Если вы…

Геолог не успел договорить, как хозяин развернулся и кинулся к двери. Заперто. Он поспешно ткнул ключом в замок, замок щелкнул, но дверь не поддавалась — она была заперта на засов изнутри, как всегда на ночь. Он саданул в дверь плечом — тщетно.

К этому времени первая полицейская машина уже свернула на его улицу с пронзительным визгом тормозов, и прятаться было поздно.