Страница 29 из 33
По мере того, как количество жидкости в стакане уменьшалось, он все больше и больше храбрился, и получалось, что он чуть ли не в единственном числе боролся против всей корейской армии. И победил ее. Конечно, там были и другие американские солдаты, но на его долю выпала львиная часть работы. Ведь он Берт Польсон, не так ли?
Вот так-то. Разве он не Берт Польсон? — спрашивал он себя еще и еще раз. Что-то мысли опять начинают путаться. Ведь это не он был в отеле "Эдельвейс" с перерезанным горлом? Или он? Тогда кто же, черт возьми, сказал, что это был он? Но кто-то сказал. Нелли. Вот кто. А может быть, это рыжий просто врал? Скорее всего, именно так и было. Черт бы его побрал. Почему он ему прямо не сказал тогда, что тот врет? Это чушь, что Нелли видела его с перерезанным горлом. Нелли знает, что это невозможно. Нелли отлично знает своего брата. А? Знает?
Он прикончил третью порцию и начал спорить сам с собой — не заказать ли четвертую? Хоть и неохотно, но все же он принял решение против четвертой. Сейчас он чувствует себя хорошо. Отлично. Как раз в норме. Как раз ровно столько, сколько нужно для того, чтобы действовать.
И ему что-то совсем не хочется есть. И вообще никогда не надо есть после того, как выпьешь. Еда впитывает в себя алкоголь, находящийся в твоем желудке, и ты сразу становишься трезвым.
Итак, больше ни капли вина. Никакой еды. Вот сейчас все как раз в норме.
Он достал бумажник и порылся в нем. Официантка подошла к нему с листком бумаги на маленьком подносике.
— Кажется, вы собираетесь уходить, не дождавшись? — весело спросила она.
Он заморгал на нее, не понимая, чего она хочет. Потом вспомнил, что наврал ей относительно пары, с которой должен был встретиться, и сказал:
— Да, кажется, надо уходить. У меня больше нет времени дожидаться.
Близорукими глазами он уставился в счет. Черт бы побрал эту аварию, из-за которой у него разбились очки. Надо будет купить новые. Завтра с утра самое первое дело. Пожалуй, сегодня уже поздно заниматься этим.
Черт бы побрал этих ленивых оптиков, которые дрыхнут по ночам и так рано закрывают свои магазины.
Цифры прыгали у него перед глазами, и он спросил официантку:
— Сколько с меня?
Она сказала. Он поморгал на бумажник, вынул оттуда пять долларов, положил ей на поднос и сказал: "Сдачи не надо".
Когда она ушла, он поднялся на ноги, выбрался из кабины, шатающейся походкой прошел к двери, не забыв, однако, повернуться к бармену правой стороной, и вышел в прохладную ночь. Он сильно покачнулся, когда усаживался за руль.
Искать, искать Нелли. Вот что надо делать. Во что бы то ни стало найти ее.
Он включил передачу и тронулся с места. Ну-ка, посмотрим, где это он находится? Он был плохо знаком с Майами, но в этом городе очень легко ориентироваться, если читать названия улиц. Он остановился на следующем перекрестке и через ветровое стекло вслух прочитал название улицы.
Конечно, теперь он знает. Нужно повернуть налево и проехать шесть кварталов. Потом направо три квартала. Конечно, он знает.
Теперь все было в порядке. Он точно знал, где находится и куда едет. Может быть, ему понадобится еще один стаканчик на сон грядущий. Тогда он крепче заснет. И первое, что он сделает завтра утром, это купит новые очки и найдет Нелли.
22.
23 ч 43 мин
"Сильвер Глэйд" был скромным ночным заведением юго-восточной части города, не более чем в десяти кварталах от отеля Майкла Шейна.
Ресторан с маленьким Дивертисментом и танцплощадкой. Неразбавленные напитки подавались только тем гостям (все равно, местным жителям или туристам), которые были достаточно трезвы, чтобы заметить, что они пьют.
Потому что это было поблизости и потому что бармен знал, что Шейн из всех напитков предпочитает коньяк, рыжий сыщик частенько забегал в "Сильвер Глэйд" выпить на ночь стаканчик.
Когда он сегодня вошел в вестибюль, гардеробщица мило улыбнулась ему и сказала:
— Давненько вас не видно, мистер Шейн. — Она приняла его панаму без номерка.
Это была пышногрудая девушка в вечернем платье с очень глубоким вырезом, подчеркивающим высоту ее бюста. Шейн наклонился к ней через низкий барьер и полюбовался роскошной долиной, идущей глубоко вниз от подбородка.
— Мой желудок может только изредка принимать ту бурду, которой меня здесь угощают.
Он достал из кармана фотографию и показал ей:
— Я всегда считал тебя слишком умной для такой глупой работы, как гардеробщица. Ну-ка, скажи, ты видела когда-нибудь этого парня?
Она захихикала от восторга, отчего все ее тело затряслось, а низкий вырез платья спустился еще ниже.
— Ой, всегда-то вы шутите.
Теперь она, в свою очередь, перегнулась через барьер к Шейну, от чего декольте опустилось еще ниже, и с сомнением рассматривала фотографию.
— Не помню такого. Но вы знаете, как это бывает. Я почти никогда и не смотрю на них, когда принимаю шляпы и выдаю номерки... если, конечно, это не такой огромный безобразный рыжий парень, — снова захихикала она.
— А ты все-таки постарайся вспомнить. Не был ли он сегодня вечером? Часа два-три тому назад?
— Клянусь, я ничего не могу сказать. Не помню такого.
Шейн кивнул и повернулся так, что ухитрился при этом скользнуть локтем по выпяченному бюсту, от чего девушка захихикала с новой силой.
Держа в руке фотографию, он направился к бару, где в конце был один пустой табурет. Когда бармен — мужчина с ласковым лицом, средних лет — увидел, что к нему направляется Шейн, он повернулся, достал с верхней полки бутылку "Мартеля" с обыкновенной пробкой, в отличие от других бутылок, заткнутых серебряными пробками.
Он сел за баром напротив Шейна, откупорил бутылку, наполнил четырехунциевый бокальчик, поставил стакан с водой и сказал с упреком:
— Что-то вы редко к нам заходите, Майкл,
Шейн положил на стойку бара фотографию, перелил коньяк в маленький бокал и спросил;
— Не заметил ли ты эту птичку сегодня вечером?
Бармен сначала нагнулся и посмотрел, потом достал из бокового кармана очки в кожаном футляре, нацепил их на нос и стал внимательно разглядывать лицо мужчины.
— Не могу сказать, что видел, Майкл. Но это отнюдь не значит, что его здесь не было. Вы знаете, как бывает. Если это не постоянный посетитель...
Шейн сказал, что, конечно, он все понимает. Он мрачно посасывал свой коньяк, когда сзади к нему подошел высокий стройный мужчина в элегантном вечернем костюме и слегка хлопнул его по плечу.
— Рад вас видеть, Шейн. Что-то редко вы забегаете в наше заведение. Генри, за счет фирмы, — обратился он к бармену, указывая на бокал Шейна.
— Не так уж редко. Вы значительно реже угощаете меня бесплатно "Мартелем", — Шейн приятно улыбнулся владельцу ресторана. Потом подвинул к нему фотографию и спросил: — Сегодня вечером никто не приходил к вам, похожий вот на этого?
Сальвадор внимательно посмотрел на фотографию, слегка склонив набок свою гладко причесанную черную голову.
— Конечно, приходил. Дюжина таких приходила. Такие лица не бросаются в глаза.
— Я знаю. В этом, черт возьми, и загвоздка. Но это действительно очень важно, Сальвадор. Ну-ка, покажи ату фотографию горничным и боям, пусть они внимательно посмотрят. И если кто-нибудь из них видел его сегодня вечером, пришли их поговорить со мной.
— Хорошо, Майкл. — Сальвадор Ротичелли взял двумя пальчиками фотографию и ушел.
Генри отошел к другому концу стойки обслуживать нового посетителя, а Майкл сердито уставился в свой стакан. Он не особенно надеялся на успех с фотографией. Как правильно сказал Сальвадор, лицо было слишком обыкновенное, ординарное, чтобы могло запомниться. И все же Шейн считал очень важным установить, был ли он здесь или нет. Если он сможет доказать, что этот человек был в "Сильвер Глэйд" после 21.30, значит, это не его выбросили из окна в Бискейнский залив из комнаты № 316 отеля "Эдельвейс".