Королевский пират

— Вам пока еще рано вставать. Я прикажу коку принести для вас немного бульона. Ранение в живот — вещь тяжелая. Есть надо понемногу и с осторожностью, иначе выздоровление может затянуться.

Амос слабо улыбнулся и искательно заглянул ему в глаза:

— Но капельку винца-то ты мне дозволишь? Одну-единственную кружку?

— Полкружки и ни одним глотком более, — сурово отчеканил Энтони. — После еды. Это поможет вам уснуть крепко и спать без сновидений.

С этими словами Энтони покинул каюту, и Амос проводил его печальным взором.

— Завтра… — многозначительно понизив голос, начал Николас.

— Знаю, знаю. — Траск слабо мотнул головой. — Вы потопите всех этих оборотней. Давно пора! Я уж было забеспокоился, чего вы с этим тянете.

— Тяжело губить ни в чем не повинных существ, Амос, кем бы они ни были! Я помню все, что говорили Накор и Энтони, о чем рассказывали Маргарет и Эбигейл, но все же… Эти… двойники выглядят совсем как люди, как крайдийские горожане, подданные короны…

— Но это всего лишь подлый обман! — твердо возразил Амос. — И ты не хуже моего это понимаешь. Отринь сомненья и неуместную жалостливость, Ники. Ведь ты же принц крови, а это не только почетное, но и ответственное званье, разрази меня гром! В этом мире все так устроено, сынок, что порой приходится отнимать чужую жизнь, дабы сохранить свою или же защитить чью-то еще. И не потому, чтоб это диктовал тебе долг, или честь, или справедливость. А просто бывает, что иначе нельзя. И с этим ничего не поделаешь!

Николас мрачно кивнул.

— Тебе бы надо теперь соснуть, Амос. Завтра ты поможешь мне разобраться в твоих каракулях, чтоб нам не сбиться с курса. А теперь отдыхай.

— Идет, — вздохнул Траск и, широко зевнув, прибавил:

— Только вот еще что, Ники.

— Да?

— Ты поосторожней с этой пронырой. Не подпускай ее слишком уж близко к своей персоне.

— А сам только что говорил, будто со мной не все ладно, — с обидой напомнил ему Николас.

— Да я ведь не про постель, — усмехнулся Амос. — Развлекайся с ней сколько твоей душе угодно. Она, помяни мое слово, сумеет тебя научить многим презанятным штучкам. Но только не забывай, кто ты есть и в чем состоит твой долг. Люби кого хочешь, но женись на ком велят.

— Я с самого рождения только об этом и слышу, — понурился Николас.

— Ну, выходит, ты хорошо затвердил свой урок. И вовсе не лишним будет его припомнить, когда ты завалишь девчонку в постель. Не давай опрометчивых обещаний, сынок, чтоб потом не стыдиться собственных слов. А в постели наш брат еще как горазд на всякие посулы!

Николас зарделся от смущения и поспешил проститься с адмиралом:

— Спокойной ночи, Амос! Утром я к тебе загляну.

Вернувшись в свою каюту, он с досадой обнаружил, что забыл лампу на столе у Амоса. Идти за ней ему было лень, и он ощупью добрался до койки, присел на край и стал разуваться. Внезапно одеяло вздыбилось ему навстречу и из-под него выпросталась чья-то голая рука. Николас в ужасе вскочил на ноги и потянулся к рукоятке меча.

— Ложись скорей, — томно проговорил знакомый голос. — А не то замерзнешь.

Николас облегченно вздохнул и после недолгого колебания скинул одежду и нырнул под одеяло. Яса прижалась к нему всем телом, и ее полные, горячие губы приблизились к его губам. Николас пылко ответил на поцелуй и, когда девушка отстранилась от него, чтобы набрать в грудь воздуха, тихонько рассмеялся.

— Что это тебя так развеселило? — спросила она недовольным тоном. — По-твоему, я веду себя смешно?

— Нет, что ты, вовсе нет! Я просто вспомнил слова адмирала.

— И что же это за слова?

— После расскажу. Когда-нибудь. — И он снова отыскал губами ее полные полураскрытые губы.

— Они все еще идут за нами, капитан, — доложил Гарри.

Николас только что поднялся на мостик. Погода стояла чудесная. Солнце заливало палубу жаркими лучами, а на ярко-синем небе не было ни облачка.

— Когда же проклятая галера отстанет? Ведь она не рассчитана на такие долгие плавания. У них скоро выйдет вся провизия и пресная вода.

— А может, им на это плевать, — пожал плечами Гарри. — Кто их знает, чем они кормятся, эти пантатианцы. — Он с ухмылкой покосился на Николаса. — Каюта свободна? Я могу ее занять?

Наличие на корабле женщин, которых пришлось разместить в помещениях для экипажа, принудило офицеров и Гарри с Николасом спать по очереди, в свободное от вахт время, в нескольких оставшихся каютах. Николас пришел сменить Гарри, чья вахта подошла к концу. Он рассеянно кивнул, продолжая думать о своем.

— Ты только взгляни на себя! Сияешь, точно новенький золотой. Не больно-то солидно для капитана.

— Я? Сияю? — встрепенулся Николас, сгоняя с лица счастливую улыбку.

Гарри сдержанно кивнул:

— Мне это чувство знакомо. — Он помахал рукой Бризе, которая деловито прошла к трапу.

— Знаешь, ты только не прими меня, пожалуйста, за ханжу… Но учитывая…

— Учитывая что?

Николас мучительно покраснел и с трудом выдавил из себя:

— То, что произошло минувшей ночью. В общем, нам следовало бы держать себя поосторожнее.

— С какой это стати? — пожал плечами Гарри. — Все устроилось как нельзя лучше. Ты развлекаешься с Ранджаной, у меня есть Бриза, у Маркуса — Эбигейл, а Маргарет любезничает с Энтони. Все друг другом довольны, чего ж еще желать?

— Вот и скажи это сорока девяти здоровым мужчинам, матросам и воинам, чьи жены и подруги остались на берегу, — нахмурился Николас. Гарри скользнул взглядом по группе наемников, стоявших у борта и с пристальным интересом глазевших на Бризу, и улыбка на его лице тотчас же сменилась настороженным, даже тревожным выражением. — На наших людей вполне можно положиться, — продолжал Николас. — За годы службы короне они привыкли ко всякого рода лишениям. Но наемники? Я распоряжусь, чтоб порции вина и эля, которые выдают экипажу за обедом, сократили до минимума. И чтобы за наемными клинками присматривали наши воины и матросы. Ведь впереди у нас три с лишком месяца плавания!

— Ты совершенно прав, Ники, — вздохнул Гарри. — Я как-то об этом не подумал. Надо будет предупредить и остальных, чтоб держались начеку.

— А тут еще эти служанки! — простонал Николас. — Легкий флирт с матросами и наемниками, это еще куда ни шло, но если дело им не ограничится и из-за одной из них начнется поножовщина, то она легко может перерасти в бунт.

— Да смилуются над нами боги, — побледнел Гарри. — Я всем скажу, что надо соблюдать осторожность и следить за каждым своим словом и жестом. Можешь на меня положиться.

Снизу, с палубы до слуха их донеслось забористое словечко, произнесенное знакомым низким голосом с заметной хрипотцой. Николас и Гарри перегнулись через поручень. У трапа, покачиваясь от слабости, стоял Амос. Одной рукой он придерживался за перила, другой махал на рассерженного Энтони.

— Да будь ты хоть триста раз лекарем, но дело ж ведь идет о моей шкуре, и я лучше тебя знаю, как с ней обходиться! Уж больно тяжкий дух в этой каюте! А мне надобно хлебнуть свежего морского воздуха. Он меня исцелит лучше всех твоих снадобий вместе взятых! Так что поди-ка ты прочь!

Энтони ретировался, обиженно поджав губы. С мостика к Амосу сбежал Николас.

— Зачем же ты встал с постели? Ведь тебе ведено было лежать!

— Я и без того довольно уж там провалялся и от меня теперь разит, как от кружки с прокисшим элем на дне! Все, что мне надобно, — это подышать свежим воздухом да переменить свое тряпье.

С нижней палубы по трапу поднялся Накор. На некотором расстоянии от него брел и Энтони, все еще продолжавший хмуриться.

— Доброе утро, капитан, — осклабился коротышка. — Привет, Энтони. — Завидев Траска, он ухмыльнулся еще шире:

— Адмирал! Рад вас приветствовать!

— И я счастлив снова видеть твою нахальную физиономию, — добродушно пробасил Амос.

Накор повернулся к Николасу:

— Эти создания уснули под действием снадобья, что я им дал. Но кто знает, долго ли продлится их сон? Они все ж не люди. Так что мешкать нам не стоит.