Мастер соблазна

Мужчина слегка склонил голову.

– Я хочу, чтобы ты помогала мне во время путешествия – так же, как помогала моему отцу во дворце.

– Но у тебя же есть люди, которые могут делать это, – запротестовала она.

Как сказать ей, что Фарик и остальные мои помощники держатся слишком официально? Что они больше напоминают роботов?

Мысль о прекрасных городах, которые ему предстояло посетить – даже о Париже, где он побывал в юности, – не вдохновляла его. Малик понимал: он должен будет вести переговоры, подписывать бесконечные бумаги и скучать на деловых встречах. Даже в окружении толпы людей, пытающихся угодить ему во всем, он не сможет избавиться от ощущения одиночества.

– Да, – ответил Малик более мрачно, чем намеревался, и тут же прикрыл глаза, боясь выдать свои чувства. Но нет, Соррель не использует мою слабость против меня. Она не умеет манипулировать людьми, и разве не по этой причине я хочу взять ее с собой… – Я не настаиваю, чтобы ты сразу стала моим советником.

– Тогда какова моя роль?

– Ты будешь моей компаньонкой, – осторожно сказал он.

– Звучит неплохо! – саркастически заметила Соррель. – Но не мог бы ты выражаться яснее?

Малик попробовал представить себе, что с ним в таком тоне разговаривает другая женщина… даже другой мужчина, но у него не получилось.

– Мне придется посещать огромное количество мероприятий. Обеды и приемы. Коктейли. Скачки. Музеи. Мемориалы. Мне было бы гораздо легче, если бы со мной рядом находился кто-то, кого я хорошо знаю. Кто-то, с кем я могу поговорить и обсудить итоги очередного мероприятия… – он помолчал. – Кто-то, кто поможет мне держать остальных людей на расстоянии. Особенно женщин.

Соррель почувствовала укол ревности.

– Это может делать и Фарик, – возразила она.

– Фарик не такой привлекательный.

Я не ослышалась? Малик признал, что я привлекательна?

Соррель с подозрением посмотрела на Малика.

– Что это значит?

Малик понизил голос, хотя они говорили на его языке и их никто не смог бы понять, даже если бы и услышал.

– Перестань, Соррель, – почти прошептал он. – Нельзя быть такой лицемерной. Ты же понимаешь, светлые волосы, голубые глаза, хорошенькое личико, стройная фигура – все это признаки красоты.

Девушка демонстративно подцепила на вилку кусочек мяса и сунула его в рот – отчасти для того, чтобы скрыть раздражение. Она хотела выиграть время и найти достойный ответ на его высказывание.

Из его уст даже комплимент звучит как оскорбление! Лицемерной? Да много ты понимаешь!

Да, она обладала многими качествами, которые так нравились мужчинам. Но не только же внешностью! В глубине души Соррель совсем не была уверена в себе. У нее никогда не было молодого человека. Никто не говорил, ей, что она красива, хотя Соррель не считала нужным полагаться на слова мужчины, чтобы поднять самооценку.

Возможно, мне необходимо стать более уверенной в себе?..

– Итак, тебе нужна девочка на побегушках? – дерзко спросила Соррель.

Малик сердито посмотрел на нее.

– Так мало времени провела в Англии и уже так хорошо владеешь сленгом!

– Это часть моей жизни в современном мире Малик. – Соррель видела, что его глаза потемнели от ярости. – И это мое дело, – мягко добавила она.

– И мое тоже, – возразил ей Малик. Они посмотрели друг другу в глаза.

– Ты так думаешь?

– Уверен! Я не могу притвориться, что ты не существуешь!

– Так вот почему ты зовешь меня с собой! воскликнула девушка. – Чтобы присматривать за мной!

– Уверяю тебя, мои намерения еще более эгоистичны, чем ты думаешь, Соррель… – Шейх немного наклонился вперед, и она увидела, как блестят его черные глаза. – Ты будешь очень полезна мне в этом путешествии. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой.

Она была готова согласиться с ним – Малик узнал о том, кто его отец, только когда тот был уже при смерти. Его мать умерла при родах. Какое-то время Соррель действительно была самым близким ему человеком. Но так продолжалась только до коронации, с момента которой, казалось, прошла целая жизнь. Внезапно Соррель осознала, что коронация состоялась только два года назад.

Сколько всего произошло за эти два года!

Как там выразился Малик? Что она может оказаться полезной? Бронированная машина полезна, и мягкая подушка ночью тоже бывает полезной, а по отношению к ней он мог бы подобрать и более лестный эпитет. В этом-то и заключалась проблема Соррель – когда дело касалось Малика, она теряла здравый смысл. В глубине души девушка мечтала о гораздо большем, чем он мог ей предложить.

Если она согласится отправиться с ним в эту поездку, не окажется ли она снова втянутой в сумасшедший круговорот его жизнь?

И еще – в следующий раз мне будет гораздо сложнее сказать ему «прощай».

– Не заставляй меня ждать, Соррель, – медленно сказал Малик, предвкушая победу.

Соррель собралась с силами и прошептала, глядя ему в глаза:

– Я не могу, Малик.

– Не можешь? Или не хочешь? – он явно нервничал. – Не соблаговолишь ли сказать, почему?

Соррель внезапно поняла: ей необходимо найти такую отговорку, чтобы у него не нашлось аргумента против и он не смог с ней поспорить. Что-то достоверное, но шокирующее. Такое, чтобы шейх пожалел о своем вопросе. Она собиралась произнести слова, которые навсегда изменят его мнение о ней.

– Потому что мне нужен мужчина, Малик. Любовник. Вот почему, – хрипло сказала она.

Глава пятая

Малик не мог поверить своим ушам. Он с изумлением глядел на Соррель.

Соррель – моя иногда вздорная, но такая невинная девочка – объявила, что ей нужен любовник! Это столь же невероятно, как если бы солнце вдруг стало зеленым.

– Что ты сказала?

Никогда еще Соррель не слышала, чтобы его голос звучал так… устрашающе. Но она говорила себе: я взрослая и имею право поступать так, как мне заблагорассудится. И отвечать ему я тоже не обязана! Тем не менее она не рискнула повторить свои слова, поэтому просто сказала:

– Ты слышал.

– Тебе нужен любовник? Как это?

Они говорили очень тихо – так, что даже телохранители, остававшиеся неподалеку, не могли слышать их разговор. Но ярость Малика, видимо, была столь явной, что некоторые посетители встревоженно посмотрели в их сторону.

В черных глазах Малика Соррель видела осуждение, но она не могла позволить ему одержать над ней верх. В конце концов, она – женщина, а не кукла, которую можно одеть в красивые наряды и взять с собой на банкет.

– А что в этом такого? – сказала она как можно беспечней.

– Что в этом такого? – Малик был в бешенстве. Он хотел наброситься на нее. Он хотел… Мужчина сжал ладони в кулаки. Неужели Соррель в самом деле сказала такое? Маленькая белокурая девочка, которую баловали все, кто видел ее сияющую улыбку? Его невинная Соррель? Или он опять не прав? Он уже один раз ошибся, полагая, что она всегда будет слушаться и уважать его. Означает ли ее необычное желание, что она уже не так невинна, как он думает? Может, она уже была с мужчиной, и ей понравилось, и она хочет еще? Малик почувствовал боль и отчаяние. Она отрицала, что потеряла девственность, но говорила ли она правду? – Ты больше не девственница? – хрипло спросил он.

Соррель бросило в жар. Как он мог задать ей такой интимный вопрос, да еще в ресторане!

Но я же сама этого добивалась! Я сама сказала, что хочу найти мужчину.

И я приняла решение жить, как все нормальные современные молодые женщины.

– Ты уже спрашивал меня об этом, Малик.

– А я даю тебе возможность отказаться от своих слов.

– Мы не в зале суда! – разозлилась Соррель. Он проигнорировал ее вспышку гнева и наклонился к ней через стол.

– Ты говоришь правду, Соррель? – Его черные глаза, казалось, прожигали ее насквозь. – Ты все еще девственница?

Она поняла: сопротивляться бесполезно.