Несладкая месть

– По личным причинам.

– Ты ведь знаешь – деньги всегда оставляют след. Ссуды под залог школы и дома, огромный долг кредиторам – все это связано с одним именем. Кто такая Линда Эллис?

Этот вопрос разворошил осиное гнездо ее обид.

– Ты бы знал, если бы хоть раз согласился встретиться с моей матерью.

Кин не обратил внимания на этот укол.

– Твоя мать? Почему разные фамилии?

– Второе замужество.

– Она что, игрок?

– Нет, но… То, что случилось, больше не повторится.

– Как ты можешь быть уверена в этом?

– Потому что мой отчим умер.

Быстрый ответ Николь заставил Кина задуматься. Между его бровями пролегла глубокая складка.

– Он обобрал ее на такую сумму? – наконец спросил он.

– Нет. Ее обобрали другие люди, на которых она возлагала напрасные надежды.

В ее голосе слышались гнев и возмущение. Кин был удивлен. Он знал, что Николь – хороший финансист, способный разобраться в подобной ситуации.

– У Гарри был рак печени. Последние два года моя мать потратила на то, чтобы помочь ему, возила его по клиникам, где Гарри обещали вылечить. Она не сдавалась. И неважно, сколько это стоило.

– Какая безрассудная доверчивость, – пробормотал Кин.

– Она любила его, – вызывающе сказала Николь, стыдясь сейчас своего собственного раздражения по поводу слепой веры матери в людей, которые пользовались ее отчаянием. Николь тяжело было потерять отца, когда ей было пятнадцать лет. Но, без сомнения, матери было куда тяжелее. Мысль о том, что она теряет и Гарри, оказалась для нее невыносимой.

– Цена любви, – задумчиво произнес Кин со странной улыбкой. – Я тоже заплатил за тебя, Николь, но, похоже, продешевил – надо было заключить сделку на два года, а не на три месяца.

– Вовсе нет. Три месяца – это оптимальный срок, – насмешливо ответила Николь – Страсть угасает значительно быстрее, чем любовь.

Кин наклонился к ней через стол, опершись на него локтями. В его глазах плясали лукавые искорки.

– Я скучал по тебе, Николь, – нежно сказал он. – Очень скучал.

– Но не настолько, чтобы бросить все и пуститься за мной в погоню, когда я ушла, – сухо проговорила Николь, откидываясь на спинку стула, чтобы восстановить дистанцию.

Кин убрал руки со стола и расправил плечи. Взгляд стал острым.

– Ты хотела проверить свою власть надо мной, а у меня не было времени на эти игры.

– У тебя никогда не было времени на меня.

– Да, его было меньше, чем тебе хотелось, – согласился Кин. – Но больше, чем я уделял любой другой женщине до и после тебя.

– Это должно мне льстить?

– Прими это как факт.

Щеки Николь загорелись ярким румянцем. Она закусила губу и заставила себя отступить на нейтральные позиции. Такого рода перепалка не приведет ни к чему хорошему. Однако, несмотря на все попытки вернуть себе самообладание, она снова пришла в раздражение, когда Кин с хищной улыбкой произнес:

– Ты знаешь, чего стоит каждый цент заплаченных мною денег?

Николь пожала плечами.

– Твои честь и гордость заставят тебя оставаться со мной все двадцать шесть ночей.

Официант принес заказанных лобстеров и снова наполнил бокалы.

Кин поднял свой бокал с шампанским и многозначительно провозгласил:

– За прекрасный старт и еще более чудесный финиш.

Глава шестая

Переходим к деловой части вечера, подумала Николь, когда они покидали ресторан. При мысли о том, что должно произойти, когда они придут к Кину, у нее начало покалывать все тело. Ничего страшного в том, что ты хочешь заняться с ним сексом, убеждала она себя. Это естественно. Все-таки пять долгих лет воздержания. Сделай это, получи удовольствие, а уходя утром, оставь все это позади.

– Посмотри! – Он приобнял ее за плечи и указал на витрину магазина.

Николь обвела взглядом красочную витрину элитного сувенирного бутика.

– Голубая бабочка. Давай зайдем и купим ее для твоего дерева.

На миг сердце Николь испуганно замерло от его осведомленности, но потом она вспомнила, что о дереве ему рассказал Джулиус. Горячая волна протеста поднялась в ее душе – «дерево бабочек» касалось только ее и Зои. Но прежде чем она смогла найти подходящие слова, чтобы отказаться, Кин обнял ее за талию и завел в бутик.

– Мы хотим голубую бабочку, – сказал он продавщице, немедленно устремившейся к нему.

– Да, это прекрасная вещица! – женщина улыбнулась Кину и быстро отошла, чтобы достать бабочку со стеклянной витрины. – Это Парусник Улисс, бабочка, обитающая на севере штата Квинсленд, – щебетала она. – Ее можно встретить повсюду – и в каменистой местности, и в тропических лесах национального парка Дейнтри. Натуральный цвет крыльев – электрик, и лучше всего он заиграет…

– Мы берем ее, упакуйте, пожалуйста, – распорядился Кин.

– Подожди! – Николь лихорадочно искала причину отказаться от этой покупки. – Она слишком дорогая.

Цена действительно была непомерно высокой. Очевидно, дороговизна в этом бутике обусловливалась близостью к оперному театру, одной из главных достопримечательностей Сиднея.

– Я не могу принять это, Кин, – твердо сказала Николь.

Он посмотрел на нее недоверчиво.

– После всего того, что ты уже приняла от меня сегодня? – Кин покачал головой, достал из бумажника кредитную карту и с улыбкой протянул продавщице.

– Это не предусмотрено нашей сделкой, – настаивала она.

– Я уверен, что такой бабочки у тебя нет. – Кин был не менее настойчив.

– Не в этом дело.

– А в чем?

Николь посмотрела ему прямо в глаза.

– Я не хочу, чтобы этот вечер стал для меня хоть чем-то памятным.

–. Он все равно станет для тебя незабываемым, я уверен.

– Этот вечер пройдет и забудется, – не сдавалась Николь.

– Только не на этот раз. Мы сейчас здесь с тобой благодаря нашему прошлому.

Он смотрел на нее с горьким вызовом – никому другому Николь не предложила бы себя в обмен на деньги, только ему. Из-за того, кем и каким он был в прошлом, какой ненужной и неважной заставил он ее чувствовать себя тогда, когда сам был одержим единственной целью – разбогатеть.

– Мы здесь потому, что ты помог мне справиться с крайне сложной ситуацией, – четко сформулировала она.

– Что, в свою очередь, создало такую ситуацию, в которой я просто мечтал оказаться, – парировал Кин. – Так ли иначе, наше прошлое не умерло, Николь.

Для него, может, и нет. Что тогда у него на уме был только секс, что сейчас – они просто зашли на второй виток. А вот для нее теперь все по-другому. Она уже не будет неистово, слепо, до боли сердечной любить его. Так что для нее их прошлое умерло.

Они подошли к дому, уже один мраморный холл которого с массивной лестницей и рядом лифтов кричал об огромном богатстве.

– Мы пришли.

Кин вставил ключ в замок одного из лифтов и пропустил Николь в кабину, пол которой был устлан мягким ковром. Войдя вслед за ней, он нажал кнопку, обозначенную буквой П. Пентхаус, подумала Николь. Лифт стремительно возносил их к личным апартаментам Кина, и так же стремительно росла ее паника.

Кин привел ее в просто сказочную гостиную. Окна – от пола до потолка, из них открывался захватывающий вид на Сиднейскую гавань. Ковер на полу был мягкого бежевого тона, по кремовым кожаным диванам разбросано множество ярких, разноцветных подушек…

Это всего лишь декорации, подумала Николь с горечью. Атрибуты социального положения. Но дорогое внутреннее убранство – еще не дом. Впрочем, настоящий дом никогда и не интересовал Кина. Живя здесь, в этом замке, он наверняка чувствует себя королем мира. Но если бы он только понимал, как пуст этот его замок на вершине…

Кин стоял у сервировочного столика и наблюдал за Николь, безмолвно застывшей у одного из окон. Он не делал никаких попыток присоединиться к ней, чувствуя, что она словно заковала себя в броню перед неизбежной интимностью. Она готовилась дать то, что должна по условиям сделки, но не более.