Страница 55 из 69
Ник взглянул на Делейни, заправляя рубашку в брюки:
– Ты плачешь?
Она мотнула головой, но в глазах блеснули слезы.
– Да-да, плачешь.
Он продел руки в подтяжки и поправил их.
– Нет, не плачу.
Ник только что подарил ей самое острое наслаждение, какое только доводилось испытывать, а теперь спокойно одевается, словно такие вещи происходят с ним постоянно. Невозможно, так оно и есть. Делейни хотелось завизжать, ударить его кулаком. Она-то думала, что между ними произошло нечто особенное, но, судя по всему, это не так. Сейчас она чувствовала себя незащищенной, выставленной напоказ, ее тело все еще горело от ласк Ника. И она боялась, что, если он скажет что-то грязное, она сломается.
– Ник, не поступай так со мной.
– Ущерб уже нанесен, – сказал он, поднимая с полу смокинг. – Надеюсь, ты предохраняешься?
Делейни почувствовала, как от ее лица отхлынула кровь. Она помотала головой. Потом вспомнила, когда у нее были последние месячные, и облегченно вздохнула.
– Сейчас зачатие маловероятно.
– Детка, я же католик. Многие из нас были зачаты именно в такие дни. – Ник надел смокинг и поправил воротник. – Такого, чтобы я забыл про презерватив, со мной не случалось лет десять. А как у тебя?
– Я… – Будучи женщиной девяностых годов, Делейни считала себя в ответе за собственную жизнь и собственное тело, но почему-то ей было неудобно говорить об этом с Ником. – Да.
– Что означает это «я… да»?
– Ты первый после долгого перерыва, а раньше я всегда соблюдала осторожность.
Ник снова всмотрелся в ее лицо.
– Ладно. – Он бросил ей трусы с колготками, и Делейни прижала их к груди. – Где твое пальто?
Неожиданно Делейни смутилась. На редкость запоздалая реакция, если учесть, что она держала в руке несколько минут назад.
– На вешалке у входа, а что?
– Я отвезу тебя домой.
Никогда слово «домой» не звучало для нее так притягательно.
– Одевайся, пока горничная не пришла за полотенцами или еще за чем-нибудь.
Ник стал вытягивать из рукавов манжеты. Он все так же внимательно смотрел на Делейни, но в его взгляде ничего нельзя было прочесть.
– Я скоро вернусь. – Он медленно открыл дверь. – Никуда не уходи.
Оставшись одна, Делейни оглядела комнату. Красная бархатная сумочка валялась у ее левой ноги, одна туфля лежала под стремянкой, другая – за пустым ведром. Теперь, когда не отвлекало присутствие Ника, ее вдруг охватило раскаяние. Делейни не могла поверить в то, что она сделала. Она занималась незащищенным сексом с Ником Аллегреццей в бельевой кладовке отеля «Лейк шор»! С помощью всего лишь одного поцелуя он сумел сделать так, что она напрочь утратила контроль над собой. Если бы не физические доказательства, она бы, пожалуй, даже сейчас не поверила, что все это произошло на самом деле.
Делейни осторожно присела на стремянку и надела трусы и колготки. Всего лишь в прошлом месяце она уверяла Луи, что ни она, ни Ник не сделают на его свадьбе ничего такого, что могло бы вызвать сплетни. И вот, пожалуйста, она занималась с его братом сумасшедшим сексом в кладовке, с незапертой дверью, где их мог застать кто угодно. Делейни подумала, что, если об этом кто-нибудь узнает, она не переживет. Теперь ей просто придется покончить с собой.
Едва она успела подтянуть колготки и надеть туфли, как дверь открылась и в комнатушку вошел Ник. Он принес пальто Делейни. Она не могла заставить себя посмотреть ему в лицо.
– Мне нужно сказать Лайзе, что я ухожу.
– Я ей сказал, что ты плохо себя почувствовала и что я отвезу тебя домой.
– И она поверила?
Делейни быстро взглянула на Ника и сунула руки в рукава пальто, которое он подал ей.
– Нарциса видела, как ты выбежала из-за стола, и сказала всем, что вид у тебя был ужасный.
– Ха, похоже, мне еще нужно ее поблагодарить.
Они вышли из отеля через боковую дверь. С черного неба пушистыми белыми хлопьями падал снег и ложился на их волосы и плечи. Пока Делейни шла за Ником через автостоянку к его джипу, снег налип на ее туфли. Она поскользнулась и, наверное, упала бы, если бы Ник не схватил ее за руку. Пока они шли по скользкой земле, он сжал ее руку крепче, но ни один из них не произнес ни слова. Тишину нарушал лишь скрип снега под их подошвами.
Ник помог Делейни сесть в джип и, не дожидаясь, пока двигатель прогреется, сразу включил передачу и отъехал от отеля. В салоне джипа было темно и пахло кожей сидений и Ником. На углу Мэйн-стрит он затормозил, потянулся к Делейни и буквально перетащил ее с сиденья к себе на колени. Касаясь кончиками пальцев ее щеки, он посмотрел ей в глаза, медленно опустил голову и прижался губами к ее губам. Он поцеловал ее один раз, другой и в третий раз запечатлел на ее губах нежный долгий поцелуй.
Потом отстранился и прошептал:
– Пристегни ремень.
Широкие колеса несколько мгновений прокручивались, пока покрышки не вошли в сцепление с дорогой; пылающие щеки Делейни обдувал воздух из обогревателя. Она спрятала подбородок в воротник пальто и искоса посмотрела на Ника. Его лицо освещал зеленоватый свет от приборной панели, тающие снежинки блестели в черных волосах и на плечах смокинга как крошечные изумруды. На несколько секунд салон джипа осветил свет уличного фонаря. Ник проехал мимо салона Делейни.
– Ты проскочил поворот к моему дому.
– Нет.
– Разве ты не везешь меня домой?
– Везу. Ко мне домой. А ты считаешь, мы закончили? – Он сбавил скорость, повернул налево и поехал вдоль восточного берега озера. – Мы даже еще не начинали.
Делейни повернулась на сиденье:
– Не начинали… чего?
– Того, что происходило в кладовке, далеко не достаточно.
Мысль об обнаженном теле Ника, прижатом к ее собственному, вовсе не вызвала у Делейни неприятной дрожи – наоборот, от этой мысли ей стало жарко. Как сказал Ник, ущерб уже нанесен. Так почему бы не провести ночь с мужчиной, который умеет так вдохнуть жизнь в ее тело, как ей не могло даже присниться? К тому же более заманчивых предложений в обозримом будущем у нее не предвидится. Одна ночь. Одна ночь, о которой она, вероятно, позже пожалеет, но об этом у нее будет время подумать завтра.
– Ты что же, пытаешься в своей собственной, типичной для мачо манере сказать, что хочешь снова заняться со мной любовью?
Ник взглянул на Делейни:
– Я ничего не пытаюсь сказать, просто я хочу тебя, а ты хочешь меня. Вряд ли и ты будешь настаивать на том, чтобы я больше ничего не предпринимал, удовлетворившись улыбкой на твоих губах.
– Ну, Ник, я не знаю… а если я потом захочу поговорить? Ты уверен, что сможешь с этим справиться?
– Я справлюсь со всем, что ты только можешь придумать, и еще с парой-тройкой вещей, о существовании которых ты, наверное, даже и не подозреваешь.
– У меня есть выбор?
– Конечно, Дикарка. В моем доме четыре спальни. Ты можешь выбрать, какую из них мы используем первой.
Ник ее не испугал. Делейни знала, что он никогда не попытается заставить ее сделать что-то против воли. Вот только когда она рядом с ним, похоже, у нее не остается даже намека на волю.
Ник сбавил скорость и выехал на широкую подъездную аллею, обсаженную с обеих сторон соснами. Казалось, прямо из густого леса им навстречу выплыл большой дом, построенный из обтесанных бревен и озерного камня. Высокие узкие окна отбрасывали на свежий снег разбитые на клетки прямоугольники света. Ник нажал кнопку, и средняя из трех дверей гаража открылась. Он поставил джип между мотоциклом и катером.
Внутри дом выглядел так же внушительно, как снаружи. Выступающие балки, приглушенные цвета, натуральные ткани. Делейни остановилась у окна во всю стену и посмотрела на террасу. Снег все еще шел, снежинки падали на перила. Ее пальто Ник сразу же повесил на вешалку, и она удивлялась, что при высоких потолках в доме совсем не холодно.
– Ну, что скажешь?
Делейни повернулась и посмотрела на Ника, идущего к ней из кухни. Он снял туфли и смокинг, а рукава рубашки закатал до локтей. Черные подтяжки ровно лежали на его широкой груди. Он вручил Делейни бутылку пива и отпил из своей, глядя на нее поверх бутылки. У Делейни сложилось впечатление, что ее ответ более важен для него, чем он готов показать.