Страница 4 из 5
Нина опять кивнула. Она не могла оторвать взгляда от запрокинутой головы гостя.
И тут Игорь опустил ее с небес на землю.
— Хорошо, все необычное мы объяснили. Продуктами и даже свежей медвежатиной обеспечены. Что делать, когда проснется? Придется радировать, пусть пришлют за ним вертолет.
Стрелки часов отсчитывали секунды, минуты, те слагались в часы, приближалось утро, но ничего лучшего придумать не удавалось.
Игорь вытащил рацию и принялся настраивать. Вдруг Нина тихонько окликнула его и указала взглядом на спящего.
Александр сладко чмокнул во сне, зябко подтянул колени, попытался свернуться клубочком. Откуда-то, вероятно, дуло: он обиженно сопел и старался втянуть голову в плечи. Мышцы лица расслабились, оно стало рыхлым и очень знакомым.
— Саша, — позвала Нина, все еще не веря.
Александр засопел сильнее, просыпаясь, разлепил с трудом один глаз, увидел двух насторожившихся геологов. И вдруг опять произошла метаморфоза. Лицо Топляка неуловимо изменилось. Перед ними снова был воин, собранный, мужественный. Сквозь расстегнутый ворот рубашки виднелась мускулистая грудь. Нина зачарованно смотрела в глаза Александра. Она впервые рассмотрела их как следует: чуть удивленные, того пронзительно сине-зеленого цвета, который напоминает морскую волну. Ей показалось, что от него пахнет морем и ветром.
Александр скупо улыбнулся, показав белые и острые, как у волка, зубы и сказал:
— Собирайтесь. Опять пойдем к гребню. И поведу вас я. Его голос снова звучал как боевой рог — сильный, хрипловатый, зовущий в бой.
Александр еще не видел стоящий в углу сверкающий меч конунга и таинственно мерцающий драгоценный греческий щит. Не видел и ларца с драгоценностями, глядя на который Нина чувствовала, что до конца жизни будет ревновать Топляка к неведомой Зарине.
НИКИТИН ЮРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Родился в 1939 году в Харькове. Имеет среднее образование. Работает литейщиком на заводе алюминиево-бронзовых сплавов. Автор сборника научно-фантастических рассказов «Человек, изменивший мир» («Молодая гвардия», 1973) и ряда фантастических новелл, опубликованных в журналах. В нашем ежегоднике выступает впервые. Заканчивает работу над новой книгой научно-фантастических рассказов.
Игорь Росоховатский
ТАМОЖЕННЫЙ ДОСМОТР
Контролеры возвращались ни с чем. Глазки индикаторов слепо смотрели с пульта, — значит, автоматические системы тоже не обнаружили ничего недозволенного.
Можно было отправлять корабль.
Протянуть руку к зеленой кнопке, нажать ее — и у старшего дежурного шестого шлюза загорится шаблонная надпись: «Таможенная служба возражений против отплытия не имеет». Но нажимать на зеленую кнопку не хотелось. Что-то все время мешало…
Это «что-то» имело вполне определенное, хотя и трудно определяемое содержание: мимолетный косой взгляд матроса, заговорщицкий жест, какая-нибудь мелочь в документах…
Но в данном случае ничего такого не было. Контролеры отметили только, что запас уранового топлива на «Марии-Луизе» вдвое превышает норму.
«Может быть, дело именно в этом, — подумал Георг. — Такой запас легко оговорить в документах, чтобы сейчас не терять зря времени. Но его не оговорили. И это путешествие к Байкалу… Зачем оно им понадобилось? Неужто „полюбоваться красотами“? А если и впрямь это единственная причина?…»
Часы тикали угрожающе. Еще полчаса — и капитан «Марии-Луизы» сможет пожаловаться главному диспетчеру…
Судно везло из Советского Союза компьютеры, роботов и уголь, необходимый для изготовления пластмасс — заменителей живых тканей.
Старпом с «Марии-Луизы» стройный, как трость, и безукоризненно вежливый, выжидательно смотрел на Георга, а Георг старательно отводил глаза и делал вид, что сверяет документы. Его мясистое лицо с крупными чертами выражало лишь бюрократическую озабоченность. «Пусть заподозрит, что я жду еще каких-нибудь сообщений от контролеров, — думал Георг. — А я тем временем присмотрюсь к нему. Уж очень он торопится, этот морской лис…»
— Как вам понравилась поездка на Байкал? — спросил Георг, стараясь, чтобы голос звучал почти ласково.
— Красота озера поражает. Я не мог себе представить ничего подобного, — без запинки зачастил моряк, и Георг понял, что он готовился к этому вопросу. «Почему? — спросил он себя. — Почему „лис“ думал, что его спросят о Байкале?»
Старпом продолжал восхищаться озером, говоря заранее приготовленные фразы. Вскоре он понял, что собеседник его не слушает, и умолк. Его лицо покраснело от возмущения, и он прикрыл свои красивые синие глаза веками. Иногда его губы вздрагивали, выдавая внутреннюю борьбу.
«Он уже должен был бы высказать возмущение, — думал Георг. — Но он сдерживается. Он достаточно хорошо воспитан, и мне не удастся заставить его „распахнуться“. Ну что ж, придется идти ва-банк!»
Таможенник тяжело поднялся, и старпом удивленно раскрыл глаза. Только теперь он рассмотрел, насколько грузен и немолод его собеседник.
— Я хотел бы взглянуть, как уложен груз, — сказал Георг, не затрудняя себя тем, чтобы подыскать фразы повежливее, и пристально посмотрел на старпома.
— Вы сам спускаться в трюм?
— Не возражаете?
— О, что вы! Если желайт, прошу.
Открытая улыбка освещала его молодое энергичное лицо. Синие глаза смотрели дружелюбно.
Вслед за моряком Георг прошел на корабль. У старпома была стремительная походка, и таможенник едва поспевал за ним. Моряк отдал несколько распоряжений и пригласил таможенника к лифту. Они спустились в трюм. Длинный коридор тянулся между двумя рядами аккуратно поставленных ящиков, на каждом из которых белела фирменная наклейка — «ГКЗ-7. Сделано в СССР». В ящиках находились блоки компьютеров. Молчаливые рыцари-роботы «ГКЗ-6» стояли в углублениях коридора — там, где они закончили погрузку. Большинство их было выключено, чтобы не расходовать зря энергию. Только у некоторых, дежурных, светились нагрудные индикаторы. Теперь то и дело Георг наступал на задники форменных ботинок старпома. Моряк не скрывал усталости, вытирая носовым платочком пот со лба.
Старпому и таможеннику приходилось частенько нагибать головы и высоко заносить ноги, минуя переборки между грузовыми отсеками. За одной из переборок начиналась словно бы крепостная стена, сложенная из серых нейлоновых мешков с углем. В ней имелись специальные углубления для роботов, использованных при погрузке.
Георг привык доверяться своей интуиции. Еще не зная в чем дело, он почувствовал: что-то изменилось, и остановился. Остановился и старпом. Ощущение новизны исчезло. Георг дал знак старпому продолжать путь — ощущение снова появилось. Так он установил причину ощущения — ему больше не мешали идти задники чужих ботинок. Старпом почему-то ускорил шаг, очевидно, он сделал это безотчетно.
Георг внимательнее присмотрелся к мешкам в новом отсеке и заметил, что некоторые из них отличаются от других по форме.
Он тотчас отреагировал на свое открытие, незаметно включив карманный индикатор-автомат, и нисколько не удивился, когда почувствовал легкое покалывание — сигналы прибора. Георг вытащил коробочку индикатора — стрелка указывала на четвертое деление.
— Извините, что задержу и затрудню вас, — сказал он старпому и притворно вздохнул. — Такая служба, ничего не поделаешь.
Теперь он мог не жалеть времени на вежливость.
— К услугам вас, — ответил моряк.
— Будьте добры, вскройте мешок.
— Пожалуйста, — с готовностью ответил старпом и взялся за мешок, лежащий рядом с тем, на который указал Георг.