Страница 9 из 55
— Куин, как я рад вас видеть!
— И я, господин профессор. Сколько лет минуло!
Что вы тут делаете, на Лонг-Айленде? Когда я слышал о вас в последний раз, вы все еще жили в университетском городке и пестовали второкурсников.
Профессор улыбнулся в бородку.
— Я, знаете ли, арендовал замок Иф. — Эллери оглянулся туда, куда профессор махнул рукой, и увидел высящиеся над верхушками деревьев шпили замка в восточном стиле. — У одного старого моего друга. Он по собственному проекту построил сей минарет после того, как его укусила какая-то азиатская муха. Сейчас он уехал в экспедицию на юг Малой Азии, и я летом обитаю здесь, ибо мне нужны спокойные условия для работы над опусом «Истоки легенды об Атлантиде». Вы знакомы с упоминанием о ней у Платона?
— Конечно, господин профессор. — Эллери улыбнулся. — Я знаком и с «Новой Атлантидой» Бэкона. Но, по правде говоря, это был интерес скорее литературный, чем научный.
Ярдли кивнул.
— Вы нисколько не изменились, мой юный студент, как вижу… Да-с, стало быть, так…
— Как вам пришло в голову вспомнить обо мне?
Они шли по асфальтовой дорожке, ведущей к огромному особняку, построенному в восточном стиле.
— В силу обстоятельств, мой друг, — помолчав, заговорил профессор. — Я с интересом слежу за вашей карьерой и, поскольку, внимательно читаю газеты, то полгода назад наткнулся на загадочное убийство в Западной Виргинии…
— Да, мне следовало знать, что ничто не укроется от вашего острого взгляда. Значит, вы прочли мою романтическую версию преступления в Арройо?
— Разумеется, и заметку о вашем не менее романтическом выступлении в зале суда. Мне было приятно убедиться, что вы на практике пытались применить те основы знаний, которые я вдалбливал вам в университетские годы. Вы твердо усвоили, что всегда надо смотреть в корень. Египетский крест, мой мальчик? Боюсь, что романтичность несколько заслонила голую научную истину… Ну вот мы и пришли, — Что вы имеете в виду? — нетерпеливо начал Эллери. — «Тау» крест принадлежал древним египтянам…
— Поговорим позже. Думаю, вам интересно будет встретиться с мистером Исхемом. Он был так любезен, что разрешил мне при сем присутствовать.
Окружной прокурор Исхем оказался низким, полным человеком средних лет, с бледно-голубыми глазами и проседью в волосах. Он стоял на веранде огромного особняка и беседовал с высоким, крепким мужчиной в штатском.
— Мистер Исхем, — обратился к нему профессор Ярдли, — позвольте вам представить моего протеже, Эллери Куина.
Оба джентльмена обернулись.
— Ах, да, — произнес Исхем. — Рад, что вы прибыли, мистер Куин. Не знаю, сможете ли вы чем-нибудь помочь, и тем не менее… — Он пожал плечами. — Познакомьтесь, инспектор Вогн из полицейского управления Нассау.
Эллери пожал руки обоим.
— Вы позволите мне побродить вокруг? Обещаю не путаться у вас под ногами.
Инспектор улыбнулся, сверкнув безупречными зубами.
— Нам бы не помешал кто-нибудь, путающийся под ногами. Что же мы стоим? Не хотите ли осмотреть место происшествия?
— Считаю своим долгом. Идемте, господин, профессор.
Все четверо спустились с веранды и направились по аллее к западному крылу особняка. Отсюда было хорошо видно, что особняк расположен между той самой частной автострадой, где Эллери оставил свой «дюсенберг», и небольшой бухтой, водная гладь которой, позолоченная лучами солнца, виднелась с небольшого холма возле особняка. Кетчемская бухта, пояснил прокурор Исхем, являлась как бы продолжением Лонг-Айлендского пролива. Посреди бухты высился маленький лесистый островок Ойстер-Айленд.
— Уникальный в островной коллекции… — начал Ярдли.
Прокурор Исхем резко прервал профессора на полуслове;
— Мы еще к этому вернемся.
Профессор Ярдли замолчал и от дальнейших комментариев воздержался.
Аллея вела в глубь парка, и на расстоянии примерно в тридцать футов от особняка путников обступили огромные деревья, и почудилось, будто они попали в густой лес. Пройдя футов сто, они вдруг очутились на поляне, посреди которой стоял внушительный резной столб.
Путники остановились и умолкли, как это случается с людьми, неожиданно столкнувшимися с похоронной процессией. Вокруг столба суетились полицейские и детективы, но Эллери их не замечал, глядя поверх голов на сам тотемный столб.
Резной столб был высотой около девяти футов, который в свое время, судя по остаткам краски, был расписан, но краска сильно облупилась и выцвела, словно он стоял тут веками, а резьба, представлявшая собой переплетение гаргульих голов и странных фантастических зверей, оканчивалась наверху грубо вырубленной фигурой орла с опущенной головой и распростертыми крыльями.
Орлиные крылья были плоскими, и Эллери сразу бросилось в глаза, что эта нелепая скульптурная композиция похожа на заглавную букву Т.
На столбе висело мертвое человеческое тело, руки были прикреплены веревками к крыльям орла, ноги привязаны к столбу на высоте примерно трех футов от земли. Острый клюв деревянной птицы зловеще нависал над телом на расстоянии дюйма от кровавой раны в том месте, где была голова. Зрелище было жутким, отвратительным — обезглавленный труп, провисший, дряблый, был похож на тряпичную куклу с оторванной головой.
— Да… — прервал тягостное молчание Эллери. — Ну и зрелище…
— Убийственное зрелище, — пробормотал прокурор Исхем. — В жизни ничего ужаснее не видел. Прямо кровь стынет в жилах. — Он передернулся. — И все-таки подойдем туда.
Они приблизились к столбу. Эллери заметил в просвете между деревьями, на расстоянии нескольких ярдов, маленькую беседку с соломенной крышей-навесом, которую охранял полицейский. Эллери приступил к осмотру трупа. Это был мужчина средних лет, с брюшком внушительных размеров и узловатыми старческими руками, одетый в серые фланелевые брюки, шелковую рубашку, расстегнутую на груди, белые ботинки, белые носки и вельветовую домашнюю куртку, тело которого, от шеи и до ступней ног, являло собой сплошную кровавую массу, словно его окунули в ванну, наполненную кровью.
— Это и есть тотемный[4] шест? спросил Эллери, обращаясь к профессору Ярдли.
— «Тотемный столб», — уточнил Ярдли, — таков наиболее часто встречающийся термин. Я не специалист по тотемизму, но реликвия либо североамериканского примитивизма, либо отличная подделка. Никогда не видел ничего подобного. Орел символизирует Орлиный клан.
— Наверное, тело опознали?
— Разумеется, — откликнулся инспектор Вогн. — Вы видите останки Томаса Брэда, владельца Брэдвудского поместья, миллионера, занимавшегося импортом ковров.
— Но тело еще не сняли. Как же можно быть уверенным?
Прокурор, казалось, чуть смутился.
— Это вне всякого сомнения мистер Брэд. Одежда его, да и животик у него приметный, — Вам виднее. А кто обнаружил тело?
— Это случилось в половине седьмого утра, — начал пояснения инспектор. — Нашел тело один из слуг мистера Брэда, шофер, он же садовник, по имени Фокс. Парень живет в домике, примыкающем к особняку в парке.
Он отправился сегодня утром, как было заведено, за автомобилем, — гараж расположен позади особняка, — для мистера Джона Линкольна, одного из служащих. Оказалось, Линкольн не готов был еще ехать, и Фокс пошел на лужайку полюбоваться цветами. Там он и наткнулся на это… Чуть, говорит, не рехнулся от ужаса.
— Неудивительно, — задумчиво заметил профессор Ярдли; который был человеком впечатлительным от природы и в данный момент так скрупулезно рассматривал деревянные скульптуры на тотемном столбе, словно перед ним был исторический памятник.
— Итак, — продолжал инспектор, — Фокс тем не менее сумел взять себя в руки и побежал обратно к особняку. А дальше как обычно — шум, гам. Парень поднял на ноги весь дом. Но никто ничего не трогал. Линкольн, о котором я упоминал, хотя и довольно нервный, но хладнокровный тип, следил за порядком до нашего приезда.
— А кто он такой, этот Линкольн? — вежливо поинтересовался Эллери.
4
Тотем — в некоторых примитивных верованиях животное, растение или какой-нибудь предмет, являющиеся культовыми.