Страница 13 из 45
Конрад утверждал, что в поведении Ника нет ничего странного.
Мальчишки в его возрасте — страшные шалопаи, — говорил он. — Это пройдет.
Но почему он так ненавидит свою сестру? — возмущалась Мерлинда.
Лизе и вправду доставалось от брата больше всех.
— Он не специально, — защищал Ника Конрад. — Просто малышей он не трогает, если ты заметила, а от Аксения можно и по шее получить.
Вот и остается наша бедная Лиза…
Мерлинда с ним не соглашалась, но и не спорила. Она чувствовала: что-то заставило Конрада поменять свое мнение о Нике после того, как он узнал подробности его ментоскопирования. Ее немного обижало, что он не хочет обсуждать это с ней, но она уже привыкла ему доверять.
За завтраком стало понятно, почему Ник проявил утром такое послушание. У него в запасе было приготовлено еще одно развлечение.
Лениво поковыряв ложкой в тарелке с кашей и сунув нос в кружку с молоком, Ник недовольно поморщился и протянул капризным голосом:
— Надоело… я не буду это есть…
Мерлинда не сразу заметила подвох и сильно удивилась. Обычно Ник отличался завидным аппетитом. А он тем временем брезгливо отодвинул от себя тарелку и продолжал тем же противным тоном:
— И вообще, мне надоела эта… крестьянская пища.
Данован поперхнулся и, откашлявшись, спросил:
— Долго слово учил?
Конрад телепатически попросил Мерлинду не вмешиваться, но Ник об этом не знал и перешел к более активным действиям, разлив молоко.
— А чего бы ты хотел? — спокойно поинтересовался Конрад.
Ник блаженно закатил глаза и стал перечислять:
— Горячего шоколаду, пирожное в корзиноч ке с заварным кремом и вишенкой сверху, торт со взбитыми сливками, малиновое желе…
— Хватит! — внезапно закричала Лиза, и все вздрогнули от неожиданности. — Ты… ты… мерзкое, противное чудовище!
Размахнувшись, она залепила Нику звонкую пощечину и убежала.
В наступившей тишине было слышно, как тяжело стучат молочные капли, падая со стола. Даже близнецы притихли, перестав ерзать на своих высоких стульчиках.
Ник не выдержал сурового взгляда Конрада и опустил голову.
Ты объяснишь нам, почему обиделась Лиза?
Я не знаю…
— Не лги, Ник. Ты прекрасно все знаешь.
Конрад не повышал голоса, но от его тона даже Мерлинде стало не по себе.
— Это… это ее любимые лакомства, — чуть слышно прошептал Ник.
Он мог надерзить кому угодно, но перед Конрадом всегда пасовал.
— И почему ты вспомнил об этом именно сегодня?
Мальчик скривился, как будто надкусил кислый лимон.
— Сегодня у нее день рождения, — сообщил он.
Мерлинда не обратила внимания на то, с какой горечью это было сказано, и воскликнула:
— О! Как же мы забыли!
Вы не обязаны помнить, мы ведь не ваши дети!
Марш в свою комнату! — Конрад стукнул по столу с такой силой, что зазвенела посуда.
Ника как ветром сдуло. Аксений уткнулся в свою тарелку, Данован стал сосредоточенно кормить близнецов. И Бажен, и Донат послушно раскрывали рты и глотали манную кашу.
— Полагаю, вечером мы сможем отметить Лизин день рождения, — пробормотала Мерлинда. Она старалась не думать о последних словах Ника, от которых ей почему-то стало очень больно.
Конрад с грохотом отодвинул стул и пошел наверх. Мерлинда догнала его на лестнице.
— Ты простишь Нику и эту выходку? — спросила она.
Конрад ничего не ответил.
Я против рукоприкладства, — поспешно добавила она, — но как-то его нужно наказать…
Прежде чем наказывать, я должен понять, почему он так поступает.
А ты не понимаешь? — вспылила Мерлин-да. — Я уверена, ты узнавал подробности его мен-тоскопирования.
Да, я знаю, как воспитывался Ник. Но я ничего не знаю о Лизе. Ты же не захотела помочь.
Мерлинда нахмурилась. Это была правда. Конрад давно просил ее расспросить Руфину. Сначала они работали вместе, но потом она полностью переключилась на Полину, и Руфина занималась Лизой в одиночку.
Ты думаешь, дело в Лизе?
Их родители были разведены, — напомнил ей Конрад, — Лиза жила с матерью, а Ник с отцом.
Хорошо, — сдалась Мерлинда, — поступай как знаешь.
Она вернулась в столовую и помогла Аксе-нию убрать со стола. Отчего-то она чувствовала себя неловко и даже не нашла сил, чтобы пойти утешить Лизу. В ушах звенело «мы ведь не ваши дети» и хотелось плакать.
Один Джуль был в прекрасном щенячьем настроении. Он увлеченно грыз игрушку близнецов и был совершенно счастлив.
Глава 8
Погода, как назло, была чудесной. Солнце давно растопило легкий утренний иней и подсушило пожелтевшую траву. Хотелось выбежать на улицу, пронестись по дорожкам сада, взметая опавшие за ночь листья, а потом улизнуть на озеро…
Ник тяжело вздохнул: «Как же! Похоже, сегодня я весь день просижу дома. Впрочем, может быть, Конрад придумает что-нибудь и похуже».
На душе было как-то тревожно. Нет, это был не страх. Когда-то давно Ник перестал бояться наказаний. Его мучило ощущение, что он обидел не только Лизу, которая, безусловно, заслуживала и большего.
Он распахнул окно и уселся на подоконник. Ему нравилось буйство красок, которое принесла с собой осень. В солнечном свете склоны гор отливали всеми оттенками желтого цвета.
Яркие красные пятна зарослей бересклета были беспорядочно разбрызганы, как капельки вишневого сока.
Ник никогда еще не видел осени. Впрочем, как и других времен года. Лиза и Аксений рассказывали, что Терра-2 очень похожа на Землю — почти такая же природа, продолжительность суток и года, такой же климат. Ник никогда там не был. Все, что он помнил, это теплицы и искусственное солнце станции на астероиде. Мама не приглашала его в гости, а отцу даже в голову не приходило свозить его куда-нибудь.
Этот мир казался ему неожиданно сбывшимся сном. Он мог пропадать в лесу с раннего утра до позднего вечера, представляя себя принцем в сказочной стране. Он перетрогал там каждую веточку и каждую травинку.
Из сада тянулся аромат поздних осенних дубков. «А в лесу пахнет грибами», — тоскливо подумал Ник. Он вспомнил, как вчера они все вместе ходили на прогулку и наткнулись на кусты, усыпанные ягодами. Мерлинда сказала, что здесь все называют их шишками. С виду ягоды были похожи на орехи, но оказались мягкими, а на вкус — приятными, сладко-терпкими. Они набрали целую корзину, приготовленную для грибов, и Мер-линда сварила из них такой кисель, что пальчики оближешь.
От мыслей о еде в животе заурчало. Ник пошарил по карманам в поисках завалявшейся конфетки, но ничего не нашел.
Скрипнула дверь, в комнату вошел Конрад. Ник повернулся к нему и выпрямился, ожидая справедливого выговора. Но Конрад только посоветовал ему извиниться перед Лизой. Нику показалось, что он чем-то очень расстроен.
Было справедливо заставить Ника извиняться перед сестрой. Просить прощения у Лизы действительно было сущим наказанием.
Сначала она долго не хотела впускать брата в свою комнату, потом дулась, отворачивалась и делала вид, что не слышит. Наконец Ник не выдержал:
— Ну чего ты хочешь? У меня и так от твоей оплеухи щека распухла. Хочешь ударить еще?
Давай!
Лиза бросила на него злой взгляд.
— Если бы все это видел папа, ты бы не отделался одной пощечиной! — прошипела она.
Ник отмахнулся:
— Ты даже представить себе не можешь, что бы он сделал. Послушай, ты зря расстраиваешься.
Наверняка Мерлинда готовит тебе сюрприз. И я уверен, что у тебя сегодня будут и торт, и шоколад, и все остальное. А я, как всегда, наказал самого себя.
На этот раз Лиза посмотрела на него с удивлением.
Ник, ты же еще маленький. А говоришь так, как будто ты старше меня.
Да? А сколько мне лет?
Шесть, кажется.
А может быть, уже семь? Или еще пять? Когда у меня день рождения?
Лиза окончательно растерялась:
Я… я не знаю…
Но ты же моя старшая сестра, — продолжал настаивать Ник, — ты же должна знать.