Страница 9 из 9
Но сегодня, похоже, ребята собрались идти вместе с ним в плавание — и старика это вовсе не обрадовало.
— За солонину — спасибо! — спокойно сказал он, стараясь скрыть раздражение. — У меня запасов в камбузе на неделю, не больше, а путь предстоит далекий — всякое может случиться. А вот спальные мешки, Илия, ты напрасно тащил — мне в рулевой рубке и одного матраса хватит.
Мальчик со вздохом облегчения опустил объемистый рюкзак на палубу и укоризненно посмотрел на старшую сестру.
— Ну вот, я же тебе говорил, что отец нас не возьмет! Только зря рано встали… — он сладко зевнул, с прищуром глянув на розовый шар Некры, наполовину уже поднявшийся из-за горизонта. — Ого, сколько сегодня водоворотов!
Ольма, насупившись, упрямо встряхнула головой.
— Я сказала — значит, мы пойдем сегодня на охоту! Отец, тебе уже не двадцать лет, две пары ловких рук в плавании тебе не помешают. Никто из рыбаков не выходит в морекосм один, даже силач Вольдер и тот берет с собой дочерей…
— Да, но его дочерям уже за тридцать, и от мужиков их разве что по юбкам отличишь — невольно усмехнулся Ахав, вспомнив неудачливое семейство Вольдера, в котором ни один жених не задерживался больше месяца. — И потом, они девки умелые, любая из них и гарпун в кита метнуть сможет, и тушу разделает не хуже отца. А вы у меня… — он досадливо махнул рукой и, больше не споря, пошел в рубку.
Ольма расцвела славной улыбкой, подмигнула растерянному брату — видишь, я же говорила! — и направилась на корму к люку, ведущему в трюм. Там, внизу, в одном из тесных помещений с единственным иллюминатором, находился камбуз, в котором царил вечный бедлам. А Илия остался на палубе и продолжал любоваться рассветом.
Шхуну, тем временем, сильно качнуло — это прилив поднял киль с песка, и тут же звонко запел туго натянувшийся якорный канат. Ахав защелкал тумблерами на приборной доске, включая питание гиростабилизаторов и двигателей, управляющих такелажем. Дав машинам как следует разогреться, он потянул на себя красный рычаг и снял этим шхуну с якоря.
— Эй, юнга! — хрипло крикнул он, выглядывая в боковое окно. — Чего загляделся — беги, поднимай паруса! Да смотри, не свались с грот-мачты в воду, я тебя вытаскивать не собираюсь…
Он не договорил — левый окуляр проклятых очков вновь забарахлил. И сразу сердце Ахава тревожно сжалось. Он увидел стальную палубу космобота, на которой, ухватившись за решетчатые поручни, стоял Илия, обтянутый золотистой чешуей скафандра. Лицо мальчика, закрытое прозрачной пленкой мембран-шлема, мертво отсвечивало голубым светом звезд. На его плечах висел небольшой черный горб — это была космомедуза, жительница далекого Альтаира. Медлительное, апатичное существо обладало способностью перерабатывать в кислород космическую пыль, солнечные лучи, разреженные газы и даже микрометеориты. Космомедузы были неприхотливы, легко приспосабливались к любым внешним условиям и потому широко использовались в Галактике вместо громоздких баллонов со сжатым воздухом. Для того, чтобы медуза невзначай не выплюнула из своего короткого хоботка мундштук аэросистемы и не обрекла человека на гибель от удушья, мундштук изготавливался из сладкой как карамель пластмассы, любимого лакомства этого странного существа. Бр-р-р, только подумать, что и он, Ахав, и Ольма в реальности тоже одеты не в теплые комбинезоны, а в такие же чешуйчатые облегающие скафандры с черными медузами за спиной…
Изображение вновь мигнуло — и восстановилось в своем привычном преобразованном виде, ласкающем глаз любого человека. Ахав увидел, как Илия, оживившись, начал ловко взбираться по скобам грот-мачты, выполняя его приказ.
«А хороший сегодня будет день!» — подумал старик, взглянув в безоблачное небо. Включив обзорные экраны, он стал осторожно выруливать, уводя шхуну от берега.
Дети нечасто отправлялись с ним в плавание — и всегда это приносило удачу. А удача нужна сейчас, как никогда…
Шхуна обогнула остров и взяла курс на юго-восток — туда, где, по сообщению старосты, вчера вечером Наблюдатели заметили стадо крупных китов. Киты шли по сильно вытянутой орбите вокруг Полдии, приближаясь к планете в перигее не более чем на триста лиг. Судя по траектории, стадо было чужим, внесистемным, из числа межзвездных странников. За ночь киты вполне могли перейти на параболическую орбиту и покинуть систему Некты — и тогда Ахав мог, в лучшем случае, надеяться лишь на встречу с секачом, ветераном-одиночкой. Шкуры этих свирепых хищников (не зря некоторые из них служили самому Врагу!) обычно были покрыты глубокими шрамами от схваток с такими же буйными бродягами, и ценились в замке невысоко. Зато потроха были у инженеров Управления нарасхват — хорошо промытые и очищенные от жира, они использовались в боевых арсеналах фортов.
«Гелле» уже не раз доставалось от «огненных плевков» этих бывалых чудовищ, а однажды исполинский нарвал едва не потопил ее, протаранив правый борт блинным рогом. Но и цена риска была высока — если он, Ахав, прибуксирует к причалу Порта хотя бы небольшого секача, то Управление охотно погасит весь долг. Ему сейчас нужно немного удачи. Богиня судьбы не должна от него отвернуться!..
Пройдя небольшой островок Увию, давно потерявший свою атмосферу и потому годный лишь под склад горючего, рыбак увидел Замок. Могучий, высотой в лигу утес черным перстом возвышался среди кипящих волн прибоя. У его подножия, на узкой полосе каменистой отмели, размещались многочисленные причалы, склады, ангары, среди которых сновали сотни людей в коричневых комбинезонах Технической службы. А там, высоко в звездном небе, на вершине утеса, громоздились мрачные серые бастионы, тройным кольцом окружавшие гранитную корону дворца Звездного ордена. Хрустальные шпили его мощных башен пылали разноцветными огнями в лучах восходящего солнца. Но даже этот чудесный фейерверк не мог рассеять гнетущего впечатления, которое производил тяжелый кулак Замка, нависший над миром.
Ольма неслышно подошла к Ахаву и, не отрывая от дворца зачарованных глаз, сказала:
— Отец, завтрак готов! Я постою у штурвала сколько надо, ты не торопись, поешь как следует…
— Только не сейчас, дочка, — глухо ответил старик, с неприязнью глядя на гнездо звездных рыцарей. — Когда отойдем подальше от Замка, я включу автоштурман и сам спущусь в камбуз. А ты, Ольма, лучше иди в трюм и помоги Илии готовить гарпуны — Чую, завтра день у нас будет нелегкий…
К вечеру «Гелла» ушла далеко от Полдии. Зеленая планета превратилась в инверс-изображении в гигантский материк, а затем подернулась дымкой тумана и пропала из поля зрения. На морекосме поднялось сильное волнение, шхуну стало качать, и пенистые валы то и дело перекатывались через палубу. Ахав, нахмурясь, спустил грот-бромсель и, умело управляя кливером, выровнял корабль. Механические тяги, управляющие парусами, работали не слишком надежно, особенно на бизань-мачте, и это грозило шхуне стать мало управляемой во время шторма. Если бы на «Геллу», хоть на полчаса, поднялся инспектор Управления, то скорее всего опломбировал бы шхуну, а он, Ахав, схлопотал бы солидный штраф. Слава богу, что чиновники из Замка редко опускались до такой мелочи, как рыбацкие суденышки — если, разумеется, дело не шло о ее добыче…
Ольма и Илия стояли в рулевой рубке за спиной отца и с восхищением наблюдали, как ловко капитан «Геллы» управляется со штурвалом и несколькими десятками рычагов и тумблеров на панели управления. Понятно, они приуныли, когда отец суровым голосом приказал им немедленно спуститься в трюм и не мешаться у него под ногами.
— Папа, но сейчас же начнется самое интересное! — заныл Илия, умоляюще глядя на отца. Его обычно бледное личико порозовело, бесцветные глаза оживились настолько, что в них стал поблескивать даже огонек азарта. Такое с ним случалось лишь в дни, когда на Один заглядывал какой-нибудь бродячий торговец. Среди груд хлама, разложенных прямо на песке у причала, порой попадались старые потрепанные книги, при одном виде которых Илия просто обмирал. Но сейчас мальчишку возбудил близившийся шторм! «Неужто я ошибся, и парень может со временем стать моряком?» — с волнением подумал Ахав, через плечо поглядывая на сына.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.