Страница 36 из 63
— Почему ты не арестовал меня, иерарх?
— Просто мне нравятся красивые девушки с длинными косами, — засмеялся он, причем его глаза оставались совершенно серьезными. И я, наконец, отмела последние сомнения. Этот юноша не мог быть никем иным, как родным сыном Виллена. Это сквозило во всем: в чертах лица, в движениях, в голосе, и даже в той нарочитой независимости, которую он пытался продемонстрировать и собственной матери, и мне, и своим людям.
Эх, Юрка-Юрочка! Вот так просто, внезапно и недвусмысленно раскрылся твой секрет. Вот против кого ты вел войско. Вот на кого ты науськивал Тарона.
— А мне нравятся сильные иерархи, которые к тому же знают, кто их враг и кто их союзник, — ответила я.
— То есть? — Бертан перестал смеяться и оглянулся на стоящих на почтительном расстоянии телохранителей.
— Это я так, размышления вслух, — я отвернулась и схватила Бэста, который уже просто замучил меня тычками и пинками. — Хочешь, покажу один прием?
Мальчишка недоверчиво посмотрел на меня:
— А ты умеешь? Разве женщины могут быть воинами? Мама не умеет драться!
— Твоя мама умеет кое-что похлеще, — ответила я и услышала рядом с собой непонятный звук, произнесенный Бертаном. — Так показать?
— Давай! — заинтриговано произнес мальчик и стал в боевую позицию.
— Ну нет, воины с детьми не дерутся. Вот если только твой брат, иерарх Бертан позволит, чтобы я тебе показала на нем…
— Бертан, ну, Бертан, ну, пожалуйста, я хочу посмотреть, как няня дерется! Мальчик запрыгал вокруг иерарха, и тому ничего не оставалось, как снисходительно замахать руками:
— Ну, хорошо, хорошо, отстань…
Он немного подтянулся и сосредоточился, но было видно, что он многого от меня не ждет.
Я попробовала нанести первый пробный удар: ногой в бедро.
Бертан, привстав на носки, скользнул назад, и мой ботинок только царапнул ребром его ногу, оставив полосу грязи. Хорошая реакция у мальчика, с таким и подраться приятно… Но Бертан не собирался нападать сам. Он ждал, что я еще изображу. Пришлось изобразить наступление. Он отразил несколько моих выпадов, удачно ставя железные блоки, но он явно не знал того приема, которому меня давным-давно научил Юрий… С моей стороны последовал выпад, который человек обычно пытается отразить согнутыми в локтях руками… Бертан именно так и парировал. Я повисла на его левом локте, подтянувшись на его руке. Если бы он тут же опустил руку, дав мне упасть на землю, одним ударом ноги он мог прибить меня. Но в том-то и фокус, что человек инстинктивно дергает «нагруженной» рукой вверх, отводя свободную чуть в сторону. Бертан не был исключением. И через мгновение он получил сильный удар ногой прямо по локтю его свободной правой руки. А это больно. В течение двух секунд, в течение которых боль очень сильна, я разжала руки, упала на землю, толкнула его в колено, затем дернула за штанину и, в довершении разгрома встала коленом на грудь иерарха, когда его спина коснулась земли.
Его искривленные губы прошептали какое-то ругательство. И мне стало ясно, что так закончить дело нельзя. Поэтому я наклонилась к его лицу, перенесла тяжесть тела на руки, упиравшиеся в землю.
— Нападай, — шепнула я.
— Что? — удивился он.
— Нападай. На тебя смотрят твои люди.
Он сообразил, что к чему, и не слишком поздно, чтобы поправить свою репутацию. Через три секунды я сдалась на нескольких стандартных движениях. Мы оба были грязные, но Бертан выглядел ужасно.
— Не переживай, иерарх, мы спасли положение.
Он мрачно посмотрел на меня и сказал:
— Вот что, младший офицер Катерина, займись-ка Бэстом. Мне пора к делам, я не хочу, чтобы он снова набедокурил.
Он молча пошел вперед, но, видя, что охрана не приближается на рискованное расстояние, бросил мне через плечо:
— Как только не будет свидетелей, я разберусь с тобой и твоими приемами.
Глава 8
— Все, завязываем! — Бертан осмотрел тот жуткий раздрай, который мы с ним устроили в его апартаментах. — Если мы продолжим дальше, здесь уже в принципе невозможно будет навести порядок.
Он поправил надорванный рукав куртки, но так как это оказалось совершенно бесполезно, с треском оторвал его совсем и обтер им себе лицо и шею. Затем он посмотрел на меня и удивленно заметил:
— Такое ощущение, что ты вовсе не устала!
— Тебе сказать правду или успокоить?
Бертан пожал плечами и, пройдя в смежное помещение, выкрикнул оттуда:
— Предпочитаю правду, по крайней мере, когда наедине.
Он появился через минуту в другой куртке и замер передо мной в ожидании моего ответа.
— Я скажу тебе вот что: я немного устала, но ты, иерарх, совершенно не можешь похвастаться выносливостью. Тебе еще работать и работать над этим. Тебе нужны хороший учитель и тренировки в подходящем месте. Жилые помещения — неподходящее место. Видишь, что мы тут учинили, а всего-то немного подрались.
— А где ты всему этому научилась? Я что-то никогда не слышал о том, чтобы с несовершенными кто-то где-то занимался, — усмехнулся иерарх.
— Были такие люди. А то, что у вас совсем не обращают внимания на возможности несовершенных — это промах. Тебе надо избавиться от предрассудков на этот счет.
— А у меня и нет этих предрассудков, — отозвался Бертан. Он медленно ходил по комнате, поднимал опрокинутую мебель, разлетевшиеся бумаги и прочий хлам.
— Мне прекрасно известно, каким может быть несовершенный человек. И знаешь, таких людей нужно или надежно запирать в карантинных блоках, или убивать.
— Тебе уже успели так досадить несовершенные? Когда же?
— Это не твое дело. Для таких, как ты, вполне достаточно информации из кодекса Законов Первого мира. Там все изложено очень доходчиво.
— А ты, иерарх, все делаешь по Закону?
Бертан остановился, присел на стол и оперся о него руками у себя за спиной. Видно было, что он боролся с желанием поговорить. У него не было товарищей, только неподвижные и безмолвные охранники, не подпускающие к нему никого, кроме привычных исполнителей. Младший брат был еще слишком мал, а с матерью, с которой он вошел уже в принципиальное соперничество, он, видимо, в свое время наговорился досыта, и ее взгляды уже не интересовали его.
— Ты можешь говорить со мной обо всем, иерарх. Ты же знаешь, что я ничего никому не передам, потому что не могу. А на словах мне некому рассказать, потому что твои головорезы изолировали меня и не выпускают из надземной части здания.
— А почему ты решила, что мне есть о чем говорить? — возразил он.
Резкий сигнал не дал ему продолжить. Лицо Бертана отразило недоумение, но он перегнулся через стол и шлепнул ладонью по какой-то кнопке на пульте. Входная дверь открылась и вошла Даррина. Они оглядела комнату, и ее брови поползли сначала вверх, а потом сдвинулись на переносице.
— Бертан, что сие означает?
— Я развлекаюсь, мама, — отозвался он.
— Мало того, что для того, чтобы связаться с Катериной, мне нужно ее лично искать, так еще и ты не отвечаешь, когда тебя зовут!
— Мне просто показалось, что голова разболелась, — пробормотал Бертан и вскинул руку к уху. Сережки там не было. Бертан выругался, сполз на пол и стал обследовать место нашего недавнего сражения. Нашел пропажу он достаточно быстро и вдел ее на место. Даррина все это время выжидала и, уже когда он снова сел на прежнее место, она обратилась ко мне:
— Через двадцать минут Бэсту пора отправляться спать. Он пока у меня. А поскольку у меня продолжается длинный серьезный разговор, ты должна будешь зайти за ним и забрать его.
— Хорошо, мама, я прослежу, — вставил Бертан. — Нечего хмуриться, мама, Катерина хорошо справляется со своими обязанностями, Бэст без ума от нее.
— Ладно бы только Бэст, — отрезала Даррина и вышла.
— Что ей от меня надо?! — вскипел Бертан.
— Ей надо, чтобы ее сын не повторил трагическую ошибку своего отца.
— Ты о чем это? — запальчиво воскликнул Бертан.