Страница 29 из 63
— Ну и как устроен мир?
Примар задумчиво повел руками, собираясь с мыслями:
— Только в двух словах. Слушай и запоминай, больше я к этому не вернусь. Создатель выпустил в жизнь многие и многие личности. Цельные, неделимые, бессмертные сознания. А потом придумал для них принцип материального воплощения. Сознание постоянно воплощается не просто в личность, а в РАЗУМНУЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ личность. При этом оно может делиться на множество индивидуумов, каждый из которых получает какие-то частички личностных черт. И сочетание этих черт может быть самым причудливым. Один человек может взять от цельного сознания что-то исключительное, что станет доминирующим в его характере… То есть, я неверно сказал: человек ничего ни от кого не берет, все черты ему достаются практически случайно. Но так или иначе, люди, живущие в мирах, столь же внутренне различны, сколь различны были бы их цельные сознания, если бы могли жить в каком-то своем мире отдельно от материальных тел. Постепенно люди-аналоги умирают, сознание воссоединяется в одном человеке, причем совершенно никто не может предугадать, в ком именно оно воссоединится. Когда же и этот последний человек умирает, спустя определенное время я снова совершенно произвольно рассекаю сознание, воплощая его в одном или нескольких вновь рождающихся людях. Опять же, случайным образом может произойти так, что какие-то характеры могут повториться до мелочей, но вероятность этого мала. Будучи вновь разделенным, сознание теряет все воспоминания о жизни своих прошлых воплощений и в новорожденных начинает свой путь к воссоединению с нуля… Такой простор для разнообразия и самого интересного зрелища… Сначала я собрал все, что напридумывал и сделал создатель в одном мире. Это и был Первый мир. Но цельные личности так бойко стали истреблять друг друга, что мне пришлось изменить правила игры. Я разделил один мир на великое множество, скрутил их в жгут, а жгут в спираль. Оценив мою мысль, создатель подарил мне рассекающее кольцо. Оно объединило миры, и при определенных условиях цельное сознание чувствует то место, сквозь которое проходит рассекающее кольцо, и может воспользоваться им для перемещений по мирам… С тех пор, как я построил спираль, все сознания, люди-носители которых погибли в процессе самоистребления Первого мира, были мной разделены и расселены по всем остальным мирам. И случилось то, чего я не ожидал. Человеческие общества, состоящие из несовершенных людей, оказались более устойчивыми, и более жизнеспособными, чем Первый мир, населенный чрезмерно исключительными личностями. Этот парадокс я не могу решить до сих пор: почему несовершенные люди образуют жизнеспособные сообщества, и почему сильные, цельные, талантливые личности, справляющиеся со всеми проблемами в одиночку, собравшись вместе, губят себя и еще замахиваются на другие миры?.. Между прочим, если бы я не запер Первый мир, его бы задавили еще раньше, чем они сами себя изведут… Я даже начал всерьез подумывать о том, чтобы разделить всех, кто еще обитает в Первом мире, и расселить их по прочим мирам, но вовремя одумался и решил не нарушать свой главный принцип невмешательства. Пусть Первый мир придет к своему концу сам. А я посмотрю, как и когда это случится…
— А то, что погибший Одер сейчас здесь, это как-то согласуется с принципом невмешательства?
О ужас, мне удалось поддеть бога Примара! Он покраснел.
— У меня есть личные пристрастия и слабости. Что еще может делать человек, вечно запертый в рассекающем кольце? Только развлекаться в свободное от основных обязанностей время… Я всегда выбираю какую-нибудь группу взаимосвязанных между собой личностей и слежу за движениями их воплощений в мирах. Я подкидываю им нестандартные ситуации, из тех, что в моей власти… Не опекаю и не помогаю. Только наблюдаю.
— Но зачем?
— Так интересно. Я так хочу. Одер погиб. Но я не подпустил его душу к его аналогу. Наоборот, я заблокировал его аналог так, чтобы они оба не подозревали о существовании друг друга. Я подменил тело Одера там, в его мире, на другой обезображенный труп, и взяв к себе, вернул жизнь в его тело…
— Возвращать жизнь такому телу — не самая лучшая идея.
— Согласен, — отозвался Примар. — Но вся проблема в том, что Одер звено моего плана, касающегося тебя…
— Меня? — это было очень интересно, тем более, что с самого начала моей очередной жизни мне уже стало ясно, что ни жить, ни умереть спокойно мне не дадут. — Я не понимаю, чем же я все-таки обязана такому вниманию к своей персоне?
— Потому что это мне интересно. Я все время наблюдал за тобой. Я и многих других не обделяю вниманием, но Катя Орешина, ее аналоги, ее друзья и аналоги ее друзей — то еще зрелище, скажу тебе. Ваша веселая компания постоянно подогревает во мне самый настоящий азарт. Я всегда загадываю наперед, как повернется дело, и насчет тебя мои предсказания сбылись всего пару раз. А во всех остальных случаях ты, Катя, а также все те, кем ты побывала, и все, кто тебя окружает и окружал, действовали не так, как я от них ожидал…
— Меня это не удивляет.
— Вот даже как? Это почему же? — заинтересовался Примар.
— Потому что, судя по твоим словам, мы с тобой совершенно по разному оцениваем людей. Мои оценки совершенно не сходятся с твоими, и следовательно, результаты тоже.
— Поясни-ка! — его живому любопытству не было границ. Еще бы, подопытное животное хочет изложить свое мнение.
— Все яснее ясного. Ты считаешь Даррину однозначной, я — хитрым и невероятно опасным противником. Ты считаешь Валерия безвольным недоумком, я — сильным и талантливым человеком. Ты считаешь моего брата Юрия неспособным победить Даррину, я же в этой победе нисколько не сомневаюсь… Что же потом удивляться тому, что я действую не так, как ты от меня ждешь?
Улыбка исчезла с лица Примара. Несколько секунд он тщательно обдумывал свои слова и потом резко спросил:
— Ты считаешь, что я и насчет тебя лично ошибаюсь?
— Есть у меня такое ощущение, но о себе я говорить не буду. Ты разочарован?
— Сложно сказать, скорее расстроен, — он снова улыбнулся.
— Так ты же мог вмешаться в любой момент, «подкинуть вводную» и навести порядок.
— Мог. Но не хотел. Интереснее загадывать и ошибаться, чем вмешиваться и наводить порядок. Но иногда, когда цепочка воплощений уперлась в свой тупиковый конец, руки так и чешутся подкинуть поленьев в костер, не так ли?
— Ты о чем? — разговор принимал нехороший оборот. Хотя еще не было сказано ничего конкретного обо мне лично, дело близилось к развязке.
— Пришла пора вмешаться. Рэста умерла, друзья оплакали ее. Аналогов больше не осталось. Что делать? Можно, как и принято в моей системе, разделить душу на нескольких очаровательных новорожденных девчушек. Но мне не хотелось терять любимое зрелище так быстро… А я давно предвидел, что я быстро его потеряю. Верно говорил твой брат когда-то: таким, как ты, нечего делать поблизости от смерти, ты не очень уважительно к ней относишься. Поэтому, я знал, что ты слишком быстро попадешь к смерти в гости, что приведет тебя ко мне. Именно поэтому еще пять лет назад я стал готовить свой план.
— План снова превратить меня в Катю?
— А что, плохое тело? Я бы не сказал. Тем более, оно поступило ко мне свеженьким, законсервированным, только слегка продырявленным и покусанным. Ведь Валерий не подозревал и не подозревает до сих пор, что на самом деле означало его превращение живых трупов в собак. Скопление дверей его Рая давало Валерию возможность черпать силы непосредственно из рассекающего кольца, но он не знал, что он это делает. При необходимости стать собакой или превратить зомби в собаку он всего лишь сообщал мне об этом импульсом. А я «менял» тела, забирая на хранение человеческие и «выдавая напрокат» собачьи. Они у меня тоже сохраняются. Так что в Сылве погиб, действительно, спаниэль. Не обычный пес, но и не творение Валерия, как он, возможно, самодовольно и искренне считает. Это было мое творение. В одном из миров я произвел интересную генную мутацию и вывел таких милых песиков, способных вбирать в себя любую душу. В то время, как люди хоронили спаниэля, а Валерий отправлял душу Кати в путь по аналогам, используя опять-таки силу моего рассекающего кольца, Катя, оживленная мной, спала в забытьи, без снов, без сознания, с прочными барьерами, не позволяющими душе вернуться в это ожившее тело… Раны зажили, функции всех органов восстановились. Тело даже не состарилось за пять лет, потому что старят не мытарства физической оболочки сами по себе, а душевные переживания и страдания. Катя не перживала ни о чем все пять лет и безмятежно спала…