Страница 11 из 37
Внезапно перестали фосфоресцировать шкалы приборов. Сначала это воспринялось как большое неудобство, но постепенно к нему привыкли.
На этот раз с двадцати четырех часов руководство Научной Вахтой приняли Ангрен и Вартоно. Непрерывно получая информацию со всех систем Внешней Связи, они распределяли ее в зависимости от важности по ячейкам Главной Памяти. Трое операторов переносили данные в перфокарты и передавали на вход гигантского агрегата.
Через несколько часов положение стало особенно напряженным. Казалось, сама природа начала мстить кораблю, вторгнувшемуся в одну из ее неприступных твердынь. Резко ухудшилась радиосвязь с группой, обслуживающей выносной индикатор встречных полей. Неожиданно вспыхнули шкалы приборов, заставив всех вздрогнуть. После долгого перерыва свет их показался непривычно резким и зловещим. Но не успели звездолетчики обсудить возможные причины вспышки, как шкалы снова начали меркнуть с левого края Пульта. Как бы невидимая волна накатывалась с левого борта корабля, заполняя помещение. Через полторы минуты все приборы погасли.
Странный дрожащий свет появился в огромном отсеке. Казалось, он исходил от самих стен. Сияние усиливалось. Непроницаемая броня обшивки корабля становилась прозрачной под действием какого-то невероятного излучения. Менялись привычные очертания центрального поста. Внезапно рваное темно-синее пятно на стене превратилось в струйку ослепительно сияющего фиолетового тумана. Тихо и плавно преодолела светящаяся лента восемь метров, отделяющие стену от кресла операторов. Оцепеневший Ангрен увидел, как трое звездолетчиков одинаковым конвульсивным движением подняли руки к голове и, вздрогнув, без звука повалились на перфокарты…
Страшная лента медленно исчезла в толще передней панели Главной Памяти, Ангрен и Вартоно бросились к операторам. Один из них медленно поднялся и повернулся к подбегавшим людям. Ангрена поразили его пустые, бессмысленные глаза и какая-то дрожащая, жалкая улыбка.
Прерывисто замигал индикатор прямой связи. Ангрен подошел к Пульту. Голос Урала был необычно взволнован.
— Командор, я прошу тебя срочно прибыть по нашему пеленгу. Мы в трех тысячах километров от «Дины».
Через десять минут, передав пострадавших, находившихся в состоянии непонятного шока, в распоряжение врача, Ангрен и Вартоно покинули буферную камеру и взяли курс по непрерывно даваемому пеленгу.
Трое звездолетчиков — группа научной разведки — расположились по диаметру ажурного кольца с серией приборов. Они не смотрели в сторону приближавшихся. Два робота неподвижно висели в пространстве неподалеку. Ангрена поразил вид космонавтов. Осунувшиеся, с воспаленными, лихорадочно горящими глазами, ярко-синими губами, они производили впечатление тяжело больных. Однако Урал — старший группы — заверил, что все в полном порядке, просто, по-видимому, слишком велико нервное напряжение.
— Что происходит здесь?
Урал молча указал на смутно мерцавший серебристый клубок диаметром не более сотни метров. Он неуловимо менял очертания. Время от времени у его поверхности проступали и исчезали тонкие, ослепительно красные иглы протуберанцев.
— Два робота, отправленные к этому образованию, исчезли у нас на глазах, — сказал Урал, предваряя вопросы командора.
— Как «исчезли»?
— В буквальном смысле. Перестали существовать.
— Ну, это уже мистика! — воскликнул Ангрен, с беспокойством присматриваясь к людям.
Непонятная усталость постепенно охватывала его. Вместе с тем Ангрен чувствовал и нервное возбуждение, как от вдыхания сильно обогащенного кислородом воздуха.
Постепенно цвет шара начал меняться, приближаясь к коротковолновой части спектра. Тонкие нити разбухли, оторвались от сферы, повиснув в пространстве. И вот уже фиолетовый сгусток Неведомого, как чудовищный спрут, застыл, простирая свои щупальца к людям.
— Все назад на полной скорости! — закричал Ангрен. Он только что был свидетелем трагедии у Пульта Главной Памяти.
— Бесполезно, командор, — голос молодого звездолетчика был спокоен. — Бесполезно удирать. Если эта сфера враждебна живой материи, она способна убивать на космическом расстоянии, а мы почти у ее поверхности.
Шар исчезал. Все больше становилась доля квантов, не воспринимаемых глазом, фиолетовый цвет переходил в черный. Последний судорожный зигзаг спиральной молнии — и все погасло. Только мелко дрожали, упираясь в ограничители шкал, стрелки приборов, показывая неслыханную напряженность мезонного поля.
— Третий робот, обогните сферу на расстоянии ста метров от поверхности и вернитесь в исходную точку, — тихо приказал Ангрен.
Робот непривычно медлил. Прошло несколько секунд.
— Командор, космонавты, прощайте, — раздался его металлический голос, — я постараюсь передавать информацию дольше, чем два первых аппарата.
Массивное тело, освещаемое лучом прожектора, легко устремилось вперед.
В напряженном молчании люди следили за разумным аппаратом, быстро уменьшавшимся в размерах. Посылаемые роботом сигналы внезапно участились. Еще несколько мгновений — и сплошной треск в наушниках сменился мертвой Тишиной. Силуэт робота стал расплываться и блекнуть. Последнее, что видели космонавты, была титановая диадема приемника на голове робота. Несколько секунд она блестела в покрасневшем луче прожектора, а затем исчезла.
— Два первых робота исчезли так же, — сказал Урал.
Невероятное зрелище не было оптическим обманом. Робот действительно растворился в пространстве.
— Материал и комплекс механизмов этого аппарата могут существовать в упорядоченном состоянии при данной напряженности мезонного поля около ста тысяч лет, — осторожно сказал Викур, космонавт третьего поколения, впервые участвовавший в Научной Вахте.
— Но ведь аппарат рассеялся менее чем за минуту!
— Командор, — голос последнего робота, как всегда, был бесстрастен и спокоен, — он прожил эти сотни тысяч лет у нас на глазах.
…Невероятной казалась догадка мыслящего аппарата, но это была истина.
Холодный занавес вечности дрогнул. Чернота приобретала густо-красный оттенок. Властелин Времени пробуждался от своего миллионолетнего сна, промелькнувшего па глазах людей за несколько минут.
Усталость становилась невыносимой. Тупая, ноющая боль во всех мышцах сопровождалась мучительными спазмами требовавшего отдыха мозга. Холодный пот выступил на лбу Ангрена, слабеющие руки с трудом повернули диск аварийной команды.
— Всем немедленно назад, всем назад на предельном ускорении!
Властный голос автомата будил засыпающее сознание людей. Серебристые скафандры ринулись прочь от надвигавшейся волны мгновенной старости и смерти.
Оглянувшись, Ангрен увидел одинокую фигуру, прильнувшую к кольцу с приборами.
— Немедленно сюда, почему не выполнен приказ? — крикнул он, не различая, кто отставший.
— Командор, — голос нельзя было узнать, — двигатели площадки не включились по сигналу автомата. Я сейчас запущу их вручную. Тут очень важные сведения…
Наконец показалась струя пламени, и кольцо, стремительно набирая скорость, стало нагонять отступавший отряд.
Космонавт ринулся вперед, но вдруг резко замедлил движение. Издали было видно, как пламя за его спиной стало гаснуть.
— Командор, горючее исчезает, двигатель выходит из-под конт… перехожу на… — Голос кричавшего становился все тоньше, пока не перешел в пронзительный свист, оборвавшийся на самой высокой ноте…
Космонавты неслись вперед к невидимому еще кораблю, но среди них не было Урала. И свет далеких звезд померк в широко раскрытых глазах Ангрена. Гибель товарища потрясла командора.
Теперь он понял, что глубокий шок, в котором находились три члена экипажа корабля, связан со смертоносным шаром. Странно было только, что фантастическое ускорение темпа времени не коснулось звездолета, не превратило его в пыль. Но, находясь во власти таких сил, о существовании которых человечество и не подозревало, экспедиция подвергается смертельному риску.