Уникум

В последние недели Шурка излазил весь район, в котором находилась квартира Березиных, он дежурил у служебных выходов тех зрелищных заведений, в которых выступал телекинетик, подсматривал за Березиными на улице. Зоркие глаза сына подмечали любопытные факты, и Андрею была необходима помощь мальчишки… Помощник из него получился отличный во всех отношениях.

Намеки на то, что он плохой отец, которые иногда позволяла себе Юля, были неприятны Андрею. Тем более, что он прекрасно знал: Шурка от него без ума. Глаза мальчишки загорались всякий раз, когда Андрей интересовался чем-нибудь или давал сыну какое-либо задание…

Шурка окончил всего два класса в специнтернате, и вот уже несколько лет мотался с Андреем по всей стране, из одного места в другое. Но судить Андрея за это в нынешнем свободном обществе было некому. Шурка был его существом, его собственностью, и никто не мог распоряжаться его жизнью, кроме Андрея.

Да зачем, в самом деле, сдалась Шурке школа? Со временем, если Андрею удалось бы осуществить свои планы, Шурка мог бы получить от жизни столько, сколько никогда не получит обычный здоровый и нормальный ребенок с самым престижным образованием за душой…

Марьян появился в кафе почти сразу же после того, как Шурка освободил место.

Равнодушно и брезгливо поглядывая по сторонам на вполне приличных посетителей, он прошел к столику Андрея, поздоровался и с комфортом устроился на пластиковом стуле.

— Что-то ты припозднился, — заметил Андрей.

— Я ждал, пока уйдет мальчик. Я не обсуждаю такие дела в присутствии посторонних свидетелей. Твой Шурка уже свидетель… — Марьян откинулся на спинку стула и чуть устало проговорил: — Хочешь пользоваться моими услугами — придерживайся моих правил. Я же тебя предупредил.

Андрей всегда удивлялся, насколько разным мог быть Белый Марьян в зависимости от обстоятельств.

Андрей помнил Марьяна скромным, немного боязливым и обидчивым пареньком, которые занимался чем-то непривычным и не совсем нормальным, очень этого стесняясь и пряча от посторонних глаз свои способности.

В Совете Гильдии, в присутствии убеленных сединами старейшин он все так же был тише воды, ниже травы и мельче козявки.

Ну а в своем салоне Марьян был хозяином, перед которым трепетали все его служащие, властным брюзгой и строгим занудой. Здесь он обрел подобающее достоинство: был странный, загадочный человек, знающий себе цену, невозмутимый, пренебрежительный. С таким Марьяном шутки были плохи. Такого

Марьяна Андрей втайне побаивался.

Ну а теперь перед Андреем сидел совсем другой Марьян. Этот Марьян, несмотря на строгое выражение лица и хмурую гримаску ждал от друга похвалы и ласкового слова. Но Андрей сейчас не был расположен нежничать. Его съедала тревога, и он не мог себя пересилить.

— Ладно, Марьяш, не ворчи, — Андрей отхлебнул остывший кофе и внимательно посмотрел на Марьяна. — Рассказывай, как прошла разведка?

Тот как-то странно усмехнулся и развел руками:

— Как договаривались… Присмотрелся, подобрался и ударил.

— Ну и как он? Допекло?

— По-моему более чем, — сдержанно кивнул Марьян.

— Так когда заканчивать будешь? — не отставал Андрей.

— Ну что ты дергаешься? Завтра к вечеру… — пожал плечами кудесник. — Я вообще не вижу необходимости спешить…

— Ты не видишь, а Кошарский видит! — Андрей занервничал. — Если мы с тобой будем тянуть волынку, Джан найдет других посредников, и Березин от нас уплывет…

Марьян поджал губы:

— Что ты так переживаешь. Я делаю все, как договорились. Процедура запущена.

Андрея набрал побольше воздуху и с шумом выдохнул.

— Слушай, а что такое с тобой? — вдруг с беспокойством уточнил Марьян.

Андрей ждал этого вопроса. Он уже знал, что от Марьяна ничего не скроешь.

— Кажется, старый пес что-то пронюхал, — тоскливо пожаловался Андрей.

— А конкретно? Он что, расколол кое-какие из наших делишек?

— Вот именно.

— Неприятно, но не смертельно, — отмахнулся Марьян. — Не переживай так.

Это ерунда.

— Не только это. Джан пригрозил, что если я буду смотреть на сторону, он отыграется на Шурке…

— Ах, ты… старый хрен… — с досадой выдохнул Марьян. — Скверно. Говорил я тебе, нельзя было Шурке ночевать в Гильдии. Кто-то из охраны доложил председателю…

Марьян замолк, нетерпеливо пощипал свою забавную бороденку, потом протянул руку и коснулся ладони Андрея:

— Отправь ты сына обратно. От греха подальше…

— У его матери другая семья и двое здоровых детей. Она снова сдаст Шурку в психушку… — начал Андрей. — И я его потеряю…

— Ладно, оставим все, как было, — Марьян ободряюще сжал его руку и оглянулся на буфетную стойку. — Слушай, кофе хочу и сладенького… Тебе принести?

Андрей молча покачал головой.

Марьян встал, отошел к прилавку и вернулся с чашкой кофе и большой кремовой корзиночкой на блюдце.

Когда он опять устроился и уже собрался есть, Андрей решился, наконец, заговорить о главном.

— Есть только один способ отделаться от этой старой сволочи… И нам надо сделать это поскорее. Ты должен помочь мне, Марьян.

Марьян замер, запустив зубы в пирожное. Потом он снова задвигал челюстями и, проглотив, уточнил:

— Может быть, тебе попить каких-нибудь транквилизаторов? Успокоишься, забудешь о болтовне старого хрыча. Дешевле обойдется, чем моя помощь.

— Ты собрался брать с меня деньги? — опешил Андрей. Сначала это показалось чудовищной насмешкой, но Марьян смотрел серьезно. И Андрей растерялся:

— Слушай, если на то пошло, я у тебя милостыню не вымаливаю. Я прошу тебя, как друга…

— Вот как друг, я тебе и советую: успокойся, — отрезал Марьян.

— Я заплачу сполна, сколько скажешь…

— Начнем с того, пожалуй… — проговорил Марьян, снова принимаясь за пирожное. — … что я имею в виду совсем не деньги. Дело в том, что устранить Кошарского, это тебе не вокзального бомжа прирезать…

— Я знаю, Марьян, — Андрей уже еле сдерживал отчаяние. — Но я представляю, на что ты способен. Ты сможешь найти такого исполнителя, который сделает все, что надо… — он наклонился над столом и произнес вполголоса: — Нет человека — нет и проблемы…

Марьян дожевал корзиночку, допил кофе и, не глядя на друга, покачал головой:

— Нет, Андрей, мы этого делать не будем.

— Что значит «не будем»?!

— Ты что, по-русски не понимаешь? «Не будем» означает, что в отношении Кошарского я не буду предпринимать никаких действий… раздраженно пояснил Марьян.

— Но почему?

— Потому что, — отрезал Марьян и нетерпеливо постучал пальцами по столу. — Давай оба забудем об этом разговоре.

— Ч-ч-ерт! — Андрей сжал кулаки. — Марьяша, ты не хочешь меня понять…

Но лицо Марьян стало совсем непроницаемым:

— Не создавай себе проблем, Андрей. Отойти от дел Кошарского и заняться своими мы можем хоть сейчас. Джан нам не указ. Не надо вляпываться в эту кровь… Лучше нам Кошарского не трогать. Мы не знаем точно, кто навис над тайнами его канцелярии. Я не хочу, чтобы нас потом запороли насмерть…

Андрей стиснул зубы.

— Ладно, Марьян, забыли, — пробормотал Андрей.

— Ну вот и славно, — улыбнулся кудесник. — Кстати, у Гильдии ведь есть резерв в кассах концертных залов?

— Разумеется. Билет уже заказан.

— Хорошо, — кивнул Марьян. — На завтра я пригласил гримера. Мой новый имидж должен довершить начатое. И пусть Кошарский расстегивает бумажник. Его частные просьбы я по уставу Гильдии не обязан выполнять бесплатно,

— Марьян встал, аккуратно задвинул стул, опустил руку на плечо Андрея, и четко выговорил: — А ты, Андрюша, встань на тормоз, лучше Джана не дразнить.

Андрей вскинул голову. Светло-голубые глазки Марьяна смотрели озабоченно и почти ласково:

— Если будет плохо, приходи ко мне в любое время. А сейчас извини, мне пора…

Он стиснул плечо Андрея и поспешно ушел, расталкивая попавшиеся на пути стулья.

Андрей посидел с минуту, потом решительно встал и вышел на улицу.