Дикое правосудие

13

Франк Джаффе был замечательным рассказчиком. Аманде больше всего нравился рассказ о ее рождении, который она впервые услышала, когда ей исполнилось пять лет, и в тот день они ходили на кладбище Бет Израиль. Было жутко холодно, но Аманда не замечала резкого ветра и серого неба. Она смотрела на могилу Саманты Джаффе, родившейся 3 сентября 1953 года и умершей 10 марта 1974 года. Памятник был небольшим, потому что Франк в те годы не мог позволить себе особой роскоши. Могила находилась под старым кленом, третья по счету от узкой дороги, которая проходила по кладбищу. Франк печально смотрел на надгробный камень. Затем опустил глаза на свою маленькую дочку. Аманда олицетворяла все то хорошее, что существовало для него в мире, и только благодаря ей он выжил. Ему было тогда около двадцати пяти лет, он был высоким и сильным, но как отец-одиночка он вынужден был работать день и ночь, еще и учиться в юридической школе, на что способна только молодость.

– Ты родилась десятого марта, – начал Франк, – в тот самый день, что и сегодня. В три часа восемь минут дня, это почти то же время, что и сейчас, в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году.

– В три часа восемь минут дня?

– Совершенно верно, – подтвердил Франк. – Твоя мама лежала на широкой кровати на мягких белых простынях…

– Как она выглядела?

– Она улыбалась чудесной улыбкой, потому что знала, что ты вот-вот должна родиться, и эта улыбка делала ее похожей на ангела – самого прекрасного ангела. Хотя, разумеется, у нее еще не было крыльев.

– Он дал ей крылья?

– Разумеется. Это было условием сделки, но ангел и твоя мама не сразу эту сделку заключили, ей пришлось подождать.

– А когда прилетел ангел?

– Он появился в комнате твоей мамы как раз перед твоим рождением. Ты же понимаешь, ангелы, они невидимы, но этого ангела твоя мама увидела.

– Только моя мама?

– Только твоя мама. И только потому, что она сама была так похожа на ангела.

– И что ангел сказал?

– «Саманта, – сказал он голосом, который напоминал шум легкого дождя, – Господу очень одиноко на небесах, он просит тебя навестить его». «Поблагодари за меня Господа, – сказала твоя мама, – но я собираюсь дать жизнь замечательной девочке, поэтому мне нужно остаться с ней». «Господь очень огорчится», – ответил ангел. «Ничего нельзя поделать, – сказала твоя мама. – Моя маленькая девочка – самая драгоценная девочка в мире, я должна быть с ней. Мне будет тоже очень грустно, если я не смогу быть с ней всегда».

– А что было потом?

– Ангел улетел назад на небеса и передал Господу слова твоей мамы. Можешь себе представить, как огорчился Господь. Он даже уронил несколько слезинок. Но Бог, он ведь очень умный. Ему пришла в голову идея, и он снова послал ангела на землю.

– Ангел рассказал маме об этом?

– Разумеется.

– «Не согласишься ли ты навестить Господа, если всегда будешь со своей маленькой девочкой?» – спросил он. «Конечно», – сказала твоя мама. Она была замечательной, никого не любила огорчать. «Господь сделает так, – сказал ангел твоей маме, – что если ты полетишь со мной прямо сейчас, он поместит твою душу в твою маленькую девочку. Тогда ты будешь с ней постоянно. Это даже лучше, чем у других матерей. Ты будешь с ней повсюду, когда она в школе, на игровой площадке или путешествует». «Просто замечательно», – сказала Саманта, и они с ангелом пожали друг другу руки, чтобы завершить сделку.

– А что потом?

– Случилось чудо. Ты ведь знаешь, что на небеса можно попасть, только если умрешь, поэтому твоя мама умерла, но она умерла не раньше той секунды, как ты открыла глаза и сделала первый вздох. Когда твой ротик открылся, душа Саманты перешла в тебя.

– И она там сейчас?

– Да. Она там каждую минуту, каждый день, – ответил Франк, осторожно сжимая ручонку Аманды.

Аманда вспоминала рассказ о своем рождении каждый раз, когда они в день ее рождения ходили на кладбище. Долгие годы Аманда в самом деле думала, что душа матери живет рядом с ее сердцем. Когда она была маленькой, сворачивалась в калачик в теплой постели и разговаривала с Самантой о вещах, которые дочери могут доверить только своим матерям. Когда она стала подростком, у нее был ритуал каждый раз на соревнованиях, вставая на тумбочку перед заплывом, прижимать кулак к сердцу и молча просить у матери сил.

Франк так снова и не женился. Став старше, Аманда часто думала, не верит ли ее отец в самом деле, что Саманта живет с ними. Она его как-то спросила, отчего он снова не женился, и он ответил, что дважды был на грани, но каждый раз отступал, потому что ни одна женщина не смогла заставить забыть любовь всей его жизни. Это огорчало Аманду, ей хотелось, чтобы отец был счастлив, но Франк, казалось, всегда находился в гармонии с собой, и она решила, что такой сильный человек, как ее отец, обязательно женился бы, если бы полюбил.

Жертва Франка, если это было жертвой, научила Аманду понимать, что такое настоящая любовь. С этим чувством нельзя шутить, поэтому она не влюблялась с ходу. Любовь – очень серьезное дело. И как она узнала, глядя на отца, это чувство может длиться вечно.

Франку и Аманде повезло. С утра десятого марта лил сильный дождь, но после полудня закончился и, похоже, больше идти не собирался. Когда они стояли у могилы Саманты, ненадолго даже выглянуло солнце. Десятое марта всегда было тяжелым днем для них обоих, и они шли по дороге домой, думая каждый о своем.

У их дома стоял «порше» с работающим двигателем. Как только Франк остановил свою машину рядом, дверца «порше» открылась и оттуда вышел Винсент Кардони, направляясь к ним. На нем были мешковатые спортивные штаны и застиранная рубашка с эмблемой калифорнийского университета. Роста в нем было шесть футов два дюйма, тело мускулистое, длинные темные волосы зачесаны с высокого лба назад. Челюсть у Кардони была квадратной, нос прямой, классической формы, но цвет лица серый, щеки ввалились, как будто он в последнее время недоедал. Глаза у врача были сердитые, губы от гнева сжаты в узкую полоску.

– В моем доме копы, – сказал Кардони, едва Франк открыл дверцу.

– Здесь холодновато, Винс, – дружелюбно улыбнулся Франк. – Почему бы нам не поговорить в доме?

– Ты что, не слышал меня, Франк? Я сказал, копы. Я насчитал три машины. Они шарили в кустах вокруг дома. Дверь была открыта. Они зашли внутрь.

– Если они вошли, то вред уже нанесен. Нам следует все спокойно обсудить, если ты хочешь, чтобы я принял меры.

– Я хочу, чтобы эти раздолбаи убрались из моего дома. Немедленно!

Когда Кардони выругался, лицо Франка потемнело.

– Если я правильно помню, я еще не представлял тебя своей дочери. Аманда – хороший адвокат. Только что закончила работать секретарем в Апелляционном суде Девятого округа. Это очень престижная работа. Теперь она снизошла до работы в моей фирме. Аманда, это доктор Винсент Кардони. Он хирург в больнице Святого Франциска.

– Рада с вами познакомиться, доктор Кардони, – сказала Аманда, протягивая руку.

Кардони крепко пожал ее руку, его глаза на секунду задержались на лице, а затем скользнули вниз, по ее телу. Аманда почувствовала, как жарко запылали щеки. Она отпустила руку Кардони. Он задержал на ней свой колючий взгляд, затем снова повернулся к Франку.

– Пошли в дом, – сказал он тоном, который больше походил на распоряжение, чем на принятие приглашения. Франк пошел впереди, за ним врач. Аманда немного задержалась, чтобы быть подальше от клиента отца. Войдя в дом, Франк зажег свет и провел Кардони в гостиную, где жестом предложил сесть на диван.

– Теперь рассказывай, что произошло, – сказал Франк, когда они сели.

– Понятия не имею. Я отправился на пробежку в парк. Когда приехал домой, обнаружил, что вокруг моего дома шныряют полицейские. Я не стал заходить, чтобы узнать, что их туда привело. – Он немного помолчал. – Это не может иметь отношения к заварушке, из которой ты меня вытащил в прошлом году?