Страница 78 из 80
Юноша кричит.
Танец…
Глаза в глаза, мертвое напротив живого, изнанка и реальность мешаются, клубок, копошащийся среди клочьев легких и осколков костей, приближается. Нет ни страха, ни омерзения.
Ничего.
Только тишина, разбиваемая шепотом в сознании.
Танец… шаг за шагом, все ближе.
Забыть. Забыть о том, какова цена проигрыша. Это — игра.
Это — тропа, узкая кромка бытия. Граница…
Между жизнью и смертью.
Но ведь на границе порой случается невозможное…
Мужчина с ожесточенным, суровым лицом стремительно скользит в окружении странных тварей, похожих на змей. Его клинок порхает, одно за другим поражая длинные, маслянисто-черные тела. Но их много. Слишком много. Вот уже кровь из разорванного зубами-иглами плеча капает на разодранную дернину.
С губ мужчины срываются слова:
— Дочь моя…
Отец?
Реальность вращается, сознание сливается, многоголосье масок сливается в крик.
Хищные движения, круговерть атаки, росчерки защиты…
Я — Охотница.
Танец, звон колоколов, пение клинка. Короткий, резкий рывок, выводящий на дистанцию удара. И древнее лезвие, напоенное кровью и смертью с легкостью входит центр сосредоточия коронованной твари.
Неслышимый, но ощущаемый всем телом визг бросает меня на колени. Судорожное дрожание Изнанки порождает ответные судороги, хлесткие движения развеиваемых щупалец перемалывает в пыль камни, сталь и дерево.
Не людей…
Отрешенное вдохновение уходит, как всегда оставляя после себя пустоту и тоскливую обреченность. Медленно, очень медленно… непозволительно медленно возвращаются звуки, запахи, ощущения. Боль в руке, слабость, мелкая гранитная крошка под коленями, судорожно стиснутые на кожаной рукояти пальцы. Я слаба, как котенок, тело наполняет тошнотворное ощущение полного бессилия. Горечь полыни во рту и кровь, теплая, такая… бодрящая. Легкий солоноватый привкус на губах, ободряюще ясный и понятный.
И четкое осознание, сохранившееся после видений, прикрывавших сознание от Зова твари во время движения.
Отец.
Ненавижу!
Мой отец… аватар. Да. Мой отец — почти бог… Ненавижу…
Шепот в глубине сознания, путь, которым он меня вел, помощь и пренебрежение, указания, те, о которых догадалась и те, о которых понятия не имела. Все понятно, ясно и четко. Я дочь Судьбы и Степи, но как же ненавижу теперь тех, кто вел меня раньше.
Моя воля, моя судьба, оказывается, совсем даже не принадлежали мне.
А кому? Богам, только богам.
Гром и молния! Тихо застонала сквозь стиснутые зубы. Как же ненавижу-у…
Кто я теперь?
И почему раньше не задумывалась о том, что тропа судьбы есть ни что иное, ка как мерзкое принуждение?
Серая пелена укутала меня, отгораживая от застывших, изломанных тел в другом конце помещения. Горло саднило, дышать было невозможно, да и смотреть тоже, по лицу, смывая пыль, бежали слезы. Зажмурившись и пережидая резь под веками, с силой провела рукой по лицу.
Пепел медленно оседал и взгляд, следуя за тускло сияющими в замершем времени волнами, зацепился за скрюченную черную головешку. Обугленные сучья пальцев, белые, покрытые ало-серыми разводами кости, вывернутые из груди, будто лепестки мрачного экзотического цветка, алчный оскал черепа…
Корона.
Корона…
Ключ крови.
Сколько прошло времени, пока я предавалась мрачным раздумьям и самобичеванию?
Есть еще долг.
И претенденты на власть.
Взметнувшись с колен, с силой опустила все такой же послушный воле клинок, перерубая хрупкие даже на вид позвонки на высохшей шее трупа. Откатила череп и продавила его каблуком, размазывая содержимое черепной коробки. Поморщилась, расслышав мерзкое чавканье.
На миг поддавшись не перестающему звучать Зову, попыталась ухватить золотой, кажущийся таким безобидным обруч. Вспышка боли в рассеченной ладони спасла меня от бесславной кончины, омывая сознание тусклой, но освежающей волной.
Зло зашипев, осторожно подцепила корону кончиком лезвия. Вытянула руку. С тихим шелестом та соскользнула к гарде и застыла, еле заметно покачиваясь.
Мгновения тянулись в бесконечность, но внезапно оборвались, будто занавес раздернули, и я вернулась в мир. Еще не слыша, но уже полностью понимая, что происходит за пыльной молочной завесой.
Разочарованный шелест, хруст, тягучие завораживающие слова.
Реальность покачнулась, поддавшись ударам магии.
И Охотница, соскользнув незримым осколком в глубину души, уступила место Кровнице.
Виски огладило холодом. Пропуская через себя потоки сил, сдержала готовые сорваться с искривленных в усмешке губ слова древнего призыва.
Что тут у нас?
Изломанное тело регента в двух шагах, узнать его возможно только по посоху, который он так и не выпустил из переломанных рук. Пара совершенно неузнаваемых, облепленных паутиной тел чуть дальше. Алые разводы приятно разнообразят тошнотворную серость, а запах успешно заглушает вонь горелой плоти. Впрочем, дышать все еще больно.
Все происходящее воспринималось как странная ретроспектива. Могу видеть, но вмешаться… нет. Не получится. Да пока и не надо.
На месте двери — куча камней, и принц Ленар, наплевав на хрупкое равновесие между Изнанкой и реальностью, пытается выбраться из-под завала, терзая Вуаль магией. Обломки медленно сдвигались, высвобождая его ноги. Спустя миг, такой долгий, но уместившийся между двумя ударами сердца, он деловито воздел вверх руки, маня Принуждением оставшихся в живых стражников.
Заметила, как начали шевелиться наваленные в коридоре тела, и в мечущихся в коридоре алых отблесках воздвиглась перекошенная фигура в рваном сером камзоле. Дернулась вперед, свалилась с тихим всхлипом.
Герцог, припорошенный пылью и золотистой едкой пудрой, отчего лицо его походило на театральную маску, выскользнул из угла, перекидывая из руки в руку темный крис. По дуге обошел рывком поднимающегося на ноги некроманта, мимолетным движением руки отправляя в его сторону какие-то чары. Тот тяжело рухнул на камни.
Лорд Варис хищно оскалился, зацепившись взглядом за обмякшую черную фигуру, странной изломанной марионеткой застывшую у чудом уцелевшего стеллажа. Жив или нет?
Ни звука. Как будто все события, стремительно проносящиеся мимо — лишь цветные картинки. Я не слышу скрипа пыли под подошвами, отдаленных криков, тяжелого сиплого дыхания. Только раскручивающийся все сильнее Зов Короны. Сосредоточившись на трепетании Вуали, застыла, не желая вслушиваться в песню, соблазняющую властью.
И смертью.
А ведь сейчас мне придется сделать выбор. Такое странное чувство, будто я замерла на грани, на тонкой стеклянной поверхности, по которой расползаются трещины.
Повторила про себя.
Выбор.
По праву крови.
Кто я?
Кровница… Я покосилась на живущий собственной жизнью меч. Лезвие маслянисто поблескивало, подзуживая. К чему? Слова, незнакомые, гортанные и какие-то рычащие, пришли откуда-то извне…
Ах, боги!
Ненавижу…
И вновь вернулась к созерцанию.
Выбор… итак, кто?
— Пора, — прошептал поселившийся в сознании шепот.
Слова, отдаваясь в голове колокольным звоном, тягучей волной потекли с губ.
— По праву Древней Крови…
— Не торопис-сь, — восторженно протянул голодный призрак верей-аали, — давай посмотрим, кто выиграет…
Почему бы и нет. Ведь это граница. Место, где возможно все и чуть больше… Даже задержать время.
Навстречу самодовольно улыбнувшемуся герцогу метнулась черная молния. Наткнувшись грудью на тонкое жало, зажатое в пальцах Черного Принца, тот застыл на миг. Поймал застывший взгляд, отшатнулся, не успевая ударить в ответ.
Гром и молния!!!
С рук распластавшегося на камнях Ленара, сорвались клочья черного тумана.
— …именем богов и героев…
Как же медленно поднимается израненная рука, не желая подчиняться слабеющей воле.
Это судьба…
Замечаю насмешливый, победительный взгляд некроманта, усталое равнодушие Черного Принца, резко выдернувшего тонкое жало тайного клинка из груди герцога. Ярко-алые капли рубиновой нитью разделили реальность на до и после…