Страница 86 из 95
После того как я ознакомился с содержимым холодильника, моя авоська с бутылкой кефира, двумя плавленными сырками и банкой хека в масле казалась инородным телом. Я отнес ее на балкон, вернулся в гостиную и сел пировать… Интересно начинается отпуск, право…
Звонок в дверь, мелодичный, нисколько не напоминающий звук старого, раздался минут через сорок. К тому времени я успел немного поесть и почему-то уже не боялся неизвестных филантропов. Не было смысла их бояться – неприятностями они грозили, если я обращусь в «иные аналогичные органы»…
Первый раз за сегодняшний день я окаменел, обнаружив, во что превратилась моя квартира. Второй раз сейчас… Удачнее всего было сказать о ней одним-единственным словом – Совершенство. Мисс Вселенная. Самые синие в мире глаза, самые красивые светлые волосы, даже не прикасаясь к ним, чувствуешь, какие они легкие и пушистые. Фигура… губы… улыбка… На ней были обыкновенные джинсы и голубой батник, но это не имело значения: если напялить на нее рогожный мешок и поставить рядом с королевой в парадном платье со всеми регалиями никто и не взглянет на королеву, все станут, разинув рот глазеть на это чудо, мисс Вселенную…
Она улыбнулась, и от этой улыбки где-то на другом конце Галактики полыхнула сверхновая, а я понял, что погиб, и окончательно, любой на моем месте погиб бы…
– Боря, вы меня впустите наконец?..
– Я… мы… вы… – сказал я. – Пожалуйста…
Мой язык решительно отказывался повиноваться. Если это сон, просыпаться я не хочу. Проходя мимо, она задела меня плечом, ее волосы коснулись моего лица, и я вдохнул приятный легкий аромат незнакомых духов. Я посмотрел в зеркало – оттуда на меня растерянно пялился Борис Петрович Песков, двадцати шести лет от роду, не урод, но и не первый парень на деревне. Среднестатистический молодой специалист. О научной работе не думал, рацпредложений не вносил, изобретений не делал и вряд ли сделаю, фантастических рассказов не публиковал даже под псевдонимом, потому что к литературному творчеству неспособен. Смею надеяться, что не совсем серенький: знаю много, читаю много, в компании не ударю лицом в грязь, сумею поддержать и веселье, и умный разговор. Таких миллионы – средние скромные люди, умеющие с должной самокритичностью оценивать себя и потому не претендующие на что-то большее, чем они есть. Типичные представители определенной социальной категории. Почему ж тогда именно со мной случились эти странности? Чем я заслужил или в чем провинился по большому счету вселенской бухгалтерии?
– Боря, идите сюда, – позвали из комнаты, и я покорно пошел. – Здравствуйте, – сказал я. – Вы Жанна?
– Да, – ответила она, открыто глядя мне в глаза. Боря, вы очень удивлены?
– А как бы вы думали? – спросил я. – Не могли бы вы мне объяснить, кто со мной все это проделывает и зачем?
– Не могу, – сказала она. – Не обижайтесь, Боря, так надо. Скоро вам расскажут.
– И долго ждать?
– Вряд ли долго.
– Уже лучше, – сказал я. – Ну, а вы? Чем обязан счастью видеть вас в сих чертогах?
– Понимаете, Боря… – она, кажется, смутилась. – Я ваша жена.
– Елки-палки, – сказал я. – Вы это серьезно?
– Серьезно, у меня и документы… Вы хотите меня прогнать?
– Нет-нет, что вы, Жанна, – на этот раз смутился я. – Зачем же сразу гнать… то есть… в общем, я не то хотел сказать, не в том смысле, что вас нужно гнать… Вы, может, есть хотите?
– Хочу.
Я помчался к холодильнику. Пока она ела, не спеша и очень воспитанно, я стоял на балконе и смотрел вниз. Внизу ходили обычные люди, занятые обыденными делами и развлечениями. Две подружки из второго подъезда играли в бадминтон на свободном от канав и мусора пятачке. Мальчишки возились с красным мопедом, мопед тарахтел и чадил на весь двор. У моего подъезда выгружали мебель припозднившиеся новоселы. Студентка с третьего этажа прогуливала большую палевую овчарку возле обломков бетонных плит и ржавых железяк…
Вокруг продолжалась обычная жизнь. И мальчишки с мопедом, и махавшие ракетками девчонки, и все остальные – никто не видел никаких изменений, для них этот день оставался обычным днем. Рядовой день одного из летних месяцев тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года.
Именно их поведение успокоило меня, я перестал бояться за свой рассудок. Просто со мной случилось Необычайное. В какой-то мере это даже интересно; раньше жилось скучненько, пресновато. Что ж, теперь не заскучаешь, теперь просто некогда скучать… Взглянуть, как там Жанна?
В столовой ее уже не было. Я нашел ее в спальне, она легла поверх одеяла, сбросив только туфельки, подложив ладонь под щеку. Либо спала, либо очень ловко притворилась. В ее лице не было ничего пугающего или сверхъестественного. Не привидение, не ведьма – хотя откуда я могу знать, как выглядят ведьмы, если никогда их не встречал? Молодая красивая девушка. Моя жена.
Я вернулся в гостиную. Чувствуя себя одновременно Джеймсом Бондом, Штирлицем и любопытной Варварой открыл сумочку Жанны. Паспорт – Пескова Жанна Федоровна, русская, двадцати трех лет, прописана в моей квартире со вчерашнего дня. Паспорт тоже выдан вчера – на новую фамилию, надо полагать. Свидетельство о браке – если ему верить, вчера мы с Жанной, оказывается, зарегистрировались. Комсомольский билет, взносы уплачены. Пропуск в один из наших НИИ. Красивый тюбик губной помады. Всякие женские мелочи – гребешок, зеркальце и тому подобное. Автобусный билет. Деньги – одиннадцать рублей потрепанными бумажками и мелочь. Ключ от моей квартиры, новенький, как две капли воды похожий на мой.
Документы я исследовал внимательно, они выглядели самыми настоящими – хотя какой из меня специалист по распознаванию фальшивых документов? И вообще – любой школьник, если он прилежно читает детективы, знает, что любая разведка штампует прекрасные поддельные документы, которые можно отличить от настоящих лишь с помощью сложных и трудоемких исследований.
Но я не нужен ни одной иностранной разведке. Государственных, военных, экономических и прочих тайн, коих домогаются иностранные разведслужбы, я не знаю. Наш вычислительный центр никогда не был связан с секретными работами. Ну и, наконец, ни одна иностранная разведка не смогла бы сотворить из ничего две новые комнаты… Кстати, что там с комнатами? Соседи из тринадцатой давно вернулись с работы, но никто не поднял шума, следовательно, их жилплощадь в целости и сохранности.
Я разыскал ключи и пошел в гараж смотреть машину. «Волга» вполне соответствовала квартире – светло-голубая, обтянутые коврами сиденья, кондиционер, стереомагнитофон, какой-то особенный руль, нестандартные колпаки колес, фары, обивка салона. От обыкновенной серийной машины она отличалась, как венский экипаж от простецкой арбы, не средство передвижения, а роскошь…
Потом я запер гараж и немного постоял, глядя на людей во дворе. Я чувствовал, что отделен от них невидимой стеной. Им оставаться в ритме повседневности, мне разгадывать загадку, может быть, самую хитроумную за всю историю человечества. Получалось, что я уже не один из них, не прежний Песков, исправно работавший с восьми до пяти, вовремя плативший взносы и толкавшийся в очереди за бананами…
Жанна спала. Я устроился перед телевизором, приглушив звук, и стал смотреть вторую серию трех мушкетеров. Они радовались красавице и кубку, разгадывали козни и разрушали их, дрались – правда, шпаге было отведено обидно мало места, первенствовал вульгарный мордобой, д’Артаньян с мучительным раздумьем в глазах пытался понять, с какой же стороны, черт возьми, у его шпаги эфес…
Интересно, что сделал бы на моем месте д’Артаньян – не этот шут из телефильма, а тот, из романа? В первую очередь влюбился бы в Жанну, предположим, это случилось и со мной, а дальше? Ведь несмотря на то, что имя прочно спаялось с понятием романтики, хотел он сугубо материального – денег, повышений. Это в первом томе мушкетеры по молодости лет очертя голову бросались во всевозможные авантюры, не сулившие никакой выгоды, кроме поцелуев и приятного чувства победы над врагом. В последующих томах они во сто раз рассудочные, меркантильные, расчетливее, очень грустное зрелище – четверка друзей двадцать лет спустя…