Страница 6 из 13
– У Лизы все впереди, – вступился за нее Андрей. – Она еще покажет себя. В конце концов, все когда-то начинали. Говорю вам, она – редкая умница.
– Никто в этом не сомневается, – сказала Мерцалова таким тоном, каким обычно успокаивают безнадежно больного.
Беседа покатилась дальше, только ни Лиза, ни ее мать в ней участия не принимали. Говорили о каких-то людях, о которых Дубровские не имели представления, о домах, в которых они не бывали; смеялись шуткам, понятным только им самим. Андрей сидел напротив и изредка ободряюще улыбался Елизавете. Она же робко отвечала ему, стараясь не привлекать к себе внимания.
Для того чтобы хоть как-нибудь скрыть смущение и не сидеть истуканом, Дубровская делала вид, что занята едой. Но кусок не лез ей в горло, а минеральная вода, которой она выпила немереное количество бокалов, вызывала тошноту. Елизавета с ужасом понимала, что ей нужно будет найти предлог, чтобы удалиться из-за стола. Но сделать это изящно у нее все равно не получится. Она не имеет представления, где в этом доме находится уборная. Значит, нужно вызвать Андрея. Какая глупая ситуация!
Но хозяйка дома внезапно объявила:
– Сделаем небольшой перерыв. Пока сервируют стол для чая, мы можем выйти на воздух. – Она обратилась к Павловским: – Надеюсь, Алина не пропустит свой любимый банановый пирог?
Гости, переговариваясь, вышли из-за стола.
– А кто эта Алина? – спросила Лиза Мерцалову, когда та подошла к ней.
– Это дочь Павловских, – просто ответила женщина. – Невеста нашего сына. Она – славная девушка. Я не сомневаюсь, вы станете подругами…
– Почему ты меня не предупредил? – Елизавета не пыталась сдержать негодование. – Ты обязан был поставить меня в известность…
Андрей насилу отбивался от странных претензий своей подруги. Они уединились в зимнем саду, где Дубровская наконец дала волю эмоциям. Еще бы! Она выставила себя в самом глупом свете, явившись разодетой в пух и прах туда, где ее, собственно, никто не ждал. Тихий семейный ужин «в узком кругу» превратился в пытку, а известие о невесте Мерцалова произвело на нее эффект землетрясения.
– Если ты успокоишься и объяснишь внятно, что ты имеешь в виду, возможно, я смогу тебе помочь.
– Речь идет о твоей невесте! – выпалила Елизавета, ожидая, что ей удастся смутить коварного ловеласа.
Но лицо Андрея не пошло бурыми пятнами, как она ожидала. Он тихо рассмеялся и попытался притянуть девушку к себе. Дубровская, озадаченная его странной реакцией, все же попыталась сопротивляться. Она молотила кулачками по его груди и обвиняла во всех смертных грехах. Чета Гладковых, не вовремя заглянувшая в царство пальм, увидев эту сцену, предпочла спастись бегством.
– У меня нет невесты! – бессовестно врал Андрей.
– Есть! – вопила Елизавета.
– Говорю тебе, нет.
– А как же Алина Павловская? – воскрикнула Лиза.
– Ах, Алина! Славная девчонка. Она тебе понравится.
Странно, что мнения матери и сына в этом вопросе совпадали. Дубровская могла сказать определенно, что у нее не было никакой охоты знакомиться с дочерью Павловских, даже если та будет похожа на кроткого ангела, специально спустившегося на землю для того, чтобы демонстрировать грешным свои небесные добродетели.
– Послушай, это банальная история, – успокаивал ее Андрей. – Мы с Алиной знакомы с детства. Наши родители – закадычные друзья. Вполне естественно, что они хотели бы нас видеть такими же неразлучными и счастливыми, как они сами. Кроме того, была бы сказочная возможность объединить капитал, расширить бизнес и жить по-настоящему одной семьей.
– Значит, я спутала ваши планы… – В голосе Елизаветы явно слышались слезы.
– Что ты! Мы с Алиной лишены предрассудков, просто привыкли часто находиться вместе. Пусть тебя это не пугает. Мы – просто друзья!
– Друзья! Так я и поверила! Твоя мама четко дала мне понять, что Павловская – твоя невеста, – горячилась Лиза.
– Ах, вот откуда ветер дует, – понял наконец Андрей. – Моя мать поступила бестактно. Я обязательно ей об этом скажу.
– Не вздумай! – испугалась Лиза. Ей вовсе не хотелось становиться причиной семейного скандала. Начинать знакомство с жалоб и обид было неразумно. Вряд ли бы это сулило хорошие отношения в будущем.
Теперь, когда она узнала причину ее холодного приема в доме Мерцаловых, как ни странно, ей стало легче. Конечно, родители Андрея были обескуражены внезапным появлением новой подруги сына. Но так бы они отнеслись к любой девушке. Дубровская не сомневалась, что, как только Мерцаловы получше узнают ее, они оценят ее и, возможно, даже полюбят. Необходимо лишь время, а Дубровская согласна была подождать.
– Ладно, закроем эту тему, – подвел черту Андрей. – Но обещай мне, что ты впредь будешь мне доверять, а не устраивать сцены ревности на пустом месте.
– Обещаю. – К Лизе уже вернулось хорошее настроение. Она улыбалась.
– Ты гораздо красивее Алины. Я тебя люблю, несмотря на это твое смешное платье.
– Да ты нахал! – напустилась на него Дубровская, пытаясь дернуть обидчика за ухо. Тот не сдавался. Завязалась веселая потасовка.
Конфликт был исчерпан…
Но Елизавета напрасно надеялась, что ее неуверенность и тревога, после того как ситуация прояснилась, останутся позади. Как оказалось, все только начиналось. Увидев Алину Павловскую, она едва не превратилась в соляной столб. Если бы девушка прибыла в дом Мерцаловых в лягушачьей шкуре или верхом на метле, это не произвело бы столь сильного впечатления на Дубровскую. Все было гораздо хуже.
Легкомысленно приняв на веру комплимент Андрея насчет своих неоспоримых внешних преимуществ, Лиза как-то очень просто списала соперницу со счетов. И напрасно…
Алину Павловскую не зря называли ангелом. Она была натуральной блондинкой с прелестным округлым личиком в обрамлении длинных волос, фарфоровой кожей и чудесными, словно омытыми морем, русалочьими глазами. От этого лица трудно было отвести взгляд, а если это все-таки удавалось, то очарованному наблюдателю открывались другие достоинства девушки. Она была высока, изящно сложена. Ее пропорции были совершенны. Необъяснимое чувство чистоты и свежести, каким бывает только раннее майское утро, охватывало каждого, кто попадал в плен ее обаяния.
К прекрасным внешним данным прилагалось целое собрание достоинств Алины как личности. Она была естественна, начисто лишена снобизма, воспитана и приятна в общении. Она обладала редким даром нравиться, что теперь принято называть харизмой…
Конечно, столь незаурядные душевные добродетели были пока неизвестны Дубровской. Но от ее взгляда не ускользнуло то оживление, которое вызвал приезд дочери Павловских. Словно в темную комнату ворвался живительный луч света. Лица присутствующих, как по мановению волшебной палочки, разгладились, глаза заблестели.
– Сергей Аркадьевич, как я рада вас видеть. На днях смотрела ваше интервью на телевидении, вы были, как всегда, бесподобны. Но та настырная журналистка, в твидовом пиджаке, по-моему, не совсем хорошо знала суть проблемы. Если бы не вы, ее бы ожидал провал…
Эти слова были адресованы Мерцалову-старшему. Тот приподнялся с кресла, подставляя щеку для приветственного поцелуя. Елизавета, представив себе, сколько времени пройдет, прежде чем она решится вот так же запросто поцеловать сурового мужчину, заметно поскучнела.
– Ольга Сергеевна, вы выглядите потрясающе. Кстати, на днях я видела в «Пассаже» шарф из шифона, который отлично подойдет к вашему белому брючному костюму…
Госпожа Мерцалова оживилась, будто в ее туго набитом заграничными туалетами шкафу не было ни одного шарфа.
– Андрей, дорогой, ты в прекрасной форме. Если бы я обладала твоей силой воли, я бы давно стала олимпийской чемпионкой. Но я – страшная лентяйка, в спортивный зал меня надо тащить на буксире…
«Ну-ну, – мрачно размышляла Дубровская. – Могу дать на отсечение голову, что она с утра до вечера терзает беговую дорожку. С такой фигурой быть лежебокой просто нереально».