Ярость

На этот раз все были уверены; башня Делавер слегка вздрогнула.

Тишина прервалась. Пути загудели. Люди в башне ждали, собираясь большими толпами, большими, чем когда-либо с тех пор, как человек ступил на Венеру, — стада, всегда управлявшиеся бессмертными, следили за дуэлью между Захарией Харкером и пиратом.

Сэм сказал:

— Допустим, вы сдадитесь. Семьи кое-что потеряют, но не простые люди. Вы боитесь отпустить короткоживущих на поверхность? Боитесь, что не сможете править там ими?

— Любой человек, пожелавший отправиться в вашу колонию, волен сделать это, — сказал Захария. — Любой человек в башнях свободен. Вы стараетесь получить рабов. Люди еще не должны жить на поверхности, еще не время. Сейчас это еще слишком опасно. Вы говорите, что вам нужен кориум. Думаю, что это лишь первое ваше требование. Потом вы захотите насильственный набор для колонии, захотите крепостного труда.

— Время отвлеченных споров миновало, — сказал Сэм, понимая, что его голос звучит во всех башнях Венеры. — Слушайте! Заплатите нужным нам кориумом, или мы разбомбим башню Делавер!

— Вы не будете бомбить башню. При этом умрет полмиллиона людей.

— Для вас это дешевая цена, чтобы помешать колонии, не так ли? Возможно, вы предпочитаете погибнуть вместе с башней Делавер, но как остальные бессмертные Делавера? Ходят слухи, что все Харкеры, кроме вас, покинули башню, да и вас ждет наготове корабль.

Захария не мог оставить этот вызов без внимания. Кроме того, как знал Сэм, перед ним тоже стоял экран, показывающий толпу в башне. Весь престиж Харкеров — и вообще всех бессмертных — зависел от того, поверят ли жители башен в то, что они говорят правду. Иначе они больше не могут быть лидерами.

Захария повернул голову и коротко заговорил. Он сказал, обращаясь к Сэму и к башням:

— Ни один бессмертный не покидал Делавер. Я говорю из комнаты советов Харкеров. Как вы видите.

Изображение на экране изменилось, оно показывало хорошо известную всем комнату советов, пустую, если не считать Захарию, сидевшего во главе длинного стола перед передатчиком.

Но вот дверь открылась, и начали входить мужчины и женщины. Сэм узнал Рауля. Он искал другие знакомые лица.

Правильно ли он рассчитал время?

— Другие семьи… — сказал Захария. — Мы сейчас увидим их.

На экране появились другие комнаты советов — святыни больших семей башни Делавер. Все они быстро заполнялись — Рендольфы, клан Вудов, Дэвидсоны, Маусоны, — но именно Харкеры были истинными правителями Делавера, как знали все. Изображение вернулось к Захарии. На втором плане виднелись Джеффри, Рауль и другие, сидевшие за столом. Сэм поискал Сари и увидел ее. Он хотел бы рассмотреть ее внимательней. Приняла ли она наркотик?

Она сидела неподвижно. Но неожиданно руки ее, лежавшие на столе, яростно сжались. Сэм узнал то, что хотел.

— Ваш обман не подействует, — сказал Захария. — Ни один бессмертный не покинул башню.

— Значит, вы согласны скорее умереть, чем отдать немного кориума, сказал Сэм. — Это ваше дело, оно касается лишь ваших жизней. Но кориум не принадлежит вам. Он принадлежит всему населению башни. Народ производит его и владеет им — или должен владеть. Вы не имеете права решать, жить ему или умереть.

— Мы сами народ, — сказал Захария.

— Вы лжете. Что вы знаете о нас? Вы боги. Вы ничего не знаете о простых людях, которые трудятся в надежде на вознаграждение, которое никогда не получают. Все достается вам. Вы просто ждете и ничего не делаете, пока короткоживущие работают, рождают детей и умирают — и дети их поступают так же. Вы можете и отложить колонизацию поверхности, потому что живете долго, вы ходили под солнцем и звездами и знаете, каково это было на старой Земле.

Вы полетите к планетам. Вы получите награду. А мы? Мы умрем, и дети наши умрут, и дети наших детей — тяжелым трудом создавая пирамиду, вершину которой мы никогда не увидим. Вы не народ! — Голос Сэма поднялся до крика. — Вы даже не люди! Вы бессмертные!

— Мы правим волей народа. Потому что мы лучше подготовлены.

— Подготовлены? — спросил Сэм, а затем: — Где Блейз Харкер?

— В данный момент его нет в башне Делавер…

— Направленный луч, — сказал Сэм.

Наступила пауза. Затем Захария сделал жест. Во всех башнях экраны затуманились, изображение на них пропало. Только два телевизора продолжали действовать — Сэма и Харкеров.

Сэм тоже переключился на направленный луч. Он сказал:

— Я знаю, где Блейз Харкер. У меня есть его снимки. Могу продемонстрировать их. Вы знаете, что будет с престижем Харкеров, если народ узнает, что бессмертные могут сходить с ума.

Сэм услышал негромкое пощелкивание. Автоматически он перевел:

— Кедра Уолтон вступила на территорию Харкеров… Вовремя.

Неожиданно сигналы начались снова. Удивленный, Сэм услышал:

— Слушайте башни! Настраивайтесь! Слушайте!

Он не хотел этого. На это отвлечение он не рассчитывал. Так много зависело от правильного, до секунды, расчета времени и от удачи! Если что-нибудь пойдет не так, все пропало. Он ни на мгновение не хотел отрываться от Харкеров. Но на мгновение ему пришлось переключиться, и он напряженно вслушался. Внизу в башнях экраны по-прежнему были немыми. Людей отрезали от напряженных переговоров как раз в тот момент, когда переговоры достигли высшей точки.

И людям это не понравилось.

Низкий гневный ропот доносился от теснившихся тысяч. Толпы тяжело передвигались, образуя водовороты вокруг общественных экранов. С каждой секундой гневный гул усиливался. Послышались крики, требования действий. Нужно было отвечать — и быстро.

Сэм вернулся к направленному лучу. В комнате Харкеров тоже слушали гневный гул. Там тоже следили за толпами. Там тоже поняли, что нужно действовать быстро. Сэм улыбнулся. Прекрасно. Лучше и быть не может. Теперь им придется поторопиться. До этого момента ни один бессмертный не испытывал такого давления. Они к этому не привыкли. А Сэм жил под таким давлением всю жизнь. Он привык действовать быстро. Если бы только он мог и говорить так же быстро…

— Престиж бессмертных! — быстро сказал он по направленному лучу. — Вы утратили все связи с человеческими существами. Что вы знаете о человеческих чувствах, бессмертные? Вера, преданность, не будут ли они совсем другими через несколько столетий? Я рад, что я короткоживущий!

Захария удивленно взглянул на него, когда Сэм остановился, чтобы перевести дыхание. Он уловил фальшивую ноту. Прекрасно когда говоришь с толпой, но для частных переговоров такие напыщенные речи не годятся. Фальшивая героика нужна лишь для толпы.

Сэм собрался сказать еще что-то, но в этот момент дверь за Захарией раскрылась. Сэм понял, что рассчитал верно.

— Похоже на таких, как вы, — закричал он, — использовать глупую доверчивую женщину, а затем вышвырнуть ее, когда можно вернуться к…

В комнате Советов появилась Кедра Уолтон. Краем глаза Сэм уловил всплеск зелено-золотых волос, когда Сари подняла голову, увидел, как напряглись ее плечи под сверкающим ливнем. Но глаза его были устремлены на Кедру.

Казалось, она ничего не слышала. Быстро шла она по комнате, высокая, изысканно прекрасная, слегка отклоняя назад голову, как будто ей было слишком тяжелы лежавшие на спине волосы. По пути она расстегнула свой длинный плащ, и он сияющими складками опустился на пол; узкие белые руки Кедры были протянуты к Захарии.

Сэм был уверен, что так и произойдет. Между Кедрой и Захарией было слишком много десятилетий близости в прошлом, чтобы она не явилась сейчас. За прошедшие столетия они привыкли думать вместе, и их разум действовал при этом более эффективно. Если раньше Захария не нуждался в такой поддержке, то теперь она была ему нужна. Кедра явилась так быстро, как смогла. Все видели, что сейчас эти двое представляют единое целое. Сэм перевел взгляд на Сари. Захария тоже — но слишком поздно. Он слишком поздно понял, что произойдет, и не смог остановить ее. Расчет времени оказался верным. Удар за ударом обрушивались на Сари, усиливая действие наркотика, подброшенного Сэмом.