Жизнь чудовищ (сборник)

Волны толкали его к скалам, он едва держался на ногах. Страшно было подумать, каких усилий стоило художнику, изображавшему рыб, находиться здесь. Вблизи рыбы были еще более поразительными. Солнечник, морской конек, тунец и глубоководный удильщик были вырезаны с точностью до последней чешуйки. Маршал провел рукой по одному из рисунков, почти ожидая, что вместо скалы под ладонью окажется скользкая рыбья плоть. Но камень остался камнем. К пальцам прилипло немного охры.

Маршал никак не мог уследить за рисунками. Ему казалось, что рыбы все время двигаются: то – чуть шевельнется плавник, то – на мгновение откроется рот. Но стоило ему начать присматриваться – рисунки замирали. Рискуя испортить камеру, он все же сделал несколько фотографий и только после этого направился к берегу.

Оставшийся день он провел в трейлере. К счастью, там обнаружилась маленькая железная печка. Задувавший в щели ветер сводил на нет попытки обогреть помещение, но одежду Маршал все-таки высушил. Заодно он обшарил все углы, в надежде найти хоть что-нибудь связанное со странными рисунками, но его единственной добычей стал ежегодник двухлетней давности, разбухший от влаги. Шесть страниц, посвященных рыбалке, были вырваны.

Ночью ему не спалось. В толстом спальнике было душно и жарко, но без него Маршал тут же замерзал. Он ворочался на неудобном сиденье, попеременно считая то овец, то кенгуру, но раз за разом возвращался к рыбам.

В конце концов Маршал не выдержал. Натянув свитер, он отправился на пляж. Ночь была на удивление ясной. Луна, похожая на измятый грязными пальцами ломоть творожного сыра, плыла над заливом. Море блестело, переливаясь в призрачном свете. Серебристая лунная дорожка тянулась к горизонту. Возможно, именно по ней и забрались на небо все эти Киты, Крабы и Летучие рыбы. Маршал усмехнулся нелепости мысли и подошел к обрыву.

Странную белую массу, извивавшуюся у скал, он заметил сразу же. Маршал уставился на нее, не понимая, игра это лунного света или его воображения. Десятиметровое торпедообразное тело почти не двигалось, а щупальца беспрестанно спутывались и переплетались, как клубок угрей на сковородке. Гигантский кальмар.

Маршал бросился к машине за камерой, боясь, что, когда он вернется, спрут исчезнет. Но ему повезло – кальмар все так же копошился, упираясь в скалу. Толстое щупальце поднялось над водой и медленно проползло по камням. Уж не хочет ли спрут забраться наверх и прыгнуть со скалы?

Образ гигантского кальмара, ныряющего, словно заправский ловец жемчуга, показался Маршалу настолько забавным, что он рассмеялся. Сделав серию быстрых снимков, Маршал начал торопливо спускаться по тропинке.

Только на половине пути он понял, что кальмар был в том самом месте, где нарисованы рыбы. Неужели чудовище поднялось из глубин, чтобы взглянуть на рисунки?

Начался прилив, воды на пляже было уже по щиколотку. Не обращая на это внимания, Маршал встал за толстой корягой на одно колено и до конца отжал зум. Он запоздало сообразил, что оказался слишком близко к одному из самых опасных морских созданий. С такими чудовищами сражался капитан Немо, такие монстры топили целые корабли. А если кальмар решит атаковать? У Маршала не было даже ножа, чтобы защититься. Однако спрут если и заметил фотографа, то виду не подавал. Маршал приник к видоискателю.

В свете луны было отчетливо видно, как щупальце с роговым крюком на конце скользнуло по камню, оставив за собой тонкую черту. Затем еще раз и еще, пока линия не приобрела нужную глубину. Другие щупальца заполнили ее охрой, соскобленной с ближайших камней, а крюк тем временем уже вычерчивал новую линию.

Маршал ошарашенно опустил фотокамеру. Он не мог поверить своим глазам. В этом было что-то чудовищно нелепое – кальмар, по ночам вырезающий на камнях рыб. Он прочел немало статей о сообразительности головоногих моллюсков; об их невероятных размеров мозге; о лабиринтах, которые осьминоги строят на дне океана; о каракатицах, танцующих в солнечных лучах для собственного удовольствия… Но образ рисующего кальмара не укладывался в голове. Легко поверить в разумность китообразных, особенно дельфинов. В дельфинах вообще есть что-то уютное, домашнее. Но представить сознание, скрывающееся в этой почти бесформенной массе, в этом чудовищном сплетении щупалец… Какие мысли колышутся в мозгу этого создания? Медленные, в такт приливам и отливам, подобные лентам бурых водорослей, непостижимые, как Саргассово море? Зачем оно рисует рыб? Вопросы вихрем проносились в голове Маршала, и ни на один он не находил ответа.

Кальмар неторопливо отплыл, на секунду замер, видимо любуясь своей работой, а затем беззвучно погрузился в пучину. Маршал еще долго сидел на песке, ожидая, что море вспенится и кальмар появится снова. Но спрут не вернулся. Не было его и на следующую ночь.

Спустя два дня Маршал проснулся от стука в стекло. В окно автомобиля заглядывал незнакомый человек. Прямо над головой у него висела половинка луны, будто незнакомец надел ее как шляпу. Человек поднес руку ко лбу, и Маршалу почудилось, что сейчас таинственный гость снимет луну в знак приветствия, но этого не случилось. Маршал опустил стекло.

– Доброй ночи. Я Эб, человек—морская звезда.

Маршал с удивлением смотрел на пришельца, почти ожидая увидеть признаки иглокожих. Однако в его облике не было ничего похожего – высокий, тощий и нескладный, Эб скорее походил на пожилого кенгуру.

– Морская звезда?

– Ну, не совсем, конечно. Но моя прапрабабка была морской звездой.

Эб оттопырил губу, словно это должно было подтвердить его кровную связь с аборигенами. Маршал рассеянно кивнул, плохо соображая спросонья.

– Я инспектор управления природных ресурсов, – сказал Эб. – Извините, что разбудил, но здесь нельзя останавливаться. Это охраняемая территория. Надеюсь, вы рыбу не ловили?

Маршал замотал головой.

– Нет-нет, я фотограф. У меня есть разрешение управления…

Перегнувшись через сиденье, он достал из бардачка бумаги и передал Эбу. Тот бегло просмотрел их и нахмурился.

– Это же разрешение на фотосъемку китов. Здесь никогда не было китов… С тех времен, когда на этой земле жили только люди—морские звезды ни одного не видели.

– Я просто фотографировал залив. Очень красивый вид.

Эб тяжело вздохнул.

– Еще бы.

Он достал из кармана мятую сигарету и закурил. Маршал заметил, что у инспектора дрожат руки – то ли от холода, то ли от волнения. Маршал вылез из машины.

– А что здесь охраняют? – спросил он. – Залив, как залив…

Он не хотел говорить Эбу, что знает про кальмара, рисующего рыб.

– Это святилище моего народа. Здесь жил морской человек с десятью руками.

Маршал вздрогнул.

– С десятью руками? – сказал он как можно непринужденнее.

– Когда мир был только создан, на юге и на севере было поровну земли и воды. И жили два брата, один на севере, другой на юге. Тот, что жил на севере, украл у брата жену. Брат рассердился и начал швырять ему вслед землю и камни, так почти все и перекидал. Земли на севере стало больше, она наклонилась, и люди—морские звезды попадали в небо. Тогда человек с десятью руками сделал большую рыбу, такую же тяжелую, как вся земля на севере. Но большая рыба стала есть людей—морских звезд. Поэтому человек с десятью руками разбил ее на множество маленьких рыб и выпустил их в море. А потом нарисовал этих рыб на скале и сказал, что рисунок рыбы – это и есть рыба, и что одна рыба – это все рыбы. И пока это так, земля не опрокинется.

– Милая история.

Эб криво усмехнулся.

– И заметьте, это – история народа, за которым не признавали способность к абстрактному мышлению. Математики совсем недавно дошли до подобных понятий. – Эб сплюнул. – А вот людей—морских звезд больше нет. Только я, да и мне недолго осталось. Уезжайте отсюда. Пять километров по шоссе – и будет другая красивая бухта. Там порой бывают киты.

Эб направился к своему грузовичку, стоящему рядом с трейлером. Маршал некоторое время смотрел ему вслед, а затем завел мотор «хонды».