Амба

— Хреново. Мы могли бы отдать его Кате, она бы поджарила нам свининки.

Он скинул с плеча «Калашников» и протянул автомат Логану.

— Позаботься о моем дружке, пожалуйста, а я попробую заставить старичка «миля»[5] еще раз отнести нас домой.

— Значит, — спросил Миша, — ты считаешь, это тот же самый? Большой, прошлогодний?

— Думаю, да, — ответил Логан, наливая себе еще. — Конечно, наверняка не скажешь, но место то, и я не представляю, чтобы два крупных самца занимали одну территорию.

Поздним вечером они сидели в квартирке Кати в Хабаровске. В комнате было тесно, шумно, душно, в спертом воздухе клубился табачный дым, но они забились в угол, подальше от суеты. На столе между ними стояла литруха водки. Точнее, в этой бутылке когда-то был литр водки, сейчас же ее содержимое значительно сократилось.

— В сущности, — продолжил Логан, — мне вообще трудно представить двух настолько крупных самцов. Если это не тот же самый, если они все вырастают до таких размеров, тогда мне придется повышать расценки.

— Так это же здорово. Если мы знаем, что в здешних лесах бродит огромная симпатичная киска, то дело пойдет, — заявил Миша и вдруг нахмурился. — Если какой-нибудь придурок не пристрелит его. Такая большая шкура — это реальные деньги.

— Рынки почти загнулись, — сказал Логан. — У китайцев слишком много своих проблем, чтобы интересоваться шкурами, — засуха, пыльные бури, полстраны пытается прорваться в Монголию, — и богатые старикашки, жаждавшие раздобыть экстракт из тигриного члена, чтобы поднять свой собственный, слишком заняты попытками сохранить то, что у них есть. Или смыться.

— Все это правда, — кивнул слегка осовевший Миша: он уже немного перебрал. — Но знаешь, еще существуют те, кто берет то, что им хочется. Они будут всегда, в Китае или в России, да где угодно. — Он криво ухмыльнулся. — И это для нас хорошо, da?

Логан выпил и скорчил гримасу согласия. Миша прав: их прибыль зависит в основном от определенных людей, имеющих возможность получать то, что они хотят. В связи с ограничением зарубежных и местных авиаперелетов — Россия, возможно, была одной из немногих стран, действительно выигравших от атмосферного потепления, но хорошенького понемножку, — что должно было способствовать охране дикой природы, теоретически частные рейсы на Сихотэ-Алинь стали почти невозможными. Но имелись, конечно, и необходимые исключения.

— Да ладно, Миша, — сказал Логан. — Ты отлично знаешь, что все наши клиенты — особы, официально занимающиеся важнейшей научной деятельностью. Так значится в их документах.

— Konechno. Я и забыл. Ох, Россия, Россия. — Миша осушил стакан и налил еще. — В прошлом мы постоянно прозябали в бедности, так что стали продажными. А теперь мы богатейшая страна в мире, но коррупция никуда не делась. Как там у вас выражаются? «Сила примычки»?

— Привычки.

— Ах да. И почему я всегда…

Он замолчал, уставившись на человека, направляющегося к их столу.

— Gozmo. Смотри, кто идет.

Евгений Лаврушин, долговязый, тощий, носатый, протискивался сквозь толпу, путаясь затянутыми в джинсы кривоватыми ногами в полах длинного кожаного плаща. Он остановился у столика и сунул Логану руку.

— Приветик, — поздоровался он. — Логан, дружище, как делишки?

По-английски он говорил с забавным акцентом, скорее бруклинским, чем русским. В прошлом Лаврушин десять лет проработал в Нью-Йорке таксистом, до того как США, объятые разросшейся ксенофобией, не решили прекратить действие чуть ли не всех грин-карт. Теперь он жил в Хабаровске и владел маленьким парком грузовиков, которые осуществляли достаточно законных перевозок, чтобы служить прикрытием настоящему предприятию Лаврушина. Поговаривали, что Евгений связан с мафией, но едва ли замешан в чем-то крупном.

Логан проигнорировал протянутую ладонь:

— Евгений, — равнодушно бросил он, — задумал очередную гадость?

— Какого черта! Может, предложишь мне присесть?

— Нет, — буркнул Логан. — Что тебе нужно?

Евгений театрально повертел головой, озираясь, после чего, опершись о стол, наклонился к проводнику.

— Есть деловое предложение. — Он перешел на шепот. — Серьезные деньги…

— Нет, — ответил Логан, а потом, когда Евгений вновь попытался заговорить, резко повторил: — Нет, черт побери. Nyet. Что бы это ни было — твое предложение нас не интересует.

— Кроме того, — добавил по-русски Миша, — с каких это пор твои обычные клиенты путешествуют по воздуху? Им что, надоело выступать в роли селедок в бочке, трясясь в кузовах твоих грузовиков?

Ворот плаща Евгения дернулся вместе с кадыком.

— Господи, не говори так больше… — Он опять оглянулся. — Слушайте, это не китайцы, понятно? Ну, в некотором роде, конечно, ты прав, но…

— Евгений, — вздохнул Логан, — у нас был чертовски длинный день. Уматывай.

— Понял, не дурак. Смываюсь. — Он шагнул прочь, но снова повернулся и навалился на стол. — Только одно. Вы ведь, парни, знаете, где бродит какой-то большой тигр, верно? Если вдруг понадобятся деньжата, я подскажу, где всегда дадут хорошую цену за чистую шкуру… Логан начал вставать.

— Ладно, ладно. — Евгений вскинул руки, точно защищаясь, и попятился. — Спокойней, приятель. Если передумаешь, знаешь, где меня найти.

— Эх, — пробормотал Логан, когда Лаврушин исчез в толпе. — С таким только свяжись… Дай бутылку, Миша, мне нужно хлебнуть еще.

— Интересно, что он хотел, — задумался Миша. — Насколько я знаю, его основной бизнес — перевозка китайских беженцев-нелегалов. Думаешь, он снюхался с наркоторговцами или кем-то вроде того?

— Не важно. — Логан налил себе водки и огляделся в поисках пробки. — Не знаю и знать не хочу… Так, это последняя. Завтра еще разбираться со Стином, — он крепко завернул крышку, — а меня определенно не греет заниматься этим с похмелья.

Но наутро Стин не появился.

— Его здесь не было, — сообщила Логану Лида Шапошникова. — Я пришла рано, где-то в полдевятого, подготовила его счет, но он не показывался.

Логан взглянул на часы:

— Еще нет и десяти. Проспал, наверное. Подождем.

Их контора находилась в комнате, выходящей на главный фасад маленького деревянного каркасного дома на окраине Хабаровска, неподалеку от аэропорта. Персонал целиком и полностью состоял из Лиды. Задние комнаты были набиты снаряжение ем и припасами, а также различными загадочными деталями, с помощью которых Миша ухитрялся заставлять летать старый вертолет. Кухня осталась кухней. Логан прошел туда, налил себе чашку кофе, отнес к своему рабочему столу и уселся дожидаться клиента, а Лида тем временем вернулась к своим делам за компьютером.

Но пару часов спустя, когда близился полдень, а от Стина по-прежнему не было ни слуху ни духу, Логан сказал:

— Может, стоит ему позвонить? Спроси, когда он собирается прийти.

Он поднялся и направился на крыльцо глотнуть свежего воздуха. Когда же он вновь шагнул в комнату, Лида доложила:

— Я позвонила в гостиницу. Он выписался сегодня утром, в девять.

— Вот дерьмо! Тогда звякни…

— Уже. — Лида откинулась на спинку кресла и оглядела начальника с ног до головы темными, чуть раскосыми глазами, доставшимися ей от бабушки-кореянки. — Утренним рейсом он вылетел в Новосибирск.

— Сукин сын! — по-английски рявкнул Логан.

— Кажется, да, — отозвалась Лида.

— Что ж… — Логан поскреб подбородок. — Ладно, продолжим, пересчитай его сумму и сними со счета. У тебя же остался номер его кредитки с прошлого раза.

Лида кивнула и повернулась к компьютеру. Через несколько минут она пробормотала что-то себе под нос и принялась торопливо стучать по клавишам. В этот момент распахнулась дверь и вошел Миша.

— Sukin syn! — прорычал он, когда Логан описал ситуацию. — Он от нас сбежал?

— Все в порядке, — заверил напарника Логан. Он кивнул в сторону стола Лиды, с кем-то разговаривающей по телефону. — Мы просто снимем свое с его кредитной…

5

Вертолеты серии «Ми» названы в честь их создателя Михаила Леонтьевича Миля.