Страница 31 из 46
Предложение
Целесообразно по проектам Бурдбаха (младшего) сооружать и металлические галереи без источников света, с нераскрывающимися дверями.
В четырнадцатом веке человеческого летосчисления наш предок осудитель тогда их именовали инквизиторами — допрашивал Анну Кезеринг из Нейбурга. Перед тем как взойти на костер, женщина сказала: «Пусть меня сожгут, но пусть больше никогда никого не сжигают».
Ратлоки склонны к бесплодным мечтам; одно это приближает их к лошадям, собакам и слонам, бесконечно отделяя от нас саглократлоков, высших представителей могущественного типа Insekta (насекомые. — П. С.), насчитывающего миллион видов.
Когда Гитлером был провозглашен тысячелетний райх, близ Нейбурга, как и во множестве других мест Земли, соорудили асфальтированные пространства, окруженные колючей проволокой, где при посредстве современного оборудования потомки тех, кто сжег Анну Кезеринг, сжигали ее потомков.
Даже с точки зрения ратлоков, работа исторических сочинителей должна быть признана не только вредной, но и бессмысленной, поскольку и те, кто читает, сразу забывают прочитанное. Все же нельзя отрицать пользы проектов Карла Бурдбаха (младшего) с моим дополнением, изложенным выше, и особенной важности осуществляемого мною опыта придания полной необозримости письменам посредством метода выгрызания.
Природа ратлоков инертна, но среди них попадаются — и во все большем числе — экземпляры, опасные именно чрезмерным развитием памяти.
Наблюдение
19+-17 24» южной широты. 80+-10 24» восточной долготы. Ощутив сильный толчок и опасаясь кораблекрушения, выгрызся наружу. Все спокойно. На поверхности моря многочисленные белые плавучие предметы обширных размеров и с заостренной вершиной, состоящие, очевидно, из морской воды.
Для предупреждения простуды удалился внутрь резиденции.
Мнение
Персонажи исторические делятся на два разряда:
1) включенные в справочники, руководства, энциклопедии, словари и списки, и
2) не включенные по разным причинам.
Персонажи второго разряда, к которым отношусь и я, обязаны развить свойство время от времени рассматривать себя со стороны. Только таким образом открывается возможность оценить свое значение в должных масштабах. Пример: глядя на себя изнутри, пирамида Хеопса узрела бы камень и мрак. А со стороны, по свидетельствам очевидцев, она представляет зрелище внушительное.
Прочтя вполголоса эти строки, академик Рысаков воскликнул; «Жук-параноик с манией величия!» «Не торопитесь с выводами», — отозвался профессор Кущеев.
Данные
Порт N.
По возвращении в порт приписки он (тут снова «икс» говорит о себе в третьем лице. — П. С.), когда команда сошла на берег и все успокоилось, выгрызся и сквозь нездоровый густой туман, свойственный данной местности, увидал фрейлейн Пицци. Она одиноко стояла на пирсе и не спускала полных слез глаз с палубы, несомненно, тоскуя по н е м у и, в силу своей южнобаварской распущенной чувствительности, нетерпеливо ожидая свидания с ним. Однако, ощутив нездоровый здешний климат, действие которого сказывалось и при выдвижении наружу одной головы, он счел непоказанным подвергаться простуде и удалился внутрь резиденции.
Этим отрывком сводка заканчивается. Возвращаюсь к прерванному повествованию.
— Начну свое выступление демонстрацией диапозитивов, любезно изготовленных в фотолаборатории отдела Якова Борисовича Адамского, которому приношу глубокую благодарность.
Кущеев говорил монотонным голосом, не чувствовалось и следа воодушевления, проявленного им в начале совещания.
Адамский подошел к пульту. Помещение погрузилось в темноту, как в тот памятный первый день, когда по экрану рассыпались звездообразные каскады искр, а все мы были полны предчувствием тайны.
Не знаю, что переживали другие, но мне не давала покоя одна мысль:
«Как можно душевно постареть за недолгий, в сущности, срок».
Темноту пересек световой конус, наполненный мечущимися пылинками. На выпуклом экране четко возникли две строки изображений: уже знакомые нам чередующиеся фигурки жука и человека.
— Lyctidae — представитель семейства древогрызов подотряда жуков разноядных — Polyphoga, — раздался в темноте голос Мудрова.
— Весьма своевременная справка, Александр Михайлович, — поблагодарил Кущеев. — Позволю себе напомнить, что автор рукописи пишет о себе: «занял на фрегате вакансию Lyctidae «. Но я бы попросил сконцентрировать внимание на другом: сходстве двух строк — верхней и нижней.
— Кажется, что фигурки изображены одной рукой, — задумчиво сказал Рысаков.
— Одной рукой, Олег Модестович? — Кущеев еле заметно повысил голос, но сразу же сдержал себя. — Это общее мнение? Тогда замечу, что верхняя строка фотокопия фрагмента изучаемой нами рукописи, с увеличением в сто пятьдесят раз, а нижняя — воспроизводит иероглифы так называемой «Большой каменной таблицы» Лашенхорского раскопа.
… Экран погас. Шторы на стеклянной стене раздвинулись. Стало снова светло.
— Если первая строка, — продолжал Кущеев, — написана, или, вернее, выгрызена, по данным Александра Михайловича, несколько десятилетий назад, то строка нижняя высечена на камне шесть тысячелетий до нашей эры. Оба этих памятника письменности — двойники, разделенные восемью тысячелетиями.
— Но… — начал было Ромео Альбертович.
— Но, — перебил Кущеев Талиани, — если вы желаете выразить сомнение в доказательности трудов Бенкса, то осмелюсь утверждать, что хулители молодого исследователя основывались единственно на формуле всех консерваторов: «невозможно, потому что невообразимо», справедливо высмеянной академиком Рысаковым. Не так ли, Олег Модестович?
— Хм… — пробормотал Рысаков, предоставив каждому трактовать это междометие по-своему.
— В обоих изучаемых письменах, скажем так, есть и другие черты сходства, все более возбуждаясь, быстро, почти скороговоркой говорил Кущеев. — Не только «одной рукой», тут чувствуется и одна голова. «Крэнгская письменность» — в рукописи. «Столица нашего великого государства Крэнгс» — в Большой каменной таблице. В Таблице, как и в рукописи, встречаются слова «саглократлок» и «ратлок». Согласно Таблице, расшифрованной Бенксом, саглократлок в своей человеческой стадии разительно сходен с человеком обычным, но отличается…
Кущеев не заканчивал фраз, проглатывал окончания слов. Говорил сбивчиво, задыхаясь:
— Напомню, что слово «жук», как свидетельствует Даль, связано с понятием о «жизни в черноте»: чернота подразумевается не только физическая. Обиходное выражение «ну и жук» говорит о пройдошливости, пролазливости, опасности того, к кому оно отнесено. «Свиньин — российский жук» — у Пушкина. Жук рифмуется с «злой паук». Слово «дхарм» и в Таблице и в рукописи лишено мистического смысла. Оно означает просто метаморфоз особого вида насекомых, которые в одной стадии развития становятся неотличимо сходными с Homo Sapiens, писал Бенкс. И дальше, в том же «Предварительном сообщении»: «Метаморфоз, отличающийся от других, изученных энтомологией, обратимостью, позволяющей ему (насекомому) каждый раз при изменении окружающих условий менять насекомообразную форму на человеческую». Бенксу кажется необъяснимым в метаморфозе гигантское увеличение массы тела при переходе в человекообразное состояние. Но вспомним у Даля: «Вырос наш жук с медведя». Дхарм — переход в человекообразное состояние происходил либо у отдельных экземпляров — «разведывательный» (по терминологии Бенкса), либо это был «Большой «дхарм» «при возникновении массовой потребности в определенных профессиях или видах деятельности, к которым саглократлок единственно приспособлен».
Фразу из Таблицы «и тогда произошел Большой дхарм» сопровождают иероглифы… Попрошу вас, Яков Борисович.
Адамский уже подошел к пульту.
Заключительные слова Кущеева сопровождались сменяющимися на экране тенями из восьмитысячелетних временных глубин.
Первая фигурка изображала человека — нет, все-таки лучше сказать, саглократлока, — держащего в правой руке весы, но не как у Фемиды, а с одной чашкой. На чашке видна была реалистически изображенная человеческая голова.