Пересмешник

— Мы не можем стоять здесь вечно! — сказал Стэфан. — Если у них только хватит мозгов нас обойти…

Дальше он продолжать не стал, предоставив мне самому сделать выводы.

— Дай мне пистолет, — сказал я.

Талер, ничего не спрашивая, убрал свой револьвер в карман плаща и вытащил из-за пазухи пузатого короткоствольного уродца. Протянул мне:

— В барабане пять обычных пуль. Осторожно со спусковым крючком — очень чувствителен.

Я кивнул, с неохотой снял плащ, думая не о том, как избежать пули, а о том, как не испачкать смокинг перед встречей с Катариной.

— Собираешься воспользоваться Обликом?

— Готовлюсь к этому.

У каждого лучэра свои отношения с его Обликом. Мой, как я уже говорил, держится всего шесть секунд, и, чтобы принять его вновь, следует прождать чуть больше минуты.

— Не высовывайся, — на всякий случай предупредил я приятеля. — И не пали куда ни попадя. Мне мой смокинг еще дорог. Я позову тебя, как только все проверю.

— Хорошо. Осторожнее.

— Тот, в кого ты попал, был справа или слева от дороги?

— На той стороне.

Я кивнул, отдал ему недовольного Стэфана, взял в левую руку Анхель и, приняв Облик, быстро двинулся вперед. За имеющиеся у меня секунды я преодолел достаточное расстояние и спрятался за очередным деревом. Посмотрел назад — как я и думал, бледное пятно света от светлячков так и осталось висеть над Талером.

Эмоции Анхель предупреждали меня о том, что в рукаве у изначального мага могут быть и более серьезные фокусы. Я, помня встречу в поезде, прекрасно это знал. Нет никаких сомнений — это те же люди, что бесцеремонно ворвались в мое купе в «Девятом скором».

Думая об этом, я медленно продвигался вперед, стараясь держаться за деревьями и не шуметь. Последнее оказалось очень непросто. Листья под ногами то и дело предательски шуршали. Ладонь, удерживающая пистолет, стала влажной. Даже уверенный в том, что стрелявший не знает, что я продвигаюсь к нему, я каждую секунду ожидал услышать гром выстрела.

Один раз нервы не выдержали — мне послышался шорох справа, и я принял Облик, шарахнувшись в ту сторону и держа Анхель наготове. Но там никого не оказалось, я остановился, прислушался к ветру, затем прошел вперед еще немного, вплотную подобравшись к дороге. И здесь, на одном из деревьев, обнаружил прекрасную древесную развилку, куда можно было положить ствол тяжелого ружья, чтобы хорошо прицелиться. Стрелка, конечно, уже не было и, к сожалению, оказалось слишком темно, чтобы понять, остались ли на земле какие-нибудь следы.

Я проявил осторожность, дождался, когда вновь можно будет воспользоваться Обликом, перебежал дорогу и, оказавшись на противоположной стороне, почти сразу же наткнулся на брошенное ружье.

Но расслабляться было рано, поэтому я постарался исследовать как можно больше территории, пока не убедился, что опасность миновала. Мой нож был того же мнения — неизвестные ушли, отчего-то оставив оружие.

Я окликнул Талера. Он подошел в сопровождении светляков, вернул мне Стэфана, склонился над землей:

— Шальная пуля, если честно, — неохотно признался он. — Я его ранил. Видишь кровь? Оба, как я понимаю, убрались от греха подальше.

— С учетом того, что в нас нет дырок, так и произошло.

— Что-нибудь хочешь мне рассказать? — Он забрал у меня свой пистолет, сунул его за пазуху.

— От смазливой девки из поезда одни лишь неприятности! — возмутился Стэфан.

— Расскажу чуть позже. Думаю, сейчас нам стоит уйти как можно дальше. Пока кто-нибудь не подъехал или жандармы не появились.

— Нарушим наш гражданский долг? — усмехнулся Талер, подняв с земли ружье убитого и с интересом его разглядывая. — Пожалуй, это разумно. Мы и так опоздали. Катарина вряд ли будет в восторге.

— Нам повезло, что они промахнулись.

— По коляске? Из этого? — Он кивнул на ружье. — Не думаю. Это «Лайтнер-200» — очень точная штука. И дальнобойная. Скажу даже больше — вышла ограниченной серией исключительно для одного пехотного полка и гвардии Князя. На черном рынке это оружие практически не появлялось. Стоит целую кучу фартов. Промахнуться из него, особенно с таким прицелом, да еще с такого расстояния — очень сложно. Да еще когда у тебя над головой эта светящаяся дрянь. Так что они попали туда, куда хотели.

— Это было всего лишь предупреждение, Тиль, — сказал Стэфан.

Анхель разделяла его мнение.

— А то я не догадался, — буркнул я.

— Я не знаю, кому ты перебежал дорогу, Пересмешник, но это очень серьезные ребята, раз с ними маг и такие штуки. — Талер с сожалением бросил ружье на землю.

Мне ничего не оставалось, как кивнуть. Могу только гадать, зачем Эрин понадобилась этим людям. Но явно не для того, чтобы отвести ее под венец.

Глава 6

ПРИЕМ У КАТАРИНЫ

— Слушай, перестань. — Из-за отсутствия шляпы и поднявшегося ветра непослушные волосы Талера растрепались и перепутались. Теперь он на ходу пытался привести их в порядок и не отстать от меня. — Рапгар, конечно, огромен, но лучэров не тысячи. Достаточно лишь проверить списки пассажиров поезда, а их, уверяю тебя, жандармы написали, и дело в шляпе. Проклятье! И надо было им подстрелить мою любимую шляпу! Я на нее шесть фартов угрохал!

— А теперь угрохали ее. Оставь. Куплю тебе новую. В качестве подарка.

Я рассказал другу об Эрин, и теперь его въедливый разум строил теории. Каждая следующая была хуже предыдущей.

— То есть ты хочешь сказать, что эти умники забрались в Скваген-жольц… — с усмешкой начал я, но он меня перебил:

— Совершенно не обязательно. Можно было подкупить одного из тех, кто был на станции. С другой стороны, если у них в руках был «Лайтнер-200» с полуавтоматической подачей патронов, с которым они расстались без всякого сожаления, потому что эта штука слишком тяжела для бега, то им ничего не стоило и в Скваген-жольц войти. И не только войти, но и выйти. Потому что люди, покупающие такие игрушки лишь для того, чтобы припугнуть, найдут деньги и для других целей.

У Талера есть еще один конек, кроме оружия. Теория заговора. Слава Всеединому, он редко забирается на эту лошадь, но если уж залезет, то из седла его выбить не так-то просто. Помню, еще в университете он горячо уверял меня, что Князя уже давно нет в живых и всем заправляет Палата Семи.

Как-то я рассказал об этом разговоре дядюшке. Он хохотал так, что то и дело менял Облик, а затем сжал кулак и поднес его к моему носу:

— Вот где мы у Князя, племянник. В кулаке! Каждый из Семи!

Талер придерживался своего мнения, впрочем, спустя какое-то время он сменил теорию на диаметрально противоположную. За время нашего знакомства таких идей у него было больше, чем зубов в пасти тру-тру.

— А уж узнав, кто ты, найти тебя не представляло никакой сложности. Личность ты известная…

Я в ответ болезненно поморщился. Подобные «комплименты» мне никогда не нравились.

— А то, что они организовали засаду на дороге… — Талер поежился от ветра и сгорбился еще сильнее. — Ну, зная, где ты живешь и куда едешь, много ума не надо, чтобы вычислить дорогу. Я бы тоже там ждал.

— Я не считаю этих господ настолько всесильными, чтобы они знали о вечере Катарины и о том, что я там буду.

— Ну и зря! — опечалился он, оглядывая пустую улицу в поисках извозчика. — Информация всегда лежит на поверхности, главное — видеть, где ее подобрать. Кто был в курсе, что ты туда поедешь? Ну, во-первых, я. — Он глупо хихикнул. — Во-вторых, слуги. В-третьих, домашние Катарины. В-четвертых, все остальные, кто знает, что ты ни за что не пропустишь это празднество.

Мы наконец увидели закрытую повозку, медленно ползущую по параллельной улице. Догнали ее, я назвал адрес, и через пятнадцать минут мы уже стояли возле особняка Катарины.

У ее мужа огромный и прекрасный дом с внушительным участком леса и пристанью на морском берегу. Господин Гальвирр, как и я, не слишком жалует Золотые поля, поэтому и обосновался именно здесь, хотя мог жить хоть в Небесах, по соседству с Данте, благо и денег, и власти ему не занимать.