Страница 48 из 54
О! Бесполезно об этом рассуждать. Что сделано, то сделано.
Ставлю Бэбифон на подзарядку и просматриваю сообщения. Три пропущенных вызова. Селина со своими вариациями на тему «Позвони мне срочно, Мадзоли мертв». И два текстовых сообщения. Первое от папаши Морана, второе – от Рэя-Антони.
Попаша Моран пишет, что мечтает о моем прелестном чертовом задике. А Рэй-Антони – что я просто мерзавка и заплачу ему за это.
Коньяку.
Перечитываю оба сообщения.
Моран: «Сзади и спереди, и-ааа, и-аааа».
Брр!
Рэй-Антони: «Ты думаешь, что тебе все позволено, но обещаю, ты будешь страдать».
Не веря своим глазам, перечитываю их снова.
Рэй-Антони, похмелье плохой советчик. До чего же надо дойти, чтобы придавать значение тому, что я не хочу его видеть. До чего же раздутое у него эго!
А Моран! Этот старый мерзавец! «И-аа, и-аа». Мне, должно быть, это снится! Только приди ко мне изображать ослика. И я всажу тебе этот нож прямо в сердце! Этот нож…
А где же этот нож? Он, наверное, выпал в спальне Стивена. Мне нужен новый. Быстро на кухню. Жаль, тот был самый большой и самый острый. Возьму нож для разделки мяса. Но все-таки, кто мог предположить… Папаша Моран! Мастурбировать в моих трусиках, угрожать мне сексуальным насилием… А я-то обвиняла этого несчастного Эмманюэля Равье! Но если извращенец – это Моран, если это он, а не Равье приходил ко мне, то, значит, и дрель в моей ванной спрятал именно он. Дрель, которой он убил Равье.
Calmos, Эльвира, придерживайся этой проклятой версии, укрепись в ней: какого черта Морану было убивать своего рабочего? Потому что тот догадался, что серийный убийца – это Моран? Ну, признайся, ты можешь себе представить, что Моран способен придумать всю эту интригу, включающую Полоумного Маню и Мадзоли? Морана, переодевшегося фельдшером, который крадет ключ от машины Мадзоли?
Ключ от машины. Фельдшер. Вытереть…
Ключ от машины.
Я перестала слышать музыку, не слышу дождя, ничего уже не слышу, меня окружает полная тишина, словно я в каком-то коконе, а перед глазами зрительный образ ключа от машины на тщательно натертом паркете. И вот все звуки вернулись, и я едва не расхохоталась. Когда флики обвиняли Мадзоли, ключ от машины был при нем. Он утверждал, что, вероятно, ключ у него позаимствовали, но ключ был при нем, в этом и вся проблема.
Значит, его ключ зажигания не может оказаться на тщательно натертом паркете. И подумать только, что минуту назад я едва не заподозрила Стивена! Пока Сатир Моран, готовый меня изнасиловать, пускает слюни под дверью, а Рэй-Антони хочет набить мне морду, я позволяю себе подозревать этого обалдуя Стивена!
Взять себя в руки.
Навести порядок.
Установить хронологию событий, соединить попутные факты в их последовательности. Так поступает множество героинь детективных романов, например Кинзи Милхоун или Кэти Мэллори.
Усаживаюсь перед Мак-Шу, растираю пальцы, чтобы вернуть им гибкость, открываю календарь и печатаю.
Четверг, 12 января:
– Сандрина Манкевич убита в мотеле.
Ее безуспешно пытались спасти Симон и Мадзоли.
Понедельник, 16 января:
– Дезинсекция.
– Кто-то пачкает мое белье.
– Кто-то прячет дрель в моей ванной комнате:
либо месье Моран,
либо его помощник Эмманюэль Равье.
– Моя корреспондентка по Интернету, Katwoman7, сообщает, что у нее есть любовник по имени МЭН.
Среда, 18 января:
– Modus operandi убийцы напоминает способ действий Джека Потрошителя.
– Прощальный ужин в честь ухода на пенсию профессора Вельда.
– Стивен вспоминает, что видел Сандрину возле ординаторской.
Пятница, 20 января:
– Мелани Дюма, токсикоманка, посещавшая группу психотерапии на отделении психиатрии, убита на рассвете.
– На площадке отдыха автострады.
– В ее машине находят вещи трех наших врачей.
Воскресенье, 22 января:
– Полиция подозревает душевнобольного, который ранее находился в стационаре больницы: Мануэля Риверу, он же Latinlover, он же Полоумный Маню.
– Натали Ропп, смотрительница отделения психиатрии, убита этой ночью.
– В Интернете она выдавала себя за Katwoman7.
– Ее убийца шлет мне сообщения с угрозами, используя ее адрес.
– Доктор Симон признается, что спал с Мелани Дюма.
– В том же мотеле, где была убита Сандрина.
Понедельник, 23 января:
– Ривера пустился в бега.
– Кто-то проникает ко мне в квартиру и уничтожает всю электронную почту.
– Становится известно, что Сандрина была влюблена в Симона.
– Месье Моран утверждает, что его рабочий, Эмманюэль Равье, пропал с пятницы, 20 января.
Вторник, 24 января:
– Арест Мануэля Риверы в Барселоне.
Среда, 25 января:
– Кто-то пишет слово «грязная» на снегу в моем садике.
– Я обнаруживаю в своей ванной комнате дрель, выпачканную кровью.
– Мой друг Леонардо выясняет личность Рэя: Антони Ламарк, компьютерщик.
Пятница, 27 января:
– Похороны Натали Ропп.
– Ко мне заявляется Рэй-Антони.
Суббота, 28 января:
– Рэй-Антони все еще здесь.
– У Риверы есть алиби, и он исключается из числа подозреваемых.
– После того как в машине Мадзоли обнаружен глаз, он обвиняется в убийствах. Месье Моран, дератизатор, посылает мне странную SMS-ку: «самка творишь зло…».
Воскресенье, 29 января:
– Самоубийство доктора Мадзоли.
– Я получаю агрессивные сообщения от Морана и Рэя-Антони.
– Начинаю сомневаться, существовал ли вообще Эмманюэль Равье.
Вот, теперь вы знаете столько же, сколько и я, то есть слишком, но в то же время недостаточно! Из всего этого можно сплести массу безумных сюжетов.
И отсюда возможны три сценария.
Сценарий первый: Мадзоли, безоговорочно, убийца. Он сделал все, чтобы обвинить Маню-Риверу, но его план провалился, и, понимая, что будет разоблачен, он покончил с собой. Какие мотивы?
Сценарий второй: Мадзоли невиновен. Маню Ривера тоже. Убийца – это другой врач, то ли Симон, то ли Даге, который сначала навел подозрения на Риверу, экс-пациента, а потом поставил в трудное положение своего собрата Мадзоли, подтолкнув его к самоубийству.
Сценарий третий: убийца не связан с больницей, это Рене Моран, завзятый извращенец, а его занятие позволяет ему проникать ко многим женщинам. Но как он сумел направить подозрения на Риверу и Мадзоли?
Телефон. Высвечивается имя «Селина». Принимаю вызов, стараясь не отключить Бэбифон от зарядки.
– Ну, ты уже знаешь? О-ля-ля! – кричит она.
«О-ля-ля» – у Селины это что-то вроде формулы национальной катастрофы.
– Представляешь себе, что испытала Насера, когда вошла и увидела на уровне своего носа две болтающиеся ноги? На нем, бедняге, были зеленые носки!
– Мне казалось, что ты считаешь его виновным?!
– Я сама уже ничего не понимаю, – призналась она тихо. – Но, подумай, если он покончил с собой, то это что-то вроде признания.
– Или сломался, слишком сильное давление, он не выдержал…
– Хирург? Привыкший к общению с родными пациентов, которые всегда готовы во всем обвинить хирурга?
– Да, но здесь, Селина, его обвиняют в убийстве.
– Пациенты в восьми случаях из десяти, когда операция неудачная, тоже обвиняют его в убийстве.
– Ну а что говорит Альварес? – прерываю ее.
– Он замкнулся. Заперся в кабинете с бумагами и с блоком тосканского курева. Его ни для кого нет. Он проверяет каждую строчку сотен страниц докладов расследования. Он просто одержимый, – заключила она с довольным видом профессионального диагноста.