Страница 18 из 54
Разрез 5
Глава 5
Воскресенье, 22 января – после обеда
Увы, дни идут и сливаются, так они все похожи.
Пятница, подсунула под дверь Стивена записку, чтобы он позвонил мне насчет дератизатора, но nada.[12]
Я по-прежнему перебираю в уме варианты, такое ощущение, что голова напоминает клетку, где в колесе непрерывно носится ополоумевший хомяк.
Сегодня воскресенье, 22 января. За последние несколько дней с небольшим интервалом были зверски убиты две женщины, связанные с больницей, местом моей работы. Первая в четверг, 12 января, вторая в пятницу, 20-го, на рассвете.
Тип из конторы по дератизации, вероятно, сделал дубликат моих ключей.
По-прежнему не знаю, кто такой Рэй. Что за мужчина, утверждающий, что он работает на «Браун-Берже», который намерен явиться на будущей неделе в больницу? Который будет справляться обо мне? Получит мой адрес в регистратуре… Свалится ко мне как снег на голову. Чтобы тотчас расправиться со мной?
Знаю, что ударилась в панику из-за пустяков.
Ну да, такой пустячок, убийца разгуливает на свободе, подстерегая женщин, чтобы резать их живьем!
Речь не об этом, Эльвира. Речь о твоей склонности все драматизировать, все сводить к собственной персоне. Рэй тут, конечно, ни при чем, значит, стоп кино! Брось якорь на реальной почве, как тебе посоветовал психолог в Интернете. Выходи из дому, двигайся, встречайся с людьми. Брр!
Знаю, что веду себя нелепо, что все смеются надо мной, Селина первая подталкивает меня куда-то пойти, отправиться с ней развлечься в пятницу вечером. Не хочу.
Телефон. Номер не высвечивается. Поколебавшись, снимаю трубку.
– Привет, лапочка! – Это Леонардо.
– А, привет!
– У меня есть кое-что для тебя.
Настораживаю уши.
– Я слушаю.
– У тебя странный голос, ты что, не в духе? – проявляет он беспокойство.
– Нет, просто навалилась усталость. Бессоница.
– А, вот как? Ну, я-то вообще глаз не сомкнул. Он так хорош собой!
Неприличный смешок.
– Супер! – безвольно соглашаюсь я.
– Ладно, я тут повстречал типа, который называет себя… – Он подвешивает конец фразы. Я гадаю, что же он произнесет, и он договаривает: – Latinlover!
Я подскакиваю от неожиданности.
– Что-о-о?!
– Это монах.
– К-кто? – От волнения я начинаю заикаться, мне кажется, я ослышалась.
– Монах, – повторяет он с удовольствием, – но это еще не все.
Я закрываю глаза.
– Валяй, говори.
– Он обожает всякие игры с наручниками.
– Что, прости?
– Ну, законченный гомик, совсем отъехавший. – Он просто задыхается от смеха. – Вышел из психушки, провел там полгода, у него всякие бредовые видения, ну, дьявол, языки адского пламени и вся эта лабуда.
Монах-гей и притом псих? Но зачем он посылает порнографические мэйлы женщинам? Я задаю этот вопрос Леонардо, так и вижу, как он пожимает плечами.
– Но, дорогуша, он же псих! Настоящий полиморфный развратник, спроси у дядюшки Зигмунда! Накачался винцом, и море по колено. Впрочем, зад что надо, но вопрос не в этом. Короче, мне кажется, это может заинтересовать твоего приятеля флика.
– На вид он опасный?
Леонардо покатился со смеху.
– Ну откуда мне знать? Глаза у него блестят, волосы грязные, симпатичная физиономия, этакий повернутый – вроде Распутина, только без бороды… Но однако, понимаешь, на рэйв-вечеринке, среди полутора тысяч парней под кайфом…
Довольно смутно. Никогда не тусовалась на рэйв-вечеринке в полуторатысячной подогретой толпе.
– Ты не сфотографировал его? – спрашиваю я с невольной враждебностью.
– Я попытался, но света там маловато было. Я тебе пошлю, увидишь.
– Он сам сказал тебе, что вышел из психиатрической клиники?
– Да, он намертво приклеился ко мне на весь вечер, жаждал, чтобы я во что бы то ни стало разделил его душевное состояние, продал мне дозу, у него карманы битком набиты этим делом, достаточно, чтобы превратить в агнца Ганнибала Лектера. Знаешь, что он заявил мне, открывая свое сердце? «Христос был первым Latinlover!» Классный текст!
Полный псих! Внезапно меня осенило, я спросила, почти уверенная в ответе:
– Он говорил тебе, в какой клинике лечился?
– Ха-ха! Вижу, маленькие серые клеточки работают на всю катушку! – воскликнул он, будто выиграл в лотерею. – У вас, конечно. И находился под наблюдением врача, которого он называл Big Brother.[13]
Повернутый монах, одержимый бредом, юная Сандрина, во время пребывания в больнице явно потаскивавшая медикаменты у нас в отделении психиатрии, отделении, где появлялась и вторая жертва – Мелани.
Уверена, что это вас заинтересует, капитан Альварес, должно заинтересовать!
– Итак, зайка, когда мы ужинаем? – Леонардо заговорил нежнейшим голосом заклинателя змей.
– Я тебе перезвоню, – поспешно бросила я.
– Рассчитываю на это!
Этот тип просто ясновидящий! Уверена, что у него собрана целая серия кровавых видеоклипов, где сняты подлинные происшествия, подумала я, открывая снимок, посланный Леонардо.
На самом деле там было мало что видно: длинный тощий силуэт в черном свитере с капюшоном, приспущенным на лицо. Нехватка света или избыток выпитого у фотографа? В любом случае, это невозможно использовать, решила я, вновь набирая номер Альвареса.
– М-да?!
– Инспектор, это Россетти.
Тяжкий вздох.
– Капитан, – машинально поправил он.
– Но это одно и то же. Слушайте, я знаю типа, который знаком с Latinlover.
– Что?!
– Это бывший монах, гомосексуалист, недавно он провел шесть месяцев у нас, в психиатрии. Попросите Селину поднять его историю болезни.
– Стоп! Это уже мое дело! – запротестовал он. – Спасибо за информацию. Монах, вы сказали? Чокнутый монах-педик?
В его голосе проскользнуло сомнение. Я его понимала.
– Знаю, это уж чересчур, но…
– Что вам еще рассказали о нем? – перебил он.
– По всей видимости, его поместили к нам в психиатрию, его вел врач, которого монах называет Большим Братом. И еще этот монах занимается сбытом наркотиков.
– Совершенный портрет для подозреваемого, – буркнул Альварес. – Слишком прекрасно, чтобы быть правдой! Приметы?
– Похож на Распутина, но без бороды.
Насмешливо:
– Тем, кто будет составлять фоторобот, понравится…
– Тип, о котором идет речь, встретил «Распутина» в гей-клубе на рэйв-вечеринке. Он выложил мне все, что мог. Попытался заснять его на мобильник, но ничего не вышло.
12
Ничего (исп.).
13
Большой Брат (англ.). Имя персонажа романа «1984» Дж. Оруэлла, ставшее нарицательным для государства или организации, стремящейся установить тотальную слежку за людьми.