Танцуя с девственницами

– Нет, приятель, – поправил его кто-то. – У нас начальник из Южного Йоркшира, а старшего инспектора переводят из Бэйкуэллского отделения. Еще один чужак в нашем участке.

Купер прочел похвалы Тэлби и неразборчивые данные о его новой штабной должности, затем быстро просмотрел новые назначения, пока не дошел до последней строчки: «Инспектор уголовной полиции К. Армстронг назначается старшим инспектором уголовной полиции в Бэйкуэллском отделении, на смену старшему инспектору Мэддисон».

– Армстронг себя не обидела, – усмехнулся кто-то.

– Точно.

– Ее педофильская операция прошла неплохо. Множество арестов.

– Ну что тут скажешь?

Полицейские оглянулись по сторонам, боясь сказать что-нибудь лишнее.

– Для кого-то это станет хорошей новостью, – сказал Купер.

– Да, если ты одна из сестричек.

– Кого вы имеете в виду? – Это уже детектив Гарднер пробиралась через толпу. – Исполняющую обязанности сержанта Фрай? Ее и Армстронг? Судя по тому, что я слышала, это еще слабо сказано. Вот уж точно – сестрички.

– Слишком любишь послушать себя, – проговорил Купер.

Обернувшись, он заметил саму Диану Фрай, стоявшую неподалеку. Он не знал, слышала ли она эти слова. Ее лицо было бледным и перекошенным, а рана на щеке – красной и воспаленной, под глазом ее края туго стягивали швы.

Прежде чем ее увидели остальные, Диана исчезла, растворившись в тенях, словно ее вообще здесь не было.

Через полтора часа Диана Фрай вышла из кабинета инспектора Армстронг, прекрасно сознавая, что сожгла за собой все мосты. Это чувство было на удивление приятным. Армстронг не обрадовалась ее решению покинуть команду. Но Фрай понимала, что любое другое решение было бы неправильным. Во всяком случае сейчас.

Сестрички. В конечном счете ее оттолкнуло только одно это слово. Здесь у нее не было сестер. Ни Ким Армстронг, ни кто-либо еще из ее коллег. Ни Мегги Крю, ни какая-либо другая женщина, с которыми она обязана быть вежливой и корректной во время работы. Они не были ни сестрами, ни даже друзьями – в лучшем случае знакомыми или коллегами. Именно претензию на сестринскую связь она не смогла переварить, именно из-за нее у Дианы подступала желчь к горлу.

Фрай открыла сумочку и вытащила из отделения для кредитных карт помятую фотографию. У нее была лишь одна сестра. Эта молодая женщина была сейчас для Фрай такой же чужой и незнакомой, как любой бездомный наркоман в Шеффилде. Их родственная связь была мертвым обломком прошлого, но она все еще хранила и лелеяла его.

Фрай бережно убрала фотографию назад. Иногда люди стремятся к непостижимому и тоскуют по тому, что для других вообще не имеет смысла.

Сестры? Быть сестрой, равно как и быть дочерью, – это особое состояние, и к нему можно относиться только всерьез. Нет, мэм. Вы Диане Фрай не сестра, и никогда ею не будете.

Глава 38

Когда-то памятников доисторического времени на Рингхэмской пустоши было больше, чем сейчас. Но местные жители не всегда понимали их ценность. Камни из оград и погребальных камер с годами растащили на постройку сложенных без раствора стен, которые отделяли пустошь от фермерской земли, – и это при том, что в заброшенных карьерах лежали груды никому не нужных современных камней.

Добравшись до вершины, Бен Купер обернулся и протянул руку. Диана Фрай смутилась, но потом приняла ее, как и помощь на последнем отрезке пути наверх.

– Ты в порядке?

– Устала, но размяться полезно, – сказала она.

– Ну, смотри.

Им обоим был нужен свежий воздух. Купер слишком много часов провел в кабинете, разбирая бумажные горы. Он чувствовал гнетущее опустошение, которое всегда наступает по окончании следствия. Бен знал, что по вечерам Фрай сидит в своей мрачной квартире, заключенная в клетке из стен и собственных мыслей. Купер уже давно собирался как-нибудь выбраться в выходной на природу с друзьями, Ракки и Оскаром. Но вместо этого он вдруг обнаружил, что пригласил на прогулку Диану Фрай. Наверняка это была его очередная ошибка. В последнее время он мало что делал правильно.

– Мегги Крю получит соответствующее психиатрическое лечение, – рассказывал он Диане. – Необходимое при ее состоянии.

– Хорошо, – сказала Фрай. – Ей это нужно.

– Она утратила контакт с миром: ни на кого не реагирует, будто рядом никого и нет.

Купер и Фрай находились в двух сотнях ярдов от Девяти Девственниц. Купер чувствовал первый холодок зимы, кравшийся по пустоши, заползавший под одежду и умиротворявший его душу. Так много изменилось с начала месяца. Осень умерла на глазах, ветер ободрал деревья, оставив в небе лишь голый силуэт веток. Дождь, не перестававший идти последние несколько дней, превратил листья под ногами в черное месиво, скользкое и неустойчивое, полное червяков и бледных извивавшихся насекомых.

– Вот больные на голову женщины, – проговорила Фрай. Купер увидел ее улыбку, но тут же отвернулся, чтобы она не поняла, что он заметил.

В долине под Рингхэмом лежал туман. Его длинные локоны приглушали яркие цвета холмов и деревьев. Когда солнце встало над долиной, его лучи коснулись поверхности тумана и образовали призрачную чашу света, из которой, словно зубчатые стены затонувшего замка, выступала колокольня церкви в Каргриве.

Вчера Купер узнал, что Оуэн Фокс уволился из смотрительской службы. Якобы решил дать дорогу молодежи. Приходской совет в Каргриве дал объявление о свободной вакансии, но никакой конкуренции за место не было – кандидата должна одобрить советник Солт, и, конечно, его выдвинут ее сторонники. У дома на Мэйн-стрит, из кухонного окна которого открывался такой замечательный вид, появилась табличка «Продается».

– Что это за башня? – спросила Фрай, глядя сквозь увядавший папоротник на Рингхэмский хребет.

– Это так называемая Хаммондская Башня – по имени аристократического семейства, которому принадлежал Хаммондский замок. Башню построил герцог, все должны были видеть ее за несколько миль в округе. Наверное, как символ его силы и могущества.

– Здесь Мегги должна была встретиться со своей дочерью в тот день, когда ту убили.

– И сюда Мегги вернулась. Она не оставляла надежды, что Роз снова появится, даже спустя много времени после ее смерти.

Купер взглянул на Диану Фрай. Она казалась совсем исхудавшей, рана на щеке покраснела и не прибавляла ей красоты. И еще она была высокомерной и неистовой. Но иногда она, похоже, знала, что правильно.

– Мегги Крю бросала окурки здесь, – сказал он. – Но Марк Рупер их подобрал.

– Еще один маньяк.

– Диана, ты столько времени провела с Мегги Крю. Ты что, не заметила, что она курит «Мальборо»?

– Нет.

Они пошли в сторону каменного круга. Под ногами у них хрустели листья, когда они шли по трехдюймовому слою свежевыпавшего снега. Купер старался идти медленно, чтобы Фрай поспевала за ним. Но, дойдя до края поляны возле Девственниц, он остановился.

– Диана…

– Что?

– Перевод. С ним все сорвалось, так?

– Похоже на то. Но работа найдется.

– Конечно. Обязательно, и мы всегда тебя ждем.

– Что?

– Лично я всегда считал, что ты – член нашей команды.

Не веря своим ушам, Фрай покачала головой.

– Да ну тебя, Бен!

То же самое ему сказала и Хелен Милнер, только в других выражениях. Чтобы остался шанс на спасение хоть каких-то отношений, ему придется очень постараться.

Купер снял со ствола березы древесный гриб – один из тех белых, непристойной формы грибов, но этот уже начал темнеть, готовый выбросить на ветер крошечные мягкие споры.

– Диана, кого ты искала? В Шеффилде?

Фрай дернулась так, словно он ударил ее по больной ноге.

– Какого… ты лезешь не в свое дело? Или моя частная жизнь теперь – общественное достояние? Почему ты суешься?

– Прости. Я как всегда.

Фрай вздохнула.

– Если тебе так хочется знать, я искала сестру, – сказала она.