Все, что блестит

Тоби, хотя она и была на два года моложе и не так походила на мать, переняла серьезную манеру поведения матери. Она была пониже ростом, пошире в бедрах, с полной грудью и коротко стриженными темно-каштановыми волосами. У нее был проницательный, изучающий взгляд и привычка кривить рот, когда она что-то ставила под сомнение или не одобряла.

– Я же просил их подождать до завтра, – сердито сказал Поль.

– Ничего. Я рада, что они приехали. – Я пошла им навстречу. Они обе обняли меня, расцеловали и прошли за мной в детскую. Жанна болтала без умолку, пока я меняла пеленки Перл.

– Конечно, все это, как шок, – тараторила она без передышки. – Так не похоже на Поля, господина Совершенство.

– Почему вы сделали это сейчас? – спросила Тоби. – А не тогда, когда ты узнала, что беременна?

Я заговорила, не глядя на нее, боясь, что она прочтет по моему лицу, что я лгу.

– Поль настаивал, но я не хотела портить ему жизнь.

– А твоя жизнь? – бросила Тоби.

– Нормально.

– Жить одной с маленьким ребенком в хибаре?

– О Тоби, ну зачем ворошить прошлое? Все кончено, и посмотри, как у них теперь все здорово, – вскричала Жанна. – Все сгорают от зависти из-за этого дома и богатства Поля.

Тоби подошла ко мне и посмотрела на Перл.

– Когда же вы успели… сделать ее? – спросила она.

– Тоби! – воскликнула Жанна.

– Я просто спрашиваю. Она может не отвечать, если не хочет, но теперь мы все сестры. У нас ведь не должно быть секретов друг от друга, правда? – обратилась она ко мне.

– Но это не секрет, у каждой из нас есть что-то свое, сокровенное, что мы предпочли бы держать при себе. Может, ты еще слишком молода, чтобы понять это, Тоби, но со временем ты поймешь, – сказала я. Так резко я еще никогда с ней не говорила.

Она моргнула, на мгновение поджала губы, но потом кивнула, соглашаясь с тем, что я сказала.

– Ты права. Извини, Руби.

– Ничего, – улыбнулась я. – Теперь нам действительно надо стать настоящими сестрами.

– Так и будет! – заявила Жанна. – Мы будем помогать тебе с ребенком, правда, Тоби? Мы станем настоящими тетушками.

– Конечно, – ответила Тоби, пристально глядя на Перл. – Я достаточно насиделась с детьми и знаю, как с ними обращаться.

– Мы будем очень любить нашу маленькую Перл и ухаживать за ней, – пообещала Жанна.

– Это все, что мне нужно, – сказала я. – Все, чего я действительно хочу. Чтобы все мы стали семьей.

– Мама еще не обрела дар речи, да, Тоби? – проговорила Жанна.

– Папа тоже не светится от гордости и счастья, – ответила та.

– Наверное, папа не может поверить, что так рано стал дедушкой, – предположила Жанна. – Как ты думаешь, Руби?

Я замерла на мгновение, а потом улыбнулась.

– Да, вероятно. – Неприятно было все время врать и выкручиваться. «Но отныне иного пути нет», – подумала я.

Жанна попыталась вытянуть из Поля приглашение на ужин, но он настоял, чтобы они уехали и вернулись завтра с родителями.

– Завтра у нас будет настоящий праздник, – сказал он. – А сегодня мы с Руби очень устали и хотим побыть вдвоем, отдохнуть.

Тоби хмыкнула, но, увидев разочарованное лицо Жанны, развеселилась:

– Ну, конечно, вам это нужно. Это же ваш медовый месяц!

Поль быстро взглянул на меня и покраснел.

– Как обычно, Жанна села в лужу, – произнесла Тоби. – Ладно, сестренка, поехали домой.

– Что я такого сказала?

– Ничего, Жанна, все в порядке, – успокоила я ее. Мы еще раз обнялись, и они ушли.

– Извини, что так получилось, – сказал Поль, глядя им вслед. – Я должен был предупредить тебя. Мои сестры избалованы и думают, что им все дозволено. Не надо терпеть их выходки. Просто ставь их на место, и все будет прекрасно, ладно?

– Да. – Но это была больше молитва, чем ответ.

В этот вечер нам подали чудесный ужин. Поль говорил о своих нефтяных разработках и коммерческих планах. Он сообщил, что уже забронировал для нас номера в отеле и послезавтра мы отправляемся в Новый Орлеан.

– Так скоро?

– А зачем откладывать в долгий ящик? Ты ведь знаешь, как я хочу, чтобы ты вернулась к своему искусству.

«Да, – подумала я, – пора возвращаться к моей второй любви – искусству». После ужина мы бродили по огромному дому и обсуждали, что еще нужно купить из мебели и отделки. Я усомнилась, справлюсь ли с такой трудной задачей.

– Конечно, справишься, – заверил он меня. – Но может, мама согласится помочь. Она любит такие заботы. Ты можешь многому научиться у моей матери. Она женщина с тонким вкусом. Не хочу сказать, что у тебя его нет, – быстро добавил он, – просто у нее больше опыта в покупке дорогих вещей, чем у тебя, – и улыбнулся.

– Мы так богаты, Поль? Что, наши возможности безграничны?

Он засмеялся.

– Учитывая, что цены на нефть растут, а скважины выдают на четыре-пять процентов больше, чем предполагаюсь… мы – мультимиллионеры, Руби. Твоя богатая мачеха и сестра – нищие по сравнению с нами.

– Не говори им этого, а то у них будет разрыв сердца.

Я сказала ему, что немного устала и хочу отдохнуть. На самом деле я еле держалась на ногах. День был перенасыщен эмоциями – от горькой печали до тихого счастья и покоя. Я пошла наверх, предвкушая первую ночь в своем прекрасном новом доме. И вновь Поль растрогал меня до глубины души: в своей спальне я обнаружила красивую ночную сорочку, халат и тапочки. Холли заранее приготовила этот сюрприз. Когда я поблагодарила Поля, он сделал вид, что понятия не имеет, о чем идет речь.

– Наверное, это все твоя волшебница крестная, – сказал он.

Я зашла в детскую взглянуть на Перл. Она сладко спала в своей хорошенькой колыбельке. Я наклонилась и поцеловала ее в лобик, а потом вернулась в свою спальню и юркнула в огромную постель с пуховыми подушками и мягкой периной.

Тучи ушли на юго-запад, унося с собой дождь, небо очистилось, и в мои окна заглянула луна, заливая своим мягким светом весь наш огромный дом. Я свернулась калачиком и предалась мыслям о нашем будущем. В дверь смежной комнаты послышался тихий стук.

– Да?

В спальню заглянул Поль.

– У тебя все в порядке?

– Да, Поль. Прекрасно.

– Удобно? – спросил он, его силуэт темнел на фоне дверного проема. – Очень.

– Можно поцеловать тебя на ночь? – спросил он неуверенно.

Я немного помолчала.

– Да.

Он подошел, наклонился и коснулся губами моей щеки. Я надеялась, что он этим и ограничится, но его губы скользнули к моим губам, я отстранилась и почувствовала его разочарование. На мгновение он замер, потом выпрямился.

– Спокойной ночи, Руби. Я люблю тебя, – сказал он. – Как только может любить человек.

– Я знаю, Поль. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответил он голосом тихим и мягким, как у маленького мальчика.

Он закрыл разделяющую нас дверь, набежавшее облако поглотило лунный свет, и мой розовый мир погрузился в густую, непроглядную темноту. Тишину ночи нарушала лишь едва слышимая работа далеких нефтяных насосов. Они неутомимо впивались в глубины земли, качая черную жидкость, которая обеспечит наше будущее, окружит богатством и отгонит демонов. Поль защитил нас нефтяной рекой от несчастий, грозящих из внешнего мира.

Теперь я могу укрыться в своей уютной и роскошной крепости, закрыть глаза, забыть все страхи и думать только о чудесных вещах. Могу представить себе маленькую счастливую Перл верхом на собственном пони. Могу мечтать о пикниках на лужайках и великолепных ужинах, о своей замечательной студии, залитой солнцем и полной новых работ.

«Чего же мне еще желать?» – подумала я.

– Пожелай любви, – прошептал чуть слышный голос. – Пожелай любви.