Мы встретимся вновь

Изредка я навещала миссис Парделл. Она так много сделала для нас, когда вернулась Дорабелла, и я знала, что мои визиты приятны ей, хотя она и старалась не показать этого.

Миссис Парделл была ярой патриоткой и беспрерывно вязала свитера и носки, которые посылала в армию, к тому же по несколько часов в неделю она работала в Красном Кресте.

Она налила мне стакан домашнего вина и рассказала о световых сигналах, которые подавали с берега в сторону моря.

— Мистер Льюит думает, что это была молния.

— Может быть, — согласилась она. — Но может быть, и нет.

— Если не молния, что тогда? Она поджала губы, затем проговорила:

— Ну, я полагаю, что-то было там, в море. Или подводная лодка или что-то вроде этого… что-то, чего нельзя было разглядеть с берега… И кто-то на берегу подавал сигналы.

— Вполне возможно.

— Они используют все средства, а в округе есть весьма подозрительные люди. Вам нужно иметь специальную охрану.

— Но… — начала было я.

— Например, у вас живет немецкая девушка. Надо быть очень осторожными.

— Но вы же не имеете в виду…

— Она немка. Вы не можете доверять никому из них. Маленькие Гитлеры, много маленьких Гитлеров.

— Гретхен! — воскликнула я. — Чепуха! Она ненавидит Гитлера и его режим. Он погубил ее семью.

— Ну что же, может, и так, но немец всегда остается немцем.

Я знала еще по прошлому, что уж если что засело в голове миссис Парделл, то выбить это невозможно. Меня сильно расстроили ее подозрения, я понимала, что не одна она так относилась к Гретхен. И поскольку сигналы, если это были они, подавались, как видели многие, из поместья Трегарлендов, то могли сказать, что в этом нет ничего удивительного, ведь там живет немка.

Затем я еще раз убедилась, как здесь относятся к Гретхен, когда мы шли по одной улице Полдауна: косые взгляды чуть не испепелили ее.

Все это было нелегко, и оставалось только надеяться, что Гретхен ничего не замечает. Но Росла всеобщая подозрительность, и люди могли подозревать кого угодно, тем более немку Гретхен.

Многое прояснил разговор с Бертом, которого я как-то увидела на ферме, где он выполнял какое-то задание Гордона. Оба мальчика любили работать на ферме, особенно ухаживать за животными.

В тот раз он выглядел как-то печально, вроде бы даже готовый заплакать.

Я поздоровалась:

— Привет, Берт. Что-нибудь случилось? Он замешкался на мгновение, затем сказал:

— Нянюшка Крэбтри больше не любит нас. Она нас выгонит?

— Бог мой, да нет же. Она никогда такого не сделает, она очень любит вас. В самом деле!

— Нет, она не любит Чарли. Чарли говорит, что она нас выгонит.

— Она никогда вас не выгонит. Мы не разрешим ей, да она и сама не захочет. Просто ей не нравится, когда дерутся, а Чарли не рассказал ей, почему подрался в этот раз…

— Чарли не считает, что ему нужно рассказывать что-то. Или было нужно?

— А что рассказывать?

— Почему он дрался. Он думал, что это не правильно.

— Что неправильно?

— Рассказывать. Он говорит, что некоторые вещи надо держать в себе. — Берт замолчал, затем прямо посмотрел на меня. Наконец он решился: — Ладно. Есть один мальчик, который сказал, что в нашем доме живет предатель. Она немецкая шпионка и посылает донесения врагу.

— Так… — еле слышно пробормотала я.

— Ну, Чарли сказал, что это все вранье, не так ли? В нашем доме нет предателей. Ну и тот парень заехал ему в глаз.

— Понятно. Вот почему подрались!

— Но Чарли так дело не оставил, — хихикнул Берт. — Он задал ему такую взбучку! И снова задаст, если тот вздумает что-то сказать о ком-либо в нашем доме.

— Понятно, Берт. Думаю, что мне нужно рассказать обо всем нянюшке Крэбтри.

— Чарли это не понравится. Он задаст мне за то, что я проболтался.

— Думаю, все будет в порядке. Чарли поступил правильно. Я иду к нянюшке и уверена, что ей тоже понравится, что он защищал нас… очень понравится. Не надо, чтобы Чарли чувствовал себя несчастным.

Берт помолчал и сказал:

— Ладно, мисс. Вам лучше знать.

Я сразу же пошла к нянюшке Крэбтри.

— Няня, я знаю, почему подрался Чарли.

— Этот молодой петушок? Я сказала ему, что у нас с ним нет ничего общего.

— Но ты изменишь свое мнение, когда услышишь, что я скажу. Какой-то мальчишка заявил, что Гретхен шпионка и что она подает сигналы в сторону моря. Чарли не мог стерпеть такое, он не любит, когда кто-то дурно отзывается о нашем доме.

Лицо Крэбтри расплылось в счастливой улыбке:

— И он именно из-за этого подрался? Глупый парнишка. Почему он не рассказал мне?

— Он считает, что тебе бы не понравилось все это.

— Ну что мне с ним делать?!

— Это был благородный поступок.

— И что только творится у них в головах? Боже ты мой! Пожалуй, я приготовлю ему что-нибудь вкусненькое, угощу его какими-нибудь сластями, вот так.

Я крепко обняла ее. Нянюшка любила сласти, и они представляли для нее большую ценность.

Так был прощен Чарли.

— Я так рада, — сказала я. — Это доказывает, что малыш считает Трегарленд своим домом.

— Да уж, здесь получше, чем там, в том доме, где они жили с родителями. И тетей Лил. Не нравится она мне.

— У него есть потребность защищать нас. Значит, он считает нас своими.

Однажды в поместье Джерминов появился гость. Я собирала цветы в саду и услышала, как подъехал автомобиль. Я пошла посмотреть, кто приехал.

Из машины вышел высокий приятный мужчина в форме капитана.

— Могу ли я увидеть миссис Джермин? — сказал он. — Меня зовут Брент.

— Входите, пожалуйста.

Я проводила его в гостиную на первом этаже и попросила одну из служанок сказать миссис Джермин, что у нас гость.

— Милое место, — произнес капитан. — Очень удобное для выздоравливающих раненых. Я, в сущности, и приехал сюда, чтобы посмотреть, как идут дела.

— У нас уже были представители властей и больницы, когда мы только начинали.

— Да, я знаю. И мы все приятно удивлены, что вы занялись таким благородным делом. Я простой армейский врач, ну, а звание капитана… В общем, я хотел бы, чтобы вы позволили мне бывать здесь и видеться с теми, кто у вас долечивается. Многие из них, хотя и выглядят уже здоровыми, перенесли страшные испытания и требуют особого внимания.

Появилась миссис Джермин. Они пожали друг другу руки.

— Я из медицинского управления. Мое имя Джеймс Брент. Я уже говорил мисс…

— Денвер, — подсказала я. Он улыбнулся:

— Мисс Денвер, что мы должны провести наблюдение за некоторыми больными. Они прошли через ужасные страдания, и мы хотим быть Уверенными, что с ними все в порядке. Надеюсь, что вы не станете возражать, если я буду вас навещать время от времени.

— Конечно, приходите в любое время, — сказала миссис Джермин. — Мы восхищаемся тем, что вы делаете. Несколько недель реабилитации — вот что им нужно.

Миссис Джермин заулыбалась от удовольствия:

— Ну, это такая малость в наше время.

— Из малого происходит большое. Я уже говорил мисс Денвер, что у вас очень милый дом. Идеальное место для отдыха тех, кто в нем нуждается. Полагаю, что вы все время живете здесь, миссис Джермин?

— О да. Это родовой дом. Он достался мне, когда я выходила замуж. Семья Джерминов жила здесь около трехсот лет. Сейчас дом принадлежит моему внуку. Он…

— Он был на фронте, — услышала я свой голос. — Мы надеялись, что он вернется из Дюнкерка…

— Мисс Денвер его невеста, — добавила миссис Джермин.

— Многие из наших остались там, — тихо проговорил Брент. — И многие попали в плен.

— Но когда не знаешь… — начала было миссис Джермин.

— Очень сожалею. Но это не значит, что не надо надеяться.

— Именно это мы и говорим друг другу, — сказала я.

— И вы к тому же работаете здесь, мисс Денвер. Если бы вы только слышали, как о вас всех отзываются! Это лучше всякой награды. Как я понимаю, у вас есть помощники?

— О, слуги всем сердцем отдались этому делу, не правда ли, Виолетта? — сказала миссис Джермин.