Давай согреем звезду

— Тебе понравилось? — они расположились на отдаленной скамейке в городском парке.

— Очень, — мечтательно признал Диант, — Вы очень много знаете. И город…

Дамир улыбнулся нотке зависти в его тоне.

— Ди, в твоем возрасте я еле мог складывать буквы! И ты тоже научишься всему, чему захочешь. Если постараешься. Город… Просто я здесь жил одно время.

Жил… Неизвестно, на что больше отреагировал Диант: на легкие колебания поля, или на такое же едва уловимое изменение в тоне, но погрустнел и вспомнил о том, что его беспокоило больше всего.

— Меня отец не хочет никуда отпускать…

— Это понятно. Он любит тебя и беспокоится, — уж если сам король не в состоянии объясниться с сыном, придется и это взять на себя!

Диант воззрился на него в изумлении, и Дамир невольно поморщился:

— Ди, поверь, если бы твой отец тебя не любил и не заботился о тебе, он никогда не позвал бы меня учить тебя! — маленькая ложь во спасение.

Не такая уж и ложь: ради сына Ансгар ведь согласен даже, на скандал с Советом пойти, черного мага принять. Однако Диант, в этот момент с содроганием представивший, что мог бы никогда не встретиться с волшебником, похоже, все равно не поверил. Дамир тряхнул головой — на какой-то миг ему тоже стало жалко короля: завести себя в такой тупик, что даже и не знаешь, что тут можно сделать, почти довести сына до сумасшествия и гибели, так что ему от любого неосторожного слова становится плохо… Как бы теперь Ансгар ни старался исправить положение, на взаимопонимание еще долго рассчитывать не придется!

Дианту, после пережитого, необходимо обрести уверенность в себе, — Дамир даже вздрогнул, вспомнив бездну одиночества и безысходности, которую он ощутил в сознании мальчика, когда они снимали барьер. И само собой, что Дианту необходимо общение. Все-таки его с Лиз недостаточно в этом плане, но Дамир сильно сомневался, что парнишка сразу и просто найдет общий язык с теми детками, которые могут быть приставлены к нему в соответствии со статусом. Да и во дворце он пока чужой.

Правда, Дамир знал человека, который не теряется в любой обстановке, и которого можно будет посвятить во все обстоятельства без опасений, что они когда-нибудь станут достоянием общественности. Райнарт давно скрипит, что Рея пора пристроить к делу, происхождение у него в отличие от самого Дамира — идеальное. Принцу ведь полагается охрана? А Рей даст фору любому герою.

Неплохо бы вообще свозить парнишку в Анкорру: хотя бы сможет увидеть, что такое настоящая семья, а уж Мел быстро отучит его от излишней стеснительности и неуверенности. Вот же черт в юбке, хотя успешно притворяется ангелочком! И ведь вбила себе в голову, что станет волшебницей, несмотря на отсутствие дара. С Диантом они как раз ровесники, а Мелисента уже порой может поставить в тупик его самого познаниями в свойствах трав, ингредиентов, начертании рун или правильном построении фигур, — при любой возможности берет мастера в оборот и выжимает все соки. С ее напористостью, умением ненавязчиво настоять на своем, каким-то образом дополненным врожденным тактом и безупречным воспитанием — лучшей подруги и помощницы для Дианта не придумать! Конечно, Гейне дочь в другую страну ни за что не отошлет, но можно будет иногда устраивать мальчишке нечто вроде каникул, совмещая приятное с полезным, и не лишая его законного положения принца. Следует только разъяснить Его Величеству, что с Диантом ничего не случится, а отказ, равно и любой прямой запрет, — он сейчас воспримет как трагедию.

Слушавшая его Лизелла согласно молчала. Было бы любопытно встретиться с людьми, которые и в самом деле не равнялись на стереотипы по поводу черных и белых, а поступали сообразно своему пониманию правды. Дамир говорил о них, как о близких и дорогих родственниках и не сомневался, что его невесту и подопечного примут с распростертыми объятьями и всячески помогут.

Она накинула плед на заснувшего прямо в кресле мальчика, уставшего с непривычки и от обилия новых впечатлений, и не успела даже выпрямиться, как Дамир оказался рядом.

— У нас гость, — ровно сообщил он.

Гостья. Леди Рузанна в уставном белоснежном одеянии с семилучевой звездой на груди неторопливо и величественно шествовала по дворику, грациозно придерживая посох.

— Леди, — Дамир поприветствовал ее учтивым, но неглубоким поклоном и посторонился, не только пропуская ее, но и указывая путь.

Вместо того, что бы поинтересоваться с каких это пор темные распоряжаются в Храмах Совета, Рузанна ответила на приветствие столь же любезно, и последовала за ним.

Некоторое время все трое молчали, тщательно сохраняя небрежно светское выражение лиц. Лизелла невесело думала, что ее маленькую приемную уже второй раз посещают высокие персоны, и ей это совсем не нравится. Рузанна не Регина и не ревнитель нравственности Римус, всегда относилась с пониманием, но ждать, что ее погладят по головке за самодеятельность, не приходилось! За прошлый раз — она распрощалась с надеждами на карьеру, а в данный момент — была занята тем, что пыталась приучить себя к мысли о неизбежности ухода за Дамиром к его оркам. Да даже если не к оркам — о прежней простой и понятной жизни приходилось забыть.

Ох, а стоит ли оно того?! Стоит ли зачеркивать двадцать два года — если подумать уже не так уж мало, и есть чем гордиться: все-таки три года стажа, свой Храм, хоть и маленький, и кроме двух обычных слуг никого больше нет… Кардинально менять образ жизни и дальнейшую судьбу ради мужчины, с которым еще не известно как все сложится, когда пройдет первая бурная страсть? Лизелла сидела, свернув свое поле так плотно, как только можно, но несмотря на непроницаемое выражение лица Дамира и демонстративно нечитаемую гладь ауры, — была уверена, что он знает, о чем она думает. И как скажите отнестись к его молчанию? Поблагодарить за доверие? Упрекнуть за бездеятельность? Или обвинить в равнодушии?

Не успели эти вопросы полностью оформиться, как молодой человек с вежливой бесстрастностью все же поинтересовался:

— Вы прибыли с официальным визитом, леди?

Рузанна улыбнулась со всем обаянием, на какое была способна, и заметила почти доброжелательно:

— Все-таки для настоящего дипломата вы чересчур прямолинейны… — она эффектно запнулась, — как мне лучше обращаться к вам? Ваше Высочество, лорд Дамир, мастер Дамир…

— Будем считать мою прямолинейность — особым стилем, — Дамир с неудовольствием отмел все именования, — Бросьте! Какой из меня принц. И тем более мастер!

— Значит, лорд, — заключила Рузанна, смерив собеседника пронизывающе-оценивающим взглядом.

— Не слишком ли претенциозно? — мило улыбнулся ее противник, прежде чем напомнить, — Вы так и не ответили!

— Хорошо, — Рузанна тоже со вздохом неудовольствия откинулась на спинку стула, — Так и быть, перейдем на ваш «стиль»! Мой визит не официальный, но в любой момент может стать таковым. Будем откровенными окончательно: вы не можете заблуждаться, что Совету по душе принц, принадлежащей Темной стороне, его обучение… Особенно — его обучение вами!

— Вы сожжете его немедленно или сначала доведете до очередного нервного срыва, что бы иметь «достаточные основания»?! — зло бросил Дамир.

Красивые и тщательно отращенные ногти Лизеллы глубже и глубже впивались в деревянные подлокотники. Диант… Счастливый, усталый, мирно спящий в соседней комнате… Переполненный ожиданием чудес… Можно осуждать короля за Шпассенринк, можно умиляться его любовью к сыну, но если, не приведи Светлейшее Небо и Вечная Тьма, — дойдет до конфликта: Ансгар со счастливыми слезами проводит его к оркам и гоблинам, к приснопамятному Дайку, к Властелину Дамону, — лишь бы мальчик остался жив.

— Тем более, Совету не нравится столь… тесное взаимодействие, — нашла приемлемое обтекаемое определение Рузанна, и продолжила свою речь, как бы не заметив выпада, — Темной стороны с отдельными представительницами Светлой.

В сторону застывшей Лизеллы был послан взгляд, не подлежащий двоякому толкованию, и та едва удержалась от какого-нибудь едкого замечания на тему, не предлагают ли они темному «взаимодействие» с представителями, вместо представительниц. Нервы…