Возрождение Дерини

— Делал бы ты это чаще, тебе же было бы лучше, — улыбнулся Морган, освобождая проход и протягивая Дункану свечку с каминной полки.

Дункану как священнику было совсем непросто ответить на это замечание, и он только сдержанно улыбнулся, выходя на лестницу.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он, помедлив у открытой двери. — Келсон будет спать до рассвета, но…

— Ты это сказал в последний раз! — негромко бросил Морган.

— Нет, Аларик, ты знаешь, что я не ошибся, — прошептал Дункан издевательски-сердечным тоном, — кроме того, ночные гости уже достаточно развлекли нас сегодня. Я тоже слишком устал для новых визитов.

Прежде чем Морган нашел достойный ответ, Дункан повернулся и исчез в глубине темной лестницы.

Морган покачал головой и, понимающе усмехнувшись, спокойно закрыл потайную дверь. Постояв немного с отсутствующим видом, он вернулся к камину.

Позади был длинный день и длинные две недели. И хотя уже просматривался конец, он знал, что самое трудное еще впереди.

Морган потер глаза расслабленной рукой и попытался заставить себя отвлечься от забот. Если он хочет хоть в чем-то помочь Келсону утром, то сейчас ему необходимо немного поспать.

Он передвинул кресло от камина к кровати Келсона, расстегнул плащ и без сил опустился на мягкие подушки. Как только Морган коснулся кресла, его захлестнула волна дремоты — спать, спать… Он только и успел заставить себя разуться и укрыться вместо одеяла плащом, отделанным соболями, пока сон окончательно не одолел его.

Сознание его угасало, и все же он еще смутно осознавал, что Келсон по-прежнему крепко спит, что в темной комнате все спокойно и что если что-то изменится, то он тотчас же проснется.

Успокоившись, Морган заснул.

Напротив, для лорда Яна Хоувелла эта ночь только начиналась. Высокий молодой лорд открыл дверь своей комнаты и пригласил сопровождающего его стражника войти вместе с ним.

— Как тебя зовут, друг мой? — спросил он, бесшумно прикрывая за ним дверь.

— Джек из Эльсворта, милорд, — четко ответил стражник.

Он не был похож на предыдущего, которого Ян использовал для своих черных дел. Джон из Эльсворта и по возрасту был старше, и очевидно, дольше служил при дворе. Этот невысокий, коренастый и крепкий человек был явно очень силен, именно поэтому Ян его и выбрал.

Лорд улыбнулся своим мыслям, подходя к столу и наливая себе стакан вина.

— Очень хорошо, — сказал он, снова поворачиваясь к стражнику, — я бы хотел попросить тебя сделать для меня кое-что.

— Да, милорд, — с готовностью отозвался тот.

Ян лениво вернулся к стражнику и посмотрел ему в глаза.

— Посмотри на меня, Джон, — приказал он.

Стражник, немного недоумевая, посмотрел ему в глаза, а Ян поднял указательный палец.

— Видишь мой палец? — спросил он, медленно приближая его к лицу стражника.

— Да, милорд, — ответил Джон.

Стоило Яну коснуться пальцем его лба и прошептать одно слово — «спать», как глаза стражника закрылись. Яну потребовалось еще мгновение, чтобы сосредоточиться перед тем, как дать отчет своей подруге, находящейся за много миль от него. Сияние, потрескивающее вокруг лорда и его невольного медиума, призрачно отражалось на завешенной ковром стене.

— Карисса, ты меня слышишь?

Стражник приоткрыл рот и заговорил чужим голосом:

— Слышу.

Ян улыбнулся:

— Они были в усыпальнице, как ты и предсказывала, любовь моя. Келсон носит Глаз Цыгана. Не думаю, что в суматохе это заметил еще хоть кто-нибудь. Не могу сказать, насколько успешно им удалось овладеть могуществом, видно только, что мальчишка смертельно устал, но этого и следовало ожидать.

Последовала пауза, после которой стражник стал отвечать голосом глубоким и звучным, но тем самым тоном и с теми же интонациями, что и леди Карисса.

— Ну, надеюсь, он еще не успел заполучить все могущество Бриона. Что-то всегда оставляется на момент коронации. Значит, мы можем навредить им, следуя несколькими путями. Ты знаешь, что надо делать в соборе?

— Разумеется.

— Хорошо, и будь уверен, люди обвинят в происшедшем кого нужно. Сегодня ночью я получила еще одно предостережение от Совета Камбера, мне велят прекратить эти игры. Естественно, я не обращаю внимания на всякие их предупреждения, но не помешало бы на ближайшее время сбить их с толку. Кроме того, Морган ведь лишь наполовину Дерини, и возможно даже, что, если наш план удастся, Совет во всем обвинит его.

Ян фыркнул:

— Сама мысль, что дочь Марлука указывает Совету, очаровательна. А кто заставит Корама поверить, что виноват он?.. — Лорд самодовольно улыбнулся.

— Неважно, Ян, — перебила Карисса, — и довольно разговоров, а не то уморишь своего человека. Еще одна смерть может вызвать ненужные подозрения, а я не хочу, чтобы тебя застукали уже сейчас.

— Не беспокойся, крошка, — хихикнул Ян, — до скорой встречи!

— Не такой уж скорой, — ответил голос.

Сияние растаяло, и Ян открыл глаза, но все еще не выпускал стражника из-под контроля.

— Джон из Эльсворта, слышишь ли ты меня?

— Так точно.

Ян коснулся его век, слегка надавив на них.

— Ты не помнишь ничего из того, что случилось, Джон. Все ясно? Теперь я высвобожу тебя, но ты ответишь только тогда, когда я попрошу тебя позаботиться об охране моих покоев.

Стражник едва заметно кивнул.

— Хорошо. Итак, — пробормотал Ян, опуская руки, — сейчас ты проснешься и ничего не будешь помнить.

Ян успел вернуться к столу и поднять стакан с вином к тому времени, как Джон из Эльсворта открыл глаза и взглянул на него.

— Это все, что от меня требуется, милорд?

Ян покачал головой и пригубил вино.

— Да, однако будь так любезен, поставь стражника прямо за дверью, я буду тебе весьма благодарен. Убийцы бродят по Ремутскому дворцу, и я не хочу быть убитым в собственной постели.

— Хорошо, милорд, — поклонился Джон, — я прослежу, чтобы вас никто не беспокоил.

Ян поднял стакан в знак признательности и, опустошив, поставил его на стол, как только дверь за Джоном из Эльсворта закрылась.

Его непосредственная задача теперь была ясна — простое убийство, не больше; работа немного грязная и очень утомительная, поскольку в дело замешана эта троица. Однако, по-видимому, в его талантах по этой части не сомневаются. Но надоело, право.

Он сожалел, что не обладает пока могуществом, которое избавило бы его от заданий, подобных тому, какое предстоит выполнить завтра в соборе. Карисса, конечно, потом поможет ему, и он еще возьмет свое с лихвой. А сейчас, пожалуй, самое лучшее — прогуляться. Ничто так не проясняет рассудок, как верховая езда в ноябрьскую ночь; эта прогулка освежит его, поможет отогнать мысли об убийстве и настроиться на более светлый лад.

Ян быстро вышел на середину комнаты и завернулся в плащ. Затем он пробормотал заклинание, которому его научила Карисса, начертил в воздухе перед собой надлежащий знак вытянутой рукой и исчез.

Спустя некоторое время Ян пробирался верхом на лошади по густому лесу в горах к северу от Ремута. Он на минуту остановил коня, прислушиваясь к тишине, затем снова пустил его шагом, позволяя скакуну самому выбирать себе дорогу в темной безлунной ночи. Мягко падал снег, и, углубляясь во тьму, Ян плотнее завернулся в плащ с капюшоном.

Вскоре он почувствовал, что по правую руку от него идет отвесная, крутая, совершенно голая скала, вершину которой не разглядеть во мраке. Он проскакал уже около полумили, когда его вдруг окликнул чей-то хриплый голос:

— Кто идет?

— Лорд Хоувелл. Я приехал, чтобы увидеться с ее светлостью.

Слева кто-то высек огонь, и в темноте запылал факел. Человек, держащий факел, поднял его вверх и медленно пошел к Яну; в свете пламени он увидел, как его кольцом окружило с полдюжины воинов. Тут из темноты появился еще один человек с факелом и, остановившись рядом с Яном, взял поводья его коня.