Страница 2 из 23
Печнер огорчался, что его лучшего ученика, «бриллиант», как любил он повторять, не берут в приличный клуб. Но не зря Магат настаивал, чтоб его называли Феликс — счастливый. «Однажды я услышал, как он кричит мне через все поле: «Тренер, идите скорее сюда, тут двое из Саарбрюккена. Говорят, что приехали за мной!». Печнер взбодрился, тут же предупредил Магата, чтоб без него ничего не подписывал («подмахнет на радостях любую кабалу, расхлебывай потом»), поговорил с «купцами», тщательно просмотрел бумаги, что-то исправил и дал «добро».
Со своим «приемным отцом» Феликс поддерживает отношения до сих пор. Он часто ему звонит, помогает, если нужно, приезжает в гости, раз в год собирает друзей по команде из родного города во главе со старым наставником у себя. B 1996-м, в бытность тренером «Гамбурга», он пригласил Печнера с собой в Москву на матч КУЕФА против «Спартака». Не Франция, конечно, но до Франции из Ашаффенбурга гораздо ближе, чем до Москвы…
Гонцы за Магатом приехали по наводке Одного из тренеров «Саарбрюккена» Слободана Цендича. Тот приметил паренька пару лет назад и внимательно за ним следил. В самом же саарском клубе новичок угодил в жесткие руки начинающего главного Отто Рехагеля, и «вся дурь», о которой говорил Печнер, из головы Феликса вылетела очень скоро.
Два года в «Саарбрюккене»
принесли Магату кое-какую известность. Его заметили и даже регулярно стали привлекать во вторую сборную страны. А как не заметить? Он забивал мячи сам и ассистировал партнерам. Он, полузащитник, ходил в лучших бомбардирах команды, да и в лиге был не из последних. Печнер, иногда навещавший Феликса, ликовал: «Конечно, ему просто нужны были партнеры выше классом, вот он себя и проявил».
«Саарбрюккен», вылетевший из первой бундеслиги в год ее основания, вернулся обратно только в 1976-м, победив во второй бундеслиге-Зюд. Вернулся, ведомый своим лучшим игроком, 23-летним Феликсом Магатом. Да, здесь его уже называли только Феликсом. И не просто Феликсом! Кличка Магги, производная от фамилии, с которой он пришел из Ашаффенбурга, быстро была забыта. К концу пребывания в С'Брюккене Магата иронично-уважительно именовали «Сэром Феликсом».
Полоса личного везения (вот что значит имя!) продолжилась весной. О том, что им интересуется «Гамбург», Феликс узнал на армейских сборах.
ХРОНИКА ВРЕМЕН ПЕТЕРА КРОНА
В 1973-м президентом «Гамбурга» был избран предприниматель Петер Крон. Доктор Крон, дипломированный экономист, сын и наследник одного из основателей HSV владельца издательств Вильгельма Крона, был человеком энергичным, напористым и предприимчивым. Клуб переживал в то время, по меткому замечанию «Гамбургер моргенпостен», «синдром Уве Зеелера». Уве, символ «Гамбурга» на протяжении почти двадцати лет, закончил игровую карьеру. Фигуры, равной ему по игровым и личностным качествам не было не только в Гамбурге, но и во всем немецком футболе.
В HSV не без оснований опасались, что без Зеелера популярность клуба уменьшится. Первый сигнал уже прозвучал — посещаемость на выездных играх команды в 1973-м начала падать. Кроме того, клуб находился в непростой финансовой ситуации — таких долгов у «Гамбурга» не было за всю историю. Следовательно, «надо что-то делать».
Крон оказался тем человеком, который «знает, как надо». Ему поверили и избрали. Обладающий даром убеждения Крон изыскивал средства, договаривался и пробивал оборону далеких от футбола друзей-капиталистов.
Он отказался от президентства в 1975-м и стал первым в истории «Гамбурга» менеджером. Добывать деньги, тратить их, приглашать и продавать игроков, рекламировать свой «Гамбург» любыми средствами, вплоть до эпатажных — это его стихия.
Уве Зеелер вспоминал: «Этот «мистер 100 ООО вольт» был настоящим шоуменом. По его мнению, футбол — шоу. Все эти тренировки под музыку, духовые оркестры, футболки немыслимых розовых и фиолетовых цветов, слон за воротами… Да-да, слон! Это все он придумал».
Другого бы быстро погнали, но крон «давал успех». Финан-
совое положение он выправил, привлек в качестве спонсора концерн «Хитачи» (трехлетний контракт), а главное, при нем начался успех спортивный…
Тренером «Гамбурга» с того же 1973-го был работяга Куно Клётцер. Его, называли «рыцарь Куно» за порядочность и честное отношение к делу.
Вот эти двое и стали тащить «Гамбург» вверх. Экстравагантный Крон часто пытался вмешиваться в тренерские дела — он ведь сам прошел в «Гамбурге» юношеские и молодежные команды (вратарем, конечно) и в игре разбирался неплохо. Крон и Клётцер регулярно спорили, часто на людях, затем пожимали друг другу руки, а после спорили снова. «Абендблатт» однажды едко заметила: «Это похоже на свары Ричарда Бартона и Элизабет Тейлор, только не очень понятно, кто из них Лиз…».
Следствием политики Крона было повышение общественного интереса к «Гамбургу», а следствием, следствия — дополнительные доходы и т. п.
Какое отношение привычка Крона влезать во всё имеет к Магату? Прямое. Лидера «Саарбрюккена» открыл для «Гамбурга» Петер Крон.
…В 1970-м при предыдущем президенте HSV Хороге Барре-лете при клубе был организован «питомник» для молодых талантов. Возглавил его Герхард Хайд. Селекционера такого уровня не было в «Гамбурге» ни до него, ни после. Это он привез в клуб Манфреда Кальтца, Руди Каргуса, Петера Хидиена, Каспара Мемеринга и некоторых других. Хайд колесил по всей стране, наблюдал и брал на заметку мало-мальски толковых ребят. Ему пришлось оборудовать свой автомобиль специальными «камненепробиваемыми» стеклами, так как встречали его, крайне неласково, особенно в местах, где на всю округу имелась одна потенциальная «звездочка», на которой держались все успехи какого-нибудь провинциального клуба. Приезд Хайда означал, что местного любимца наверняка скоро увезут в гамбургский Talentschuppen (дословно — склад талантов). Часто его поджидали и встречали градом камней, так что предосторожность была не лишней. 36-летний Хайд умер от инфаркта в 1972-м, проработав в «Гамбурге» только два года. Ребята, которых он собирал по всей стране, принесли клубу немалую славу.
Заменить человека с таким феноменальным чутьем было просто некем. Служба продолжала работать, но ее КПД понизился. При Кроне, в конце 1976-го, скаутский отдел был расширен…
Так вот, в случае Магата на помощь пришло телевидение: Крон углядел саарбрюккенца в нарезке моментов из «Шпортшау» и предложил проследить за парнем. Но для себя Крон всё решил сразу.
Когда Магата привезли в Гамбург для решающего разговора, то президенту он понравился какой-то несуетливостью и спокойствием. Импонировала и его уверенность в своих силах. Когда» например, речь зашла о том, сможет ли близорукий «очкарик» Магат играть в бундеслиге при электрическом освещении, Феликс с ходу ответил: «В контактных линзах? Запросто». — «А ты уже ими пользовался?» — «Ни разу».
Клётцер взвешивал «за и против»: «Получается, конечно, избыток полузащитников, но парень вроде бы толковый. Что ж, будет стараться — пробьется…»
Феликса оценили достаточно высоко. «Саарбрюккен», сам перешедший в БЛ, выкатил сумму 550 тысяч марок. Однако! «Ребята, вы ж его два года назад взяли всего за 25 тысяч». — «Ну а где вы тогда были? Кто вам мешал? Понадобился — платите. Талант денег стоит». Крон поторговался, цену немного сбил (до 500 тысяч), и спор в специальную комиссию DFB переносить не пришлось.
26 июня 1976 года Магат сидел на трибуне франкфуртского «Вальдштадиона» и наблюдал за тем, как его новый клуб побеждает в финале Кубка ФРГ «Кайзерслаутерн». В игре, вошедшей в историю как «самый жаркий финал». В Прямом смысле — температура воздуха на солнце доходила до сорока! Невыносимым жаром тянуло от беговой тартановой дорожки (замер показал — 57 градусов, по Цельсию, разумеется), на краю которой стояли ведра с водой, и игроки время от времени подбегали к ним и опрокидывали на себя. «Гамбург», только что ставший вторым в бундеслиге, уверенно победил 2:0 и второй раз в истории (первый — в 1963 году) завоевал Кубок. Определенно, команда избавлялась от «синдрома Зеелера».