Страница 67 из 124
Но ни «мемуарами», ни своей смертью Кривицкий особой пользы не принес — Рузвельт был Рузвельтом, и вплоть до Пёрл-Харбора Америка оставалась нейтральной.
Ну вот, пожалуй, и все, что можно сказать о «деле Тухачевского» через призму операции британской разведки «Мемуары Кривицкого».
Глава II
«Мемуары» из могилы
«PERFIDE ALBION!» («Коварный Альбион»)
Имея за плечами результаты предыдущего анализа, установить, что через 17 лет после операции «Мемуары Кривицкого» МИ-6 вновь допустила просчет — дело несложное.
Кривицкий не ведал ни того, что он «написал» в своих «мемуарах», и ни о шумихе, поднятой вокруг них. Но и Вальтер Шелленберг — бывший глава нацистской внешнеполитической разведки — также не знал, что же вышло в свет за его подписью, а уж о поднятой вокруг его «воспоминаний» шумихе и вовсе был лишен возможности догадываться. Ведь к моменту их выхода в свет — а произошло это в августе 1956 г. в Великобритании на английском языке — Шелленберг уже четыре с лишним года как пребывал в могиле!
Так же, как и Кривицкий, нацистский экс-обер-шпион отправился на тот свет при прямом участии британской разведки — это произошло 31 марта 1952 г. в клинике Форнака, что была в итальянском городе Турине. И что характерно, так же, как и Кривицкий, Шелленберг всего лишь за месяц до кончины тоже жаловался на слежку, установленную за ним британской разведкой.
Ни в том, ни в другом случае советская разведка никакого отношения к их смерти не имела. Тем не менее в обоих случаях англичане «выдержали марку»: если в отношении «самоубийства» Кривицкого до сих пор ходят совершенно беспочвенные слухи о якобы причастности к этому НКВД, то в отношении Шелленберга достоверно известно, что он скончался именно тогда, когда МИ-6 в очередной раз просаботировала настойчивое требование советской разведки предоставить наконец возможность допросить экс-шефа нацистской внешнеполитической разведки. Но тут того свалил-таки «ураганный рак печени…»
Самое интересное в медицинской части смерти Шелленберга заключается в том, что практически сразу же после войны англичане принялись активно его травить — находясь под арестом как военнопленный, он неоднократно на это жаловался. Более того, получив на удивление небольшой срок, Шелленберг еще в тюрьме едва не умер, пока его допрашивали американцы, — достоверно известно, что именно этого более всего и не хотели в британской разведке. Американские доктора поставили его тогда на ноги, и более или менее здоровым он вышел на свободу, однако менее чем через год англичане добили его. Конечно, сожалеть о кончине, пусть даже и преждевременной, одного из руководителей СД и СС, объявленных Нюрнбергским трибуналом преступными организациями, не приходится. Но все же, каковы англичане — чуть ли не всю войну вели с Шелленбергом сепаратные переговоры, а в дни мира прикончили его. Но ведь именно потому и прикончили в дни мира, что в это время он уже не нужен был: все, что можно было, из него выжали, а если он вдруг попадет в руки к русским, то возможны дополнительные осложнения!
Так что если тот же Кривицкий успел под конец жизни увидеть свои «мемуары», то Шелленбергу этого не было дано. Хотя и он в действительности никаких мемуаров не писал, не редактировал, названия им не давал, а, соответственно, и не менял, и уж тем более сам лично ничего не издавал. Все, что он успел якобы написать с середины мая 1945 г. — свыше 1000 рукописных страниц, — это всего лишь черновые записи адресованного британской разведке «отчетного доклада» по передаче «бесценного опыта» ведения разведывательно-подрывной деятельности, в т. ч. и особенно против СССР. Причем в основу «мемуаров» Шелленберга была положена его детальная, многостраничная автобиография, собственноручно написанная им по требованию британской разведки еще в период пребывания в плену. Между тем даже сами сотрудники МИ-6 (например, высокопоставленный и высококвалифицированный разведчик, политолог и историк Хью Тревор-Роупер) еще в конце 40-х годов XX века считали, что эта автобиография «не может быть использована как беспристрастный источник свидетельств».
К автобиографии были добавлены собственноручные показания Шелленберга на допросах, а на основе всего этого и были созданы «мемуары». Собственно говоря, именно поэтому «рукопись», попавшая в руки английского издателя, «находилась» в полном беспорядке. Но разве мог генетически педантичный и аккуратный немец, к тому же прошедший школу в спецслужбах Третьего рейха, столь бессистемно и хаотично излагать на бумаге свои мысли? Такое могло случиться только в одном случае — когда материал был понадерган из разных протоколов допросов и собственноручных докладов Шелленберга. Вот почему все то, что хорошо известно под названием «Лабиринт», есть не что иное, как результат тотальной перекройки и переделки этих «черновиков» в сочетании с крупномасштабными купюрами особо опасных для Великобритании и ее разведки мест. В результате разница между теми, настоящими, записями Шелленберга и тем, что в итоге было опубликовано, — принципиальна!
Если вкратце резюмировать вышесказанное, то налицо вновь факт широкомасштабного использования «литературных нефов». То есть все точно так же, как и в операции «Мемуары Кривицкого».
Тем не менее необходимо воздать должное МИ-6 — там прекрасно осознавали, что от «почерка» никуда не денешься. А потому на удивленье вызывающе, прямо в предисловии к «мемуарам» признано, что все то, что опубликовано под названием «Лабиринт», не есть нечто аутентичное черновым записям самого Шелленберга. Более того, не менее вызывающе продемонстрирована и «технология» подготовки черновиков к изданию в статусе «мемуаров». Расчет оказался точным — мало того, что никто на это не обращает внимания, так ведь еще и без малого полвека гуляющая по свету фальшивка едва ли не сразу обрела статус практически априорно достоверной: нет ни одного исследования по тому же «делу Тухачевского», где бы она не занимала лидирующее место во всей их доказательной базе! И это при условии, что еще за восемь лет до превращения показаний Шелленберга в «мемуары» в самой МИ-6 считали, что ни сам экс-обер-шпион, ни, тем более, его записки не могут быть использованы как беспристрастный источник.
Однажды, говоря об ответственности историков, Вольтер заметил, что «историк, который, дабы угодить какой-нибудь могущественной семье, хвалит тирана - трус, историк, намеревающийся запятнать имя доброго государя, — чудовище, сочинитель романов, выдающий свои выдумки за правду, — презренен».
А почему, собственно говоря, этому точному расчету не сработать, если без малого полвека в поле зрения исследователей не попадают, например, следующие обстоятельства.
Во-первых, первоначальным названием этой фальшивки было «Мемуары Шелленберга». Однако же ни один автор в мире в своих собственных, оригинальных, собственноручно изложенных письменных воспоминаниях не будет говорить о себе в названии собственной же книги в третьем лице. Как минимум должно было бы быть название «Мои воспоминания», а уж в подзаголовке вполне уместны разъяснения о том, чьи это воспоминания и о чем. Правда, следует отдать должное МИ-6, точнее Управлению специальных операций МИ-6, быстро сообразившему, что под таким (первоначальным) названием «мемуары» выйти не должны. Однако же, сменив название на нейтральное «Лабиринт», «сделали как всегда» потому, что название из одного, как пуля, стремительно врывающегося в сознание слова — характернейшая и типичнейшая черта всех особо важных пропагандистских «трудов» британской разведки на протяжении столетий: «Капитал», «Овод», «Лабиринт», «КГБ», «Ледокол» и т. д.
23
Бернард Шоу.