Вопрос крови

— Это ты видела? — спросил Ребус, постучав пальцем по надписи: «Изъято согласно приказу».

Шивон кивнула:

— И что это означает?

— Означает, что какие-то бумаги вынуты и хранятся где-нибудь в штабе ОЛП.

— Секретная информация? Не для глаз Уайтред и Симмса?

Ребус задумался:

— Может быть.

Он перелистнул страничку назад и стал вчитываться в заключительные параграфы. За семь месяцев до ухода из ОЛП Хердман участвовал в «спасательном десанте» на Джуру. Увидев поначалу «Джура», Ребус решил, что речь идет о тренировочных сборах. Джура — узкая полоска острова у западного побережья. Остров уединенный — дорога и горы. Настоящая пустыня. Во время прохождения службы Ребус и сам там когда-то тренировался. Ему вспомнились невысокие горы — Джурские холмы, болотистые низины, короткий путь на пароме на остров и как в конце сборов их всех провели на завод по производству виски.

Но Хердман находился там вовсе не на тренировочных сборах. Он участвовал в «спасательном десанте». Кого и от чего они спасали?

— А теперь едем вперед? — спросила Шивон, резко тормозя, так как двухполосная дорога здесь обрывалась. Впереди было ответвление Барнтонской развязки.

— Не уверен, — усомнился Ребус.

Точно так же он был не уверен в правильности того, что впутал Шивон в свою проделку. Лучше бы ей оставаться в номере Симмса. Тогда бы в памяти работников канцелярии запечатлелось его лицо и его стали бы они описывать Уайтред, если бы та что-нибудь разнюхала.

— Ну, и стоила ли игра свеч? — говорила тем временем Шивон.

Он лишь передернул плечами, следя за тем, как она свернула влево на развилке, выбралась на подъездную аллею и двинулась по ней.

— Где мы теперь? — спросил он.

— Возле дома Джеймса Белла, — ответила она. — Припоминаешь? Мы собирались поговорить с ним.

Ребус лишь кивнул.

Дом был современный, стандартный, примыкавший к другим таким же — маленькие оконца и стены из искусственного материала. Шивон нажала кнопку звонка и стала ждать. Дверь открыла миниатюрная женщина лет пятидесяти, но хорошо сохранившаяся. Голубые глаза смотрели настороженно, волосы были стянуты назад под черный бархатный бант.

— Миссис Белл? Я сержант Кларк, а это инспектор Ребус. Мы хотели бы поговорить с Джеймсом.

Фелисити Белл проверила оба удостоверения и отступила от двери, впуская их в дом.

— Джека сейчас нет, — сказала она слабым голосом.

— Мы собирались повидаться с вашим сыном, — пояснила Шивон, понизив голос из боязни напугать это маленькое нервное существо.

— Ну, все равно… — Миссис Белл тревожно огляделась вокруг. Потом провела их в гостиную. Пытаясь как-то успокоить женщину, Ребус взял с подоконника стоявшую там семейную фотографию.

— У вас трое детей, миссис Белл? — спросил он. Увидев, что он держит в руках, она подошла к нему и, отняв у него фотографию, постаралась поставить ее в точности на то место, где та стояла раньше.

— Джеймс — самый младший, — сказала она. — Остальные уже имеют свои семьи, разлетелись из гнезда. — Она взмахнула рукой, изображая полет.

— Эта стрельба, наверное, произвела на него ужасное впечатление, — сказала Шивон.

— Ужасное. Поистине ужасное!

Лицо женщины опять выразило тревогу.

— Вы работаете в театре «Траверс», да? — спросил Ребус.

— Правильно. — Она не удивилась тому, откуда он мог это знать. — Сейчас мы новую пьесу ставим… Я должна была бы быть там… помочь, но приходится оставаться здесь, знаете ли.

— Что за пьеса?

— Инсценировка «Ветра в ивах». У вас обоих есть дети?

Шивон покачала головой, а Ребус объяснил, что дочь его слишком взрослая для такого спектакля.

— Слишком взрослых для этого не бывает, — проговорила Фелисити Белл своим дрожащим, неуверенным голосом.

— Полагаю, вы остаетесь дома, чтобы ухаживать за Джеймсом? — спросил Ребус.

— Да.

— Он ведь наверху?

— Да. В своей комнате.

— А сможет он уделить нам несколько минут, как вы считаете?

— Ну, не знаю…

Услышав о «минутах», миссис Белл потянулась к наручным часам. Потом решилась взглянуть на них:

— Господи, уже время ланча!

Она сделала движение вон из комнаты, видимо, в направлении кухни, но вспомнила о двух посторонних:

— Может быть, мне стоит позвонить Джеку…

— Может быть, вам действительно надо позвонить ему, — согласилась Шивон. Она разглядывала фотографию члена шотландского парламента, снятую во время его триумфа на выборах. — Мы будем рады побеседовать с ним.

Миссис Белл вскинула глаза на Шивон. Брови ее сдвинулись.

— А зачем он вам понадобился?

Говорила она с суховатым и отрывистым выговором образованной уроженки Эдинбурга.

— Мы собирались поговорить с Джеймсом, — пояснил, выступая вперед, Ребус. — Он ведь у себя в комнате, да? — Он подождал ее кивка. — Полагаю, это наверху? — Еще один кивок. — Тогда мы вот как сделаем. — Он взял ее за тонкую, как птичья лапка, кисть. — Вы займетесь ланчем, а мы сами пройдем наверх. Так будет проще, не правда ли?

Миссис Белл, казалось, не сразу это поняла, но в конце концов лицо ее осветилось улыбкой.

— Так и сделаем, — сказала она, проходя в холл.

Ребус и Шивон переглянулись и обменялись согласным кивком: женщина явно была с приветом. Они поднялись по лестнице и нашли дверь в комнату Джеймса: на двери были следы от соскребанных наклеек. Остались только концертные билеты — главным образом из английских городов: группы «Борцов Фу» в Манчестере, Рамштайна в Лондоне, «Грязной лужи» в Ньюкасле. Ребус постучал, но ответа не получил. Он повернул дверную ручку и открыл дверь. Джеймс Белл сидел в постели. Белые простыни, пуховое одеяло, белоснежные стены без каких бы то ни было узоров. Бледно-зеленый ковер, наполовину прикрытый половичками. Книги, кое-как втиснутые в книжные полки, компьютер, магнитофон, телевизор. Повсюду раскиданные диски. Одетый в черную футболку, Белл сидел, держа на согнутых коленях журнал. Листал он его одной рукой, так как другая была на перевязи. Темные, коротко подстриженные волосы, бледное лицо, украшенное родинкой. В комнате мало что говорило о подростковом бунтарстве. Когда Ребус был подростком, его комната была полна тайников: коллекция журналов под ковром (матрас для этой цели не годился — ведь время от времени его переворачивали), сигареты и спички за ножкой гардероба, в нижнем ящике шкафа, под свитерами, — спрятанный ножик. Здесь же у него возникло чувство, что в ящиках ничего нет, кроме одежды, а под ковром — лишь толстая подкладка. Из наушников Джеймса Белла лилась музыка. Он не поднял глаз от своего чтения. Ребус решил, что он подумал, будто вошла мать, и предпочел подчеркнуто не обращать на нее внимания. В глаза бросалось сходство сына с отцом. Ребус слегка поклонился, склонив голову набок, и Джеймс Белл наконец-то вскинул глаза и удивленно вытаращил их. Он сбросил наушники и выключил музыку.

— Прости за вторжение, — сказал Ребус, — но твоя мама разрешила нам подняться к тебе.

— Кто вы?

— Мы детективы, Джеймс. Хотели бы просить тебя уделить нам минутку-другую. — Ребус подошел к кровати и встал, стараясь не опрокинуть большую бутыль с водой в изножье. — Чем занимаешься? — Ребус взял в руки лежавший на постели журнал. Он был посвящен коллекционированию оружия. — Забавная тема, — заметил он.

— Я ищу пистолет, из которого он стрелял в меня, — сказал Джеймс.

Шивон взяла журнал из рук Ребуса.

— Думаю, я понимаю тебя. Тебе хочется побольше узнать об этом пистолете.

— Я даже и не видел его толком.

— Так ли это, Джеймс? — усомнился Ребус. — Ли Хердман собирал оружие. — Он кивнул в сторону журнала, который теперь пролистывала Шивон. — Это ведь из его коллекции?

— Что?

— Он не давал его тебе в руки? Мы слышали, что ты с Хердманом знаком был больше, чем утверждал.

— Я никогда не утверждал, что не был с ним знаком.

— «Встречались с ним в разных местах» — вот в точности твои слова, Джеймс. Я слышал их в записи. Сказано так, будто вы с ним сталкивались в пабе или у газетного киоска. — Ребус помолчал. — Однако он рассказал тебе, что служил в ОЛП, а эта информация не для первого встречного, не правда ли? Может быть, вы беседовали с ним об этом на какой-нибудь из его вечеринок? — Новая пауза. — Ты ведь бывал на его вечеринках, да?