Слепое пятно

Что ж, в таком случае охота вступает в завершающую стадию.

— То й що ж робытымемо? — поинтересовался Костик.

— Так это ты у нас военный эксперт, ты и скажи что?

— Якщо б не в ций Зони, то вам бы сказав туточки зачекаты, а я б його сам, Демьяна того прихопыв… так Зона же! Потрапыш тут у якусь халепу, у аномалию… Ни, я рызыкуваты не хочу, зайве це.

— Логично. Хорошо, что ты это понимаешь, насчет аномалий. Значит, так, излагаю свои соображения. Если это Демьян, он сейчас отключил свой ПДА, сместился в сторонку, нашёл позицию, с которой простреливается точка, где он вырубил прибор. Ну и ждёт нас.

Железобетонные рассуждения. Я высказал само собой разумеющиеся вещи. Дальше к востоку, там, где потерялся сигнал чужого ПДА, начинались холмы. Бугры голые, заросшие серым бурьяном. Не знаю, что под холмами зарыто, но фон там повышенный, проверено. Долинки между ними почти совсем «чистые», счетчик едва потрескивает, долины заросли лесом — совершенно обычным хвойным лесом. Значит, Демьян — если это, конечно, он — сидит невысоко на склоне, там, где ещё не очень опасный радиоактивный фон и где есть деревья, чтобы укрыться. Но возможны варианты. В любом случае он наверняка ждёт, что тот, кто движется по следу, непременно выйдет на место, где исчез сигнал ПДА беглеца.

Костик потребовал бинокль и минут десять внимательно изучал лощину перед нами. Потом сказал:

— Гадаю, можно йты. Демьян дали чекае. Ну що, теперь я перший?

— Ещё чего. Иди за мной и страхуй. Если со мной что-то произойдет, выходите по моему ПДА, наш маршрут там отмечен. И подайте сигнал о помощи. Не спорь, Костик, здесь я лучше знаю.

«Если что-то произойдёт» — это на случай, если я не смогу вести. Потом я обернулся к Дитриху:

— Вандемейер, вы замыкающий, от вас требуется только одно: запоминайте дорогу, запоминайте визуально, ПДА не включать.

Учёный кивнул.

— Ну, гаразд. — Костик отступил на шаг. — Тильки не швыдко йды и мэнэ слухай, я буду спостеригаты, чи немае дэ засидки попереду.

Мы двинулись к ближнему распадку, когда миновали узкий проход между радиоактивными холмами, я убавил шаг и двинул дальше медленней, чтобы Костик успевал разглядеть заросли.

— Здесь много костей, — подал голос Вандемейер.

Я тоже обратил внимание, вокруг стали попадаться останки различной степени свежести, не целые скелеты, а разрозненные кости, частенько изломанные и расколотые. Зловещее местечко. Как и обычно и районе Свалки, аномалии расположились на склонах голых бугров, в долинах иногда попадались «карусели» и «электры», но редко, так что мой датчик их четко фиксировал заранее. Кому принадлежали косточки, я не приглядывался, может, и человеческие… но растащили их наверняка собаки. Или крысы? Крысы вряд ли, они предпочитают руины, да и не смогли бы так расколоть крупные кости…

Вдруг сигнал на моём ПДА исчез. Только что была вполне разборчивая картинка, хотя и с помехами, но помехи — это нормально среди таких холмов, здесь под толщей земли наверняка скрываются какие-то захоронения, а возможно — и сеть подземных коммуникаций с кучей старого оборудования, так что сбой сигнала со спутника вполне объясним. Но чтобы совсем пропал?. Я собирался сообщить об этом, но не успел.

— Стоп! — вполголоса бросил сзади Костик.

Я послушно замер и всмотрелся в заросли впереди, мы уже подходили к той самой точке посреди котловины, где потерялся чужой ПДА.

— Слипый, дывы ливише, — тихо сказал Костик. — Бачиш, у трави?

Вот что значит хорошее зрение. Теперь и я увидел за кустами распростертого в траве человека.

— Мой ПДА отрубился, — сообщил я. — То есть он работает, но спутниковый сигнал потерян. Вандемейер, попробуйте свой комп.

Дитрихов аппарат тоже не ловил сигнал, хотя прочие системы исправно функционировали. Я шёпотом сообщил, что никаких аномалий впереди не было, во всяком случае, ПДА их не фиксирует. Принимается карта местности со спутника или нет, но на аномалии прибор должен реагировать. Костик шёпотом сказал, что придется рискнуть: раз аномалий нет, он пойдет первым. И двинулся в заросли, окружающие полянку с неподвижным телом.

Удивительное дело — когда Тарас вошёл в кусты (он двинул в обход, отклоняясь от нашего маршрута), ветки медленно и плавно раздались, пропуская плотную Костикову фигуру, потом так же плавно сошлись, не издав ни звука. Ловко!

Мы с Вандемейером приблизились к границе зарослей и остановились. Несколько раз я замечал, как что-то смещается в тени под деревьями, окружающими поляну. Потом Костик, не скрываясь, вышел на середину открытого пространства и окликнул нас.

Полянка оказалась интересная — здесь разрозненные косточки и фрагменты скелетов валялись едва ли не сплошным ковром, попадались и свежие, с багровыми лохмотьями гниющего мяса, Костик склонился над человеком в центре поляны, а на полпути между Костиком и нами валялась, неестественно выгнув спину, слепая собака — наверняка дохлая. Но свежая, не тронутая ничьими зубами.

— Слипый, профэсор, йдить сюды. Дывиться. Костик отступил на шаг и больше не глядел на тело — ощупывал взглядом заросли. Ствол АКМ в его руках плавно ходил из стороны в сторону.

Мы с Дитрихом склонились над лежащим. Демьян. Беглец был жив, но в бессознательном состоянии — и раздет, ни снаряжения, ни оружия, только рубаха да брюки — то и другое изодрано в лохмотья, залито кровью. Сталкера жестоко искусали псы, но потом их, похоже, кто-то спугнул. И этот кто-то прикончил одну собаку — остальные разбежались. Не похоже на слепых псов, эти твари настолько тупы, что не бросают кровавую добычу, разве что противник очень уж страшный. Кто ж их прогнал?

— Дитрих, что с ним?

— Жив. Странно. Этот человек словно в каком-то трансе. В ступоре.

Демьян не издавал ни звука, раны на нем оказались неглубокие, кровь уже почти не текла, взгляд был застывший, бессмысленный. Однако это не было похоже на потерю сознания, глаза не закатились, а вот руки одеревенели, как будто сведены судорогой, вытянуты перед грудью.

— Болевой шок?

— Н-нет… — Голос ученого звучал неуверенно. — Не думаю. А ведь он не сопротивлялся, когда его рвали собаки. У того пса сломан хребет и раздавлена гортань. Нет ран, нанесенных оружием. И оружия нет.

— Вообще ничего нет, — я поднялся, — пропал наш хабар… Вандемейер, пожалуйста, займитесь раненым. Возможно, он придет в себя и что-то нам…

— Слипый, там якась людынка була.

— Какая ещё «людынка»?

— Чоловик, нибы… Здоровый такий, сутулый. Пройшов за кущамы, а потим знык.

— Где?!

Я вскинул «Гадюку» и тут увидел, как колышется, идет мелкими волнами воздух. Как известно, дальтоники путают цвета, зато лучше различают оттенки, поэтому кровосос для меня не совсем невидим, даже когда переходит в режим «стелс». Я уже видел, как он приближается, раскачиваясь из стороны в сторону, — готовится к последнему рывку.

— Когда увидишь его, бей в голову! — крикнул я. — Только в голову!

И дал очередь, почти не целясь. Я попал не совсем удачно, несколько пуль легли поперек широченной груди кровососа, это не могло его остановить, зато тварь выдала себя — от боли монстр потерял контроль над функцией невидимости и с воем ринулся на меня, на бегу разводя длинные когтистые лапы. Я выстрелил — но в этот раз промазал, Костик локтем отпихнул меня в сторону, я свалился, подо мной хрустнули сухие косточки… Короткая очередь АКМ… Из груди кровососа выплеснулись тёмные фонтанчики.

— В голову его! — заорал я, выпуская очередь едва ли не наугад. — В голову!

И снова я не совладал с эмоциями — сдуру выпустил весь магазин. Кровососа я задел, но пули угодили в корпус, не в башку.

Костик отпрянул, пригибаясь, над его головой промелькнула длинная ручища кровососа, отлетел Вандемейер, так и не успевший выхватить пистолет. Кровосос навис надо мной, склонился — широченный, страшный, глазки горят красным, щупальца в стороны…

Ещё одна очередь — свод черепа твари разлетелся багровыми осколками, я едва успел откатиться в сторону, и кровосос свалился, придавив мою ногу.