Страница 39 из 39
Четверка приближалась. Менее, чем за секунду ракеты вспашут район. Я предчувствовал, какое ужасное будет искажающее поле. Это будет равносильно посадке в жерло вулкана. Я ощущал, что солнце разминает мускулы, разевает огромный зев и дает возможность всей энергии Течения течь в свой ненасытный зоб.
Одна ракета — одна из четырех или пяти — прошла в пределах тысячи миль или около того от «Лебедя». Она перерезала нам путь справа, почти там, куда я собирался направиться, и свечой ушла в сторону. Я выждал секунду, надеясь не взлететь в воздух, и двинулся дальше.
Поле было совершенно разбито. Шторм уже изливался из центра звезды. Врата ада были уже широко распахнуты, и смерть вышла оттуда, чтобы сожрать нас. Поле было подвешено в этом странном непостоянстве, когда ничего не случилось… когда старое поле умерло, а новая ярость еще не была готова. В этом непостоянстве оставалось незначительное время, которое было в моем распоряжении.
Когда ракета мчалась через разбитое искажающее поле, она, фактически, пробила дыру в пространстве — длинную стреляную рану в материи искривления. Я знал, что было в этой дыре. Возможно, это временной раскол или неоткрытое измерение. Это все равно, что прыгнуть вниз и надеяться, что там не будет дна и что я могу появиться вплотную у другой раскрытой пасти. Это был туннель в никуда, но он был единственным выходом, и я не собирался оставаться на месте.
Я бросил «Лебедя» с одной тропы на другую, словно взяв за шкирку. Если искажающая модель сохранит свою целостность, она раздерет нас на части. Но она уже ушла, и мы были между клеткой и смертоносной волной. Боль пульсировала у меня в голове, но в руках, я втянулся в туннель и двинулся дальше.
Исчезла корабельная гравитация, погас свет и капор ушел в пустоту. Я ослеп, но мы летели. Практически одновременный переход с досветовой скорости к тридцати тысячам. Мы ушли из опасной зоны прежде, чем она стала работать, как я и надеялся. Мгновенный образ пришел назад в капор, я среагировал. Я не мог изменить направление движения или замедлить его, потому что у меня не было времени. Я выдвинул крылья и изогнул свое тело. Практически я кожей задел ракету, когда обходил ее.
Она взорвалась в миллионе миль позади нас.
Тонкого искривления, которое должно было огибать внешнюю систему, совершенно не было. Мы пробежали через внутреннее пространство, в котором на мгновение ничего не было — на мгновение перехода.
На двадцати пяти тысячах я уносился прочь и выдерживал скорость минуты три или чуть больше… Я попал в грязь и в нормальное психическое состояние, поэтому вынужден был замедлиться.
Затем мы ушли с этой трассы.
"Де Ланси" и его трех компаньонов не было. Они взорвались.
Ноп! о! ти! ма! у репе.
— Ну, — сказал я. — Я же вас предупреждал.
И это конец всей истории. Нити сюжета, конечно, много длиннее, чем ткань одежды. Жизнь продолжается.
Идти домой после того, как мы выбрались из ядра, было легко. Я мог управлять спокойно, не напрягаясь. Посадка меня не беспокоила — только бы продержаться пятьдесят часов на внутривенном питании. С медицинской точки зрения это для меня было не очень хорошо, но меня не волнует, как долго продлится путешествие, граница дома всегда действовала мне на нервы, так что избавления от этого я не мог ожидать.
Когда мы были на Холстхэммере, я потерял нить событий, потому что нуждался в продолжительном сне.
Ротгар получил свою зарплату и намылился куда-то еще.
Дель Арко успешно прошел проверку Шарло, заявив, что монитор у него был не в порядке. Не думаю, что старик поверил в нашу историю, но слабых мест в изложенной ему версии отыскать не сумел. Конечно, у старого ублюдка по-прежнему оставался кнут. Я все еще оставался пешкой в его игре. Будет еще другая работа. Или он получит свой фунт мяса, или выпьет из меня все соки.
Через несколько месяцев хормонцы отыскали меня, чтобы сообщить, что в венце Алькионы появилась Новая. Я высчитал, что ее свет достигнет Хора за 120 лет. Но тогда он будет только другой звездой на их небе. И преходящей, к тому же…