Спасите наши души

Глава десятая

В душном метро нас окончательно развезло. Проклиная слабую человеческую природу, не способную противостоять греховным порокам, я тащила за собой что-то счастливо лепечущую Тайку по переходу на Пушкинскую. Когда мы выбрались на поверхность, денек уже принялся перетекать в серенький вечер. У памятника солнцу русской поэзии клубилась внушительная толпа. Мы нырнули в пестрое общество молодых людей и девушек с бутылками пива.

– Да-а-а, – озиралась, пошатываясь Тая, – кажется, у нас проблемы… говоришь, он священник?

– Ну да.

– Будем искать дяденьку в рясе!

– Привет, девчонки.

Я опустила взгляд. Прямо перед нами стоял какой-то крошечный сморчок неопределенного возраста и пола с банкой джин-тоника.

– Отец Даниил?.. – изумилась и испугалась я.

Сморчок моргнул пару раз ресничками и вякнул:

– Работаете, девчонки?

– Чего? – совсем уж растерялась я.

Таюха отвлеклась от созерцания окрестностей, развернулась к нам всем корпусом и рявкнула, обращаясь к сморчку:

– А ну, пошел отсюда, говноед, а то щаз голову откушу!

Сморчок мгновенно исчез, как растворился.

– Чего ему надо-то было?

– Сексу, чего ж еще! Он нас за проституток принял!

Я прямо затошнилась вся с ног до головы и полезла в сумку за блокнотом. Тайка протянула мне свой мобильный, я набрала номер священника и, как только он ответил, зачастила:

– Отец Даниил, мы уже у памятника! Вы где?

– Я тоже у памятника, сейчас буду вас искать.

– А вы идите и машите рукой!

– Хорошо.

– Где он? Где он? – крутилась нетерпеливая Тайка.

– Где-то здесь, должен будет махать рукой. Знаешь, я поняла, с чего вдруг бармен нам все бесплатно таскал. Он подслушал мой телефонный разговор и решил, что я из милиции, балбес эдакий.

– Да ну его, главное сэкономили. И где же этот священник?

Из толпы вынырнул высокий статный красавец с длинными черными волосами и бородкой Иисуса Христа, одетый в серые брюки и бежевый свитер, с сумкой на плече. Он махал рукой… Раскрыв рот, Тайка уставилась на это явление. К счастью, она быстро взяла себя в руки, захлопнула вафельницу и бросилась навстречу красавцу с воплями:

– Отец Даниил? А это мы! Мы!

– Здравствуйте, – улыбнулся он такой улыбкой, от которой Антонио Бандерас протух бы на месте, – вы Ксения Зорина?

– Нет, Ксения Зорина это я, – я оттолкнула Тайку, желая быть поближе ко всему церковному и духовному.

– Очень рад познакомиться.

– А уж мы-то как… – начала Тайка, но я предупреждающе наступила ей на ногу.

– Давайте отойдем в сторонку, – предложил о. Даниил.

Народные толпы были повсюду, но мы, как зачарованные покорно поплелись за бежевым свитером крупной вязки. Подойдя ко входу в метро, он остановился у мраморного парапета и снова улыбнулся, выжидательно глядя на нас. У меня прямо вся сила из коленок ушла, ноги так и подгибались…

– Так чем я могу помочь?

– А! – вспомнила я, в чем смысл данного рандеву и полезла в сумку за уликами. – Мы расследуем дело о пропаже молодой девушки Ирины Колесниковой, она могла угодить в секту, вот мы и хотим узнать, что это может быть за секта. Вот, все что у нас есть на эту тему.

Я протянула ему картонку с крестом и листок с карандашной строчкой. Красота ненаглядная взяла это и принялась изучать, мы же не сводили с него пронзительных взглядов. На удивление Тайка молчала, не иначе дара речи лишилась или язык прикусила.

– Я хотел бы кое-кому это показать, – наконец изрек отец Даниил, – можно взять с собой? Завтра утром я уже вернусь в Москву и попробую дать ответ.

– Конечно, конечно, – закивала я так энергично, что чуть голова не отвалилась, – запишите мой домашний телефон.

– И мой, – полезла в первые ряды Таисья Михайловна, – мой тоже запишите на всякий случай!

Даниил аккуратно занес наши данные в кожаный блокнотик и убрал его вместе с уликами в сумку.

– Часов в двенадцать, максимум в час я позвоню, вас устраивает?

Еще бы нас не устроило.

– К сожалению, должен бежать, всего доброго.

– Счастливого пути.

Мы смотрели ему вслед.

– Где он служит?

– Понятия не имею, ты собралась ходить в церковь?

– Разумеется, утром и вечером, семь раз в неделю.

– Тая, он священник, отец, ты что, сможешь стать матушкой?

– Ради такого солнца я готова стать кем угодно, хоть матушкой, хоть батюшкой, хоть дьяконом, хоть звонарем.

– Не богохульствуй, – усмехнулась я. – Поехали домой, звонарь.

– Поехали, – вздохнула подруга.

– Ты куда?

– К тебе, разумеется, куда же еще.

Дома я с порога повесила на Тайку прогулку с Лавром, а сама отправилась в ванную, желая откиснуть в горячей водичке и подумать о жизни. Растворив под струей воды два колпачка шампуня «Хвойный лес» и, соорудив вполне достойную пену, полезла наслаждаться. Тельце блаженно расслабилось, сердце раскрылось навстречу добру и радости… как вдруг в комнате зазвонил телефон. В грусти и печали рассматривала я пышную хвойную пену, слушая, как надрывается аппарат. Тая и Лаврик еще не вернулись с прогулки, а мне вылезать из тепленькой водички и в неглиже скакать в комнату, оставляя позади себя мокрые следы и пену, страх как не хотелось, все удовольствие пойдет насмарку.

– Ничего, – бормотала я себе под нос, – надо будет, еще раз перезвонят. И вообще, может, меня нет дома! Нет меня дома, кому говорю!

Но громогласный трезвон настойчиво продолжал разрушать мою нервную систему. Я в принципе уже готова была выбраться на сушу, броситься в комнату, схватить трубку и наговорить неизвестному звонарю много страшного, но к счастью, вернулась Тая с пупсиком.

– Сена! Телефон орет! Ты что, не слышишь?

– Я в ванной! Возьми трубку!

Спустя минуту, дверь приоткрылась и показалась Тайкина голова.

– Сена, это Влад.

– Пусть перезвонит.

– Говорит, срочно.

– Пошли его куда подальше!

– На, лучше возьми, – она подтянула длинный шнур, поставила аппарат на пол и протянула мне трубку.

– Ну, что? – недовольно прокряхтела я.

– Сена, – раздался голос Влада, – ты чего вообще удумала такое?

– В каком смысле? – вода уже малость поостыла и я открыла кран, добавить горяченькой.

– Чего ты ушла?

– Того. Слушай, перезвонил бы ты попозже, а?

– Да я коротко. Ты не дури, приходи завтра, как обычно, С. С. тебе ничего не сделает.

И черт, поселившийся во мне, ответил:

– Нет уж.

– Сен, ну нельзя же так, у нас весь номер может накрыться!

– Я сказала – нет, значит, нет. Все, разговор окончен.

И трубку на рычаг уверенной рукой.

Завершив омовение, я замотала голову полотенцем, облачилась в свой любимый махровый халат, фасона «мишка на пенсии», прихватила телефонный аппарат и пошла на кухню, где вовсю готовила ужин Таисия Михайловна.

По звонку будильника я, как всегда подпрыгнула, но во время вспомнила, что на работу идти не надо. Странно, но вместо радости свободы я испытала какое-то странное чувство пустоты и неприкаянности, похоже, я не была внутренне готова к такой резкой жизненной перемене. Я посмотрела на Таиску, она лежала на спине и смотрела в потолок.

– Не спишь?

– Неа.

– А чего?

– Привыкла рано вставать. Как-то странно, что никуда бежать не надо, да?

– Ага, как-то противоестественно…

– Хотя с другой стороны, – она приподнялась и сунула подушку себе под спину, – разве женщина должна работать? Вот работающая женщина, вскакивающая каждый день, кроме субботы и воскресенья полвосьмого утра, это как раз таки противоестественно. Женщина должна заниматься собою, своими приятными женскими делами, в крайнем случае – творчеством.

– Да, но при этом не мешало бы иметь под боком мужчину, который бы оплачивал эти приятные женские дела.

Кряхтя, я слезла с диван-кровати, отпихивая радостно скачущего Лаврентия.

– Тай, пойдем вместе прогуливать это чудо, за одно и в магазин зайдем.