Выстрел из бумажного пистолета

– Тебе просто завидно, что я свободный художник, не подчиняюсь никаким сумасшедшим начальникам-оборотням, а могу спокойно зарабатывать интеллектуальной деятельностью, сотрудничая с детективным агентством «Фараон».

Ни фига себе! Разве это не повод для скандала? Пока я громко высказывалась, используя острые идиоматические выражения, пельмени так разварились, что обжарить их уже не представлялось возможности.

Еле-еле успокоившись и придя в себя после такой наглости, я навалила на тарелку куски теста вперемешку с маленькими мясными катышками и поставила на стол перед сгустком громадного интеллекта.

– Приятного аппетита, – рявкнула я. – Не обляпайтесь, пожалуйста!

– Ты думаешь, я смогу это съесть? – наморщил курносый нос великий детектив.

– Можешь не есть, у тебя есть шанс основательно похудеть на хлебе и воде, на большее у нас просто нет денег. Хотя да, я же совсем забыла, тебе-то ничего не стоит в два счета заработать могучие тыщи при помощи своего интеллекта!

– Ну что ты пристала, а? Что я прям такого сказала? Сметанки у нас не найдется?

– Не найдется.

– А майонезика?

– Нет.

– Ну хоть что-нибудь есть, с чем можно употребить эту дрянь?!

– Кетчуп и черный перец.

– Давай.

Созвонившись с Юрой, я сообщила, что деньги есть, и мы можем встретиться.

– А ты приезжай прямо ко мне сюда, записывай адрес.

Юра добросовестно законспектировал и сказал, что уже выезжает.

– Надо бы каким-то образом поставить в известность Светиного покровителя, – Тая вошла в комнату, – сообщить ему о несчастье.

– Мы уже знаем, что Светин покровитель это дедушка Артура, лучше пока попридержать язык и не показывать виду, что мы заинтересованы этой историей. Ты не звонила Артуру, не говорила, что хотела бы напроситься к ним на семейный ужин?

– Пока что нет, – она присела на диван, – никак не могу придумать что-нибудь вменяемое. Боже, кажется у меня несварение желудка от этих дрянных пельменей, – она согнулась пополам и рухнула на диван. – Из чего же делают этот жуткий фарш? Молчи Сена, молчи, на самом деле я не хочу этого знать!

Через пару часов приехал Юра. Выглядел он так, будто не спал неделю – осунувшийся, с черными кругами под тусклыми глазами, подбородок весь в щетине, неприглядное, в общем, зрелище, но ему было простительно, он тяжело переживал утрату. Мы проводили его на кухню и поставили чайник. Конечно, хорошо бы было налить ему чего-нибудь покрепче чаю, но у меня ничего не оказалось.

– Юра, – я присела за стол напротив, Тая примостилась на подоконнике, – Света не рассказывала тебе о своем друге Артуре?

– Артуре? – он смотрел на свои скрещенные руки. – Что-то не припомню.

– Это внук ее покровителя.

Он задумался, потом отрицательно качнул головой.

– Неужели совсем ничего не говорила? – спросила Тая. – Например, что собирается замуж за него?

После длительных раздумий, он снова покачал головой.

– Она не делилась со мной подробностями своей личной жизни, я даже не знал, с кем она встречалась и встречалась ли вообще.

– А ты? – не выдержала я. – Ты не пытался стать ей кем-то больше, чем просто друг?

– Я? А что я, я просто всегда был рядом, она была очень одинока и нуждалась в ком-нибудь.

– В таких случаях обычно собаку покупают, – заметила Тая.

Юра промолчал, взгляд его совсем потух, и мы решили не топтаться лишний раз по больным мозолям.

– Давайте обсудим вопрос похорон, – вздохнула Таиска. – Как все это хоть делается? Слава богу, нам еще никого не доводилось хоронить.

– Я сам займусь кремацией, потом останется получить урну с прахом и выбрать кладбище.

– А разве не хоронят там где кремируют?

– Боюсь, нам не хватит денег захоронить урну на московском кладбище. На похороны моего дяди семья потратила полторы тысячи долларов и то все проводилось по самым низким тарифам, мы даже не смогли поместить прах в землю – не хватило денег, пришлось замуровать урну в открытом колумбарии.

– Колумбарий это что такое? – поинтересовалась подруга.

– Это такая бетонная стена со множеством ячеек, куда ставят урны. Потом отверстие замуровывается плитой с фотографией усопшего, датой рождения и смерти.

– Да, полторы штуки это, конечно, нам не по силам, – сказала Тая. – И жить в Москве дорого, и умирать, значит, не стоит, а если уж помер, рассчитывай на общую могилу или будешь стоять в урне где-нибудь на балконе у бедного родственника. Хотя, пепел ведь можно и развеять.

– Обычно на это требуется желание умершего, – заметила я.

Честно признаться, мне не улыбалось счастье разбрасывать чужой прах по столице, лучше уж похоронить по-человечески.

– Ничего страшного, найдем выход, – сказала Тая, – обзвоним подмосковные кладбища, не везде же грабительские цены. Вообще это, конечно, кошмар, у людей горе, а они должны еще торговаться, да искать, где могилы подешевле, мрак.

Я лично была рада, что нам не придется участвовать в кремации, меня это пугало. Я гражданка нервная, впечатлительная, мне совсем немного требуется для ночных кошмаров.

– Тай, твой мобильный надрывается.

– Да? – прислушалась она.

И вправду, из прихожей раздавалось пронзительное пиликанье. Подруга поспешно спрыгнула с подоконника и вышла из кухни.

– Да, Артур, привет, – раздался ее голос. – Все в порядке. Да, я у Сены.

Она пришла к нам и снова присела на подоконник.

– Слушай, такая погода стоит отличная, может, выберемся как-нибудь на природу, шашлыки пожарим?

Пока он что-то ей отвечал, Тая смотрела куда-то в потолок с крайне кислым выражением лица. Да, характер у нее тяжелый, у потенциального супруга должно быть железобетонное терпение, чтобы ужиться с такой клюквой. Навряд ли у холеного Артурчика такое терпение имелось. Одно дело ездить по ресторанам и видеться по три часа в неделю, а другое дело лицезреть это сокровище триста шестьдесят пять дней в году. Если уж мне порой хочется взять подушку и придушить ее во сне, можно представить, какие мысли могут придти на ум счастливому молодожену.

– Да, погода отменная, – продолжала Тая, – отчего бы не собраться всем вместе?

Трубка что-то оживленно забулькала в ответ. Мы молча ожидали, пока они наговорятся. Минут через пять начали прощаться, и Тая нажала на отбой.

– Ну? Что?

– В субботу у жены его брата день рождения, они едут на дачу отмечать это дело, он предложил нам присоединиться. Прямо как по заказу.

– А сегодня какой день недели?

– Среда, – подсказал Юрий.

– Отлично. Хорошо бы до субботы управиться с похоронами.

– Да, – кивнула Тая, – еще не хватало, чтобы эти два мероприятия наложились, с утра хороним, вечером празднуем.

Уходить Юра никак не хотел. Я понимала, что ему с нами гораздо легче, но вид убитого горем молодого человека, его тяжелые вздохи и невнятное бормотание действовали на нас с Таюхой весьма угнетающе и деморализующее. А нам нужным были силы на дальнейшую борьбу. Но как выставить его за порог, я не знала, это нужно было сделать с каким-то невероятным тактом, на который мы с подругой не были способны, по крайней мере, в данную минуту. Тая тоже маялась, отсиживая попу на узком неудобном подоконнике – сесть на моей «громадной» кухне больше некуда было, ее территории хватало аккурат на небольшой пластиковый столик и пару табуреток. И все. Не вставая с места можно без проблем дотянуться до холодильника или газовой плиты. Итак, на моей крошечной кухоньке царила атмосфера погребальной тоски, Юрий сидел неподвижно, как придорожный камень и пристально изучал заварку в своей пустой чашке. Еще чаю я не предлагала, из-за боязни, что он останется ночевать. Время от времени Таискино лицо искажала напряженная гримаса – она едва сдерживала зевоту, да и время, честно сказать уже было поздним. В комнате очень кстати зазвонил телефон, и я бросилась на зов, ломая ноги. Кто бы это ни был – звонок отличный повод сказать, что нас срочно вызывают на работу (к постели умирающего друга, на срочное детективное задание, на космодром Байконур).