Страница 3 из 39
И Курша поспешил к выходу из ожидальника, по пути сунув в руку Гейсу бумажку с именами пассажиров.
– У нас самые лучшие корабли, но мы дадим вам лучший из лучших!.. – донеслось уже из коридора. И Гейс остался наедине со священниками.
Сиятельный отец Мантий-Мукоделис оказался невысоким, коренастым, весьма преклонного возраста, в широких синих брюках, в свободной голубой рубахе почти до колен и подобии белой накидки-безрукавки. Длинная белая борода отца делилась на три части, каждую из которых по всей длине скрепляли многочисленные серебристые кольца, волосы, собранные на затылке в хвост, доходили почти до пояса, хвост также по всей длине перехватывали кольца. Загорелое лицо Мантий-Мукоделиса, с нехарактерным для священника твердо вырезанным подбородком, испещряли тонкие морщинки, из-под густых бровей по-молодому сияли карие глаза. Достойный брат Эхатештамп выглядел не настолько примечательно: ростом чуть повыше Гейса, среднего телосложения, с коротко стриженными черными волосами. Черты его бледного лица были довольно острыми, черные глаза глубоко посажены, а уши так прижаты к черепу, что казалось, они и вовсе отсутствуют. На нем были штаны и рубашка, застегнутая под самое горло – свободного кроя темная одежда.
Гейс сглотнул застрявший в горле ком и растянул губы в приветливую улыбку. Ужас, постигший его, не поддавался описанию. Это действительно были самые что ни на есть настоящие священники, а он-то уж успел понадеяться, что Эри-Рива или перепутал, или преувеличил…
– Доброго дня, Гейс, – с мягкой улыбкой произнес старик, слегка кланяясь, – да ниспошлет Великий Вселенский Разум тебе здоровья и благоденствия.
«Начинается….», – подумал Гейс, а вслух произнес:
– Рад приветствовать, надеюсь, путешествие вам понравится, сейчас мы пройдем на посадочную площадку, – он не удержался и тяжело вздохнул, – и, как говориться, полетим.
Мантий-Мукоделис согласно закивал, а достойный брат Эхатештамп всё смотрел куда-то в пол и особого интереса к Гейсу не проявлял, казалось, он к чему-то внимательно прислушивается.
С тяжелым сердцем Гейс вышел из ожидальника и повел своих пассажиров к стартовой площадке «Антарагона», чувствуя себя немного глуповато с этой мятой желтой коробкой «Бодрилокса» в руках. Свои вещи – две небольших черных сумки священники предпочли нести сами.
«Антарагон», – краса и гордость «Вельсеверы», занимал не только отдельную крытую взлетно-посадочную площадку, но имел так же троих персональных техников, в чьи почетные обязанности входило неусыпное бдение за звездным лайнером. Так как использовалась краса и гордость чрезвычайно редко и только в особых случаях, в обязанности техников входил профилактический осмотр, да натирание до блеска пульта и приборов. Подойдя к «Антарагону», Гейс так разволновался, что даже забыл о постигшем его горе в лице священников. Корабль густо синего цвета, с четырьмя плоскими острыми крыльями, с огромным обзорным иллюминатором, сверкающий и мощный, как посланец бездонных космических глубин, неизменно притягивал к себе мысли всех пилотов «Вельсеверы». Всё ещё не веря собственному счастью, Гейс замер у центрального входного шлюза, коснулся ладонью прохладной обшивки…
– Очень красивый лайнер, – раздался за плечом Гейса голос Мантий-Мукоделиса, – необыкновенно величественный.
– А? – обернулся Гайс.
Глаза старика понимающе улыбались. Брат Эхатештамп, запрокинув голову, рассматривал корабль, его «Антарагон» тоже не оставил равнодушным. Гейс набрал на шлюзовой панели восьмизначный код, и практически бесшумно панель стала разделяться на четыре части, открывая вход, на встречу Гейсу полился прозрачный белоснежный свет, и бесполый голос приятного тембра произнес:
– Межпланетный лайнер дальнего следования «Антарагон» приветствует вас на своем борту. Вам гарантирован комфорт, покой и безопасность.
Пассажиры вошли следом за Гейсом, шлюз стал закрываться, а голос тем временем продолжал:
– Помимо простого и эффективного центра управления, я оснащен всем необходимым для того, чтобы сделать ваше путешествие максимально приятным и разнообразным. На борту вас ожидает библиотека лучших произведений ста двадцати планет, отсек личных иллюзий, где вы сможете создать любую желательную для вас атмосферу и интерьер. Помимо пищевого центра имеется зона отдыха, где вас ожидает широчайший выбор напитков, а мои каюты оборудованы в соответствии с самыми взыскательными требованиями. Межпланетный лайнер дальнего следования «Антарагон» желает вам прекрасного, быстрого пути.
И голос смолк. Гейс и священники стояли в просторном холле, больше походивший на гостиничный, чем на корабельный – на пол и стены был нанесен ненавязчивый тонкий рисунок и будто в воздухе парило пять серебристых лестниц с обозначениями направлений.
– Вас проводить? – Гейс сделал шаг к лестнице с обозначением «Каюты пассажиров».
– Нет, нет, не стоит, – снова улыбнулся Мантий-Мукоделис, поудобнее перехватывая ручку сумки, – я неоднократно летал на подобных судах, мы со всем разберемся, не беспокойтесь.
Они ступили на серебристую ступень, и лестница плавно понесла пассажиров наверх. Как только священники скрылись с горизонта, Гейс испытал большое душевное облегчение и направился к лестнице центра управления. Всё строение кораблей такого класса, как «Антарагон» Гейс знал наизусть и мог бы двигаться с закрытыми глазами, но на практике, да еще и самостоятельно такой лайнер пилотировать не доводилось. Лестница понесла его ввысь, по мере подъема вспыхивало освещение, и вскоре Гейс ступил в идеально круглое бледно-голубое помещение центра управления, где уже огнями межзвездных далей сиял пульт с многочисленными экранами, на которых вовсю шли самозапускающиеся программы, тестирующие лайнер на готовность к полету. Гейс присел в кресло пилота, погладил ладонью пульт и, счастливо улыбаясь, вставил в ухо крошечный капсюль связи с пассажирами. По завершению тестов на центральном экране появилось сообщение о готовности корабля к полету, Гейс включил базовые системы старта, и снаружи «Антарагон» расцветился бортовыми огнями. Спустя мгновение возникла едва ощутимая вибрация, которую давали разогревающиеся батареи десяти вспомогательных двигателей, должных вывести корабль на орбиту, прежде чем подключатся восемь основных. Четыре плавных толчка обозначили разворот крыльев из верхнего вертикального положения в нижнее и горизонтальное… Гейс, не глядя в иллюминатор, будто видел, как два крыла опускаются вниз, а два уходят в горизонтальную плоскость… Раздалось утробное, глубинное гудение, что означало полный разогрев батарей. Гейс выставил курс и дал команду старта, мгновенно ожила шкала набора высоты. «Антарагон» стартовал с взлетно-посадочной площадки космодрома «Вельсеверы» планеты Антиса.
Глава третья
Восторг от управления такой грандиозной, безупречно послушной красотой, как «Антарагон» настолько захватил Гейса, что он напрочь забыл о пассажирах. Судно миновало орбиту и как в ночные воды Океана, полные смутных огней никогда не спящих глубинных рыб, нырнул в Космос.
– Да, корабль прекрасный.
Гейс вздрогнул от неожиданности и обернулся. Прямо за его спиной стоял брат Эхатештамп.
– Прекрасный корабль, – повторил он, разглядывая пульт управления. – Вы должно быть очень хорошо разбираетесь в кораблях?
Гейс тряхнул головой и откашлялся, он мог поклясться, что по покрытию пола центра управления невозможно пройти бесшумно, шум шагов идущего предусматривался, как одна из мер безопасности пилота. Однако прямо за спинкой его кресла стоял абсолютно бесшумно подошедший брат Эхатештамп.
– Да, конечно, я хорошо разбираюсь в кораблях, – кивнул Гейс. Ему не ловко было сидеть перед стоящим братом, но встать он не мог, требовалось следить за приборами.
Брат Эхатештамп смутно напоминающий какое-то редкое животное со своими плотно прижатыми к черепу ушами вскользь осматривал интерьер центра управления, глаза его казались туго налитыми изнутри чем-то черным и упругим.