Страница 73 из 74
Из рук в руки
Объявление в газете.
Продаю:
Страхи детские 1975 г. выпуска. Эксплуатация с 1978 г. Самовывоз из глубины подсознания.
Стадное мышление. Консервная трехлитровая банка. Производство СССР. Состав: октябрячество, пионерия, комсомол.
Триптих: боязнь пауков, человеков-пауков, человеков-дураков.
Увеличенный геморрой. Живучий. Будет верным и преданным другом. Недостаток: ненавидит занятия спортом.
Кривые руки. Привод сзади.
Питер
Просветление
– Алло, просветление есть у вас?
– У нас, и у вас тоже, есть всё!
– Сам знаю, что есть. Но так вот, сразу, просветляться неинтересно. Приключений же хочется.
– Понимаю. А вам каких приключений? На свою … или других?
– Других.
– Уточните заказ.
– Если я подробно все приключения опишу, тогда зачем они мне. Сюрпризы – в студию! Неожиданности, подарки, чертики из шкатулки, невообразимые штуковины.
– Итак, просветление с приключениями и сюрпризами?
– Да, сэр!
– Ну, ловите!
– А что взамен?
– Страх перемен, испуг сумасшествия, опасение потеряться в мире Хаоса и боязнь сделать последний шаг. Ну и улыбку счастья в придачу! Ну, может, в штанишки с испугу наложите разок, зато какой суперприз!.. А, уже улыбаетесь? Все, поздно, батенька! Продано!
Борода, Москва
Ручка-самописка
– Подходи, не зевай, товар свежий раскупай! Тебе чего, дядя?
– Мне бы ручку-самописку. Как начнешь ей писать, так гениальная книга пишется. Да чтоб запредельные переживания в метафоры переводила.
– Есть такая. Фирма «Гусиное перо». Чем платишь?
– Да вроде и нечем платить.
– Как нечем? Вижу в тебе неуверенность и лень. Причем, лень – следствие.
– Как ты ее заприметил, она же маленькая?
– Мал золотник, да дорог, в ней энергия сильная сокрыта. Не будь этой неуверенности, ты бы уже десять томов написал.
– Вот именно, всякой никому не нужной ерунды.
– А говоришь – неуверенность слабая! Да я тебе в придачу еще три новогодних сюрприза отвалю. Все в январе исполнится!
– А если я лень добавлю?
– Тогда получишь озарятель. Будут тебя озарения посещать.
Папа, Москва
Вагонные споры
Еду я как-то в поезде Харьков—Винница. Смотрю, по проходу попастенькая блондиночка тележку катит. Ну, думаю, опять: пиво, чипсы, орешки, минералка, сигареты… Но одета странно: в пелерине розовой, полупрозрачной, и в маске театральной. А в тележке плоды заморские: фиги-финики, ананасы, кокосы, да бананы с муракуйей.
– Ну что, – говорит, – добрый молодец, подходи, Сиддхи выбирай. Кокосового молочка хлебнешь – левитировать будешь, фигу вяленую погрызешь да кукиш скрутишь – быть тебе бессмертным, как Дункан Маклауд. Коль банана откушаешь – великую тантрическую силу обретешь, муракуйю слопаешь – мгновенной материализации научишься.
Соблазнительная нимфа протянула мне спелый, сочный фрукт. На тугом боку плода белела наклейка – стилизованный цветок лотоса. В центре цветка был изображен индус в позе лотоса. В левой руке он держал оранжевый цилиндр, а правой вытаскивал из цилиндра толстую золотую цепь, типа той, что носят братки. Внизу надпись: «Саи-Баба продакшн».
Я недоверчиво хмыкнул. Дива затрясла упругими грудями и защебетала:
– Не сумлевайся, хлопчик! Прямые поставки из Индии, Тибета, Мексики, Перу и Берега Слоновой Кости. И сертификат имеется.
А вот еще финики непростые. Косточку проглотишь – станешь по воде аки посуху бродить. А ежли ягодку вот энту пососешь – дак телепортацию в сей секунд освоишь!
– Красна девица, да не надо мне Сиддхов твоих, я и так все это умею! Только делаю вид, что забыл об этих умениях.
– Да ладно, не жмись, батыр, купи предмет силы, в хозяйстве сгодится. Отдаю почти задарма – у нас, в Астралии, сейчас распродажа, скидки к 23 февраля.
– И почем берешь за свои артефакты? Небось, пиратский товар-то?
– Обижаешь, дорогой! Эти – по десять щелчков, эти – семь прыжков с дивана, а вот эти бартером идут, меняю на копченые трусы. Есть эксклюзивная штуковина – материализатор мужиков. Надо только со считалочкой денек походить:
– Дак мне замуж-то не трэба, чудова ты дивчина.
Рука блондинки скользнула куда-то в складки ее пеньюара и через мгновение моим глазам предстал небольшой белый брусочек с розовыми прожилками, обсыпанный черным порошком.
– Так возьми сальца шматочек, потрешь им чакру Сахасрару, и Осознанные Сны будут каждую ночь сниться.
– Та шо, я сала николы нэ ив?! Нашла чем удивить! Не салом единым жив человек! И скильки просишь за эту хрень?
– Так всего за одну задержку на вдохе и отдаю. Последний кусочек остался. Бери, не пожалеешь. У меня и Стивен Лаберж, и Роберт Монро, да и сам Кастанеда сальцом пробавлялись. А ты думал, пошто такие книжки накалякали?
– Ладно, красавица, уболтала. Только ради твоих щечек румяных да глазок блестящих! Давай твое сало.
– Ни, спочатку затрымку на вдоси зробый (сначала задержку на вдохе сделай). В раньци затрымка, в вечери сало. В вечери затрымка, в раньци сало. Тильки поквабься (только поторопись).
– Не боись, кралечка.
Вдох. Едва я задержал дыхание, возле уха послышался ласковый шепоток:
– Закрый очи, видкрый рота.
Под языком растекся ядреный запах копченого шпига, да с перчиком, да с чесночком и лаврушечкой.
Я пожевал, глотнул и … понял, что я во сне…
Борода, Москва
Разное
Все, хватит
Признаюсь вам, ребята, что допился я, как говорится, до чертиков. Дошел до ручки, до черты, да и за нее тоже забрел. Измордовал свой организм, расстроил психику, ослабил стул и иммунитет. Пропил все имущество и занял давно у всех и все. Остались шесть стен (из них одна пол), матрас и валенки. Это моя комната в благоустроенной коммунальной квартире на сорок семей. Но осознал, встрепенулся и огляделся: много чего пройдено, а сколько пережито – страсть! И не высказать словами, во рту погано. Чувствую, нутро смердит и изнутри чешется. Пора брать себя в руки. Глянул я на них и не увидел: трясутся с жуткой скоростью. Вибрация называется. Надо себя проинвентаризовать, все ли на месте. Верите, себя не чую: вроде я, вроде не я, сам не свой. А у меня ведь образование, и не одно. Опять же курсы повышения, на доске висел, уважали.
Из зеркальца на меня смотрело кто-то, только не я. Я себя таким не помню, соседи, наверное, тоже. В свое время они мне выдвинули претензию: у нас ведь дети! И заколотили мою дверь. Хорошо, что живу на втором этаже, приспособился: ящиков наставил под окном, и – гуляй, Вася! Это меня так зовут. Или звали? Сначала падал, потом насобачился. Потянуло к родному, на помойку, вдруг что-нибудь обломится. Глянул и обомлел: два мешка еды стоят, сушеная конина в ассортименте. Наклейки на них иноземные. Ну, в языках я маленько разбираюсь, «Canin» называется (собачья еда). Это ничего, что просрочена, организм приучен. Допер. Как только конкуренты не перехватили, диву даюсь.
Приступил к выходу из беспросветного состояния, самоизолировался. Надо отлежаться, подкормиться, да и бесов отогнать. Повадились, понимаешь, донимают. А конина-то ничего, только с голосом что-то происходит, осип. Хотел на трезвую голову спеть что-нибудь народное, а услышал от себя гав да гав, и громко так, явственно.
Слышу, за дверью соседи заверещали: «Сам собака собакой живет, да еще и кобелину завел!» Эге, думаю я сам себе, что-то тут не то. А башка трещит, опять же синдром. Но я включил тормоза, держусь. Тут друганы было заявились. Я в окно выглянул – они отшатнулись, так я их обгавкал. Интерес к чтению проснулся, этикетки изучаю на мешках. Собаки симпатичные изображены. Мне одна сучка понравилась, так и захотелось ее по шерстке потрепать, по грудке погладить.