Страница 7 из 46
Ю: Как пелена верху наброшенная. Сжатая туманная. Вверху кулак, который направляет эту пелену.
В: Позволь кулаку расслабиться и позволь произойти тому, что будет.
Ю: Кулак разжимается, а пелена постепенно превращается в поток текущий сверху, наполняющий и омывающий. На подобие живой воды. Но он ещё не полностью цвет поменял. Процесс идёт. Из холодного и серебристого в тёплый, золотистый… Вялость сильная, трудно говорить. Расслабленность. Говорить не хочется. Зевота сильная.
В: Как выглядит вялость?
Ю: Как подсохшая ветка. Она живая, но подсохла, завяла. Так и выглядит. И не хватает сил.
В: Ороси её водой.
Ю: Постепенно хоть и с сопротивлением она оживает. Из тёмно зелёной в ярко зелёную. По телу ощущение, что из меня что-то вытягивается.
В: Попробуй увидеть, что вытягивается, и самое главное кто вытягивает.
Ю: Вытягивают болотную тину липкую грязную вправо — вверх губами огромный даже затрудняюсь сказать кто… Старик от которого одна голова как у Пушкина которая дула на богатыря. Только здесь наоборот — втягивает. Без шапки, косматый такой. Кто он пока не ясно мне. Продолжается вытягивание слоями этого чего-то из меня сопровождающееся противным состоянием.
В: Как выглядит противное состояние?
Ю: Как безвольная слизь.
В: Безвольная по каким определениям, визуально?
Ю: Она сама ничего не делает, а только цепляется к окружающему, липнет.
В: Увидь, пожалуйста, чем и за что ты цепляешься, у меня есть ощущение, что именно ты цепляешься.
Ю: Это привычка быть в каком-то состоянии.
В: Как выглядит привычка?
Ю: Привычка как коробок вроде сундука.
В: Открой его.
Ю: Сверху он старый и драный, открываю, а внутри драгоценности. Неожиданно. Корона скипетр и держава и что-то ещё.
В: Возьми все эти драгоценности и соответственно положению укрась себя, надень корону, возьми скипетр и так далее, и остальные драгоценности употреби в свою одежду.
Ю: Корона как шапка с каменьями, я надел её. В левой руке держава, в правой скипетр, на шее цепь. Там ещё кольца и нечто вроде креста, но не крест а скорей медальон диковеннейшего вида. Золотой. Цепь сложной формы, это даже не цепь, а этакое колье, каждое звено которого имеет свою форму. На груди они побольше, вытянутей и подлиннее, а по бокам покороче. Это фигурные прямоугольники, и я чувствую что у каждого есть своё предназначение. Перстни ещё есть. Мантия с блестящими камнями.
В: Ты одел это?
Ю: Да.
В: Что чувствуешь?
Ю: Покой и уверенность.
В: Как выглядит покой?
Ю: А так вот и выглядит, сижу во всём этом и излучаю свет.
В: Ты удовлетворён, можем заканчивать?
Ю: Да, можно ещё посидеть в этом состоянии. Я даже сижу в воздухе над этим сундуком, из сундука ещё свет идёт. Я со всем этим сижу и излучая свет, освещаю собой всё вокруг. Свет этот меня держит на весу. Вот так. Постепенно внутри разглаживаются едва заметные мелкие морщинки.
Перепроживание с дополнительными техниками
После того, как вы освоите технику простого перепроживания и активного воображения, можно переходить к более сложным техникам. Сами эти техники — свободные ассоциации, разговор с образами и обнаружение архетипов мы рассмотрим в следующих главах. Здесь же мы приводим пример перепроживания сновидения с использованием дополнительных техник. Мы предлагаем вам пока, при первом прочтении, сосредоточиться на теме перепроживания.
Лена: Я присутствую на какой-то вечеринке. Все веселятся, звучит громкая музыка, и, как часто бывает в шумных компаниях, я чувствую себя несколько отстраненно. Я ищу небольшую компанию, чтобы пообщаться более душевно. Меня несколько выбивает из колеи то, что творится на вечеринке — та веселость, переходящая в агрессивность. И я вижу, что трое мужчин сидят кружком на полу отдельно от остального общества. В центре круга стоят какие-то ритуальные предметы — не помню, какие, скорее всего там есть свечи, потому что лица всех троих озаряет красноватое пламя.
Я подсаживаюсь к троице и чувствую их настроение. У них у всех такое настроение, будто они идут на смерть. От них веет холодом и ужасом — не в том смысле, что они чего-то боятся, а скорее возникает ощущение высоких ставок в Игре. Мужчины спрашивают меня, согласна ли я сделать нечто. Я не помню, что именно я должна сделать, но ощущаю, что мне это по силам, я смогу это сделать, и мне будет хорошо, если я это сделаю вместе с этими замечательными мужчинами. Так что я соглашаюсь.
Тот, кто сидит напротив меня говорит, что за договор нужно выпить. Он достает бутылку с золотисто-коричневатым напитком, вроде коньяка, и наливает мне в бокал. У остальных уже налито. Кто-то предупреждает: «Не наливай ей много». Я еще думаю о том, что действительно много пить нельзя и спрашиваю, сколько в напитке градусов. Мне говорят два числа, одно около 20, другое около 30, и я понимаю, что крепость напитка зависит от дозировки. Чем больше нальешь, тем выше градус. А в данной ситуации я понимаю, что градус находится в как раз подходящих для меня пределах, потому что меньше не подействует, а больше — я потеряю голову. Я выпиваю этот напиток. В голове проясняется, чувствую расширение сознания. Понимание очень многих вещей, ясность. Какой-то алкоголь наоборот — не затуманивает, а просветляет.
Потом двое из этих мужчин исчезают, я остаюсь с третьим. Мы не общаемся, но понятно, что у нас есть какая-то связь, общий процесс. Я чувствую раздражение. Думаю, куда же делись остальные. Даже вечеринка куда-то испарилась. По «сценарию» чувствуется, что так и должно быть.
Ведущий: Скажи несколько слов из предварительного контекста. В какой период жизни снился сон? Что ему предшествовало, какие события?
Л: Тогда я прочитала роман Влада Лебедько «Причастие (Великая Ересь)», а также его интерпретацию сказки «По щучьему веленью», где описывается процесс договора с силами, и думала над тем, чтобы ехать в Питер, знакомиться с автором. Ничего особого в жизни не происходило — но присутствовало ожидание чего-то нового. После сна пошли интересные события.
В: С чем у тебя ассоциируется вечеринка?
Л: С выражением «я чужая на этом празднике жизни». Вечеринка — это жизнь не задумываясь, жизнь неосторожная, агрессивная, цепляющая окружающих, нарочитая, масочная. Да, люди на вечеринке были похожи на участников маскарада. Жизнь без сердца. Когда человек считает, что ему хорошо, и выглядит вполне уверенно, но ранит окружающий мир и внутри давно мертв. От столкновения с такими людьми остается неприятное ощущение.
В: Далее ты ищешь, с кем бы уединенно и душевно общаться, и находишь трех мужчин. Есть какие-то ассоциации?
Л: Сразу вспоминается «Троица» Рублева. Не знаю, почему их трое. Так вышло. Три Ангела и Агнец в Чаше.
В: С чем ассоциируется какая-то ритуальность, присутствующая атмосфера смерти?
Л: Мистерия, Таинство, Жертвоприношение. Принесение в жертву чего-то дорогого для человека, но препятствующего развитию. Крах каких-то важных представлений. И атмосфера ужаса — как понимания, что никому не придется легко.
В: Ритуальные предметы, свечи…
Л: Возможно, это моя потребность все ритуализировать, сакрализировать, превратить в церемонию и торжественно обставить. А свечи схожи с неким огнем жизненности, огнем из глубин земли. То, что этот огонь озаряет лица троицы — возможно, некое укоренение в жизни, прикосновение к глубинным истокам.
В: А как с градусом, зависящим от количества напитка?
Л: Посвящение, испытание. Я ожидаю от этого напитка некой потери себя и горечи — а потом удивляюсь его свойствам, удивляюсь тому, что все произошло не так, как я ожидала. Я думала, что мне станет плохо, но мне стало хорошо. Напиток — это Чаша, не обязательно страдания. Возможно, просто ситуация, которая не налезет на привычные представления о мире, что-то разрушит. Это напиток ясности, он вносит какое-то прояснение в мою жизнь.