Сраженные любовной лихорадкой

Дьявол, ему понравилось целовать ее, держать в своих объятиях и чувствовать ее губы.

Кажется, единственное, что он испытывал, когда они оказывались рядом, это предвкушение, потребность коснуться и почувствовать ее. Откуда взялась эта потребность?

Может, это чувство возникло из-за того, что искушение так близко, — стоит только протянуть руку? Что, если бы он встретил Сидни в Сиэтле или Портленде? Казалась бы она ему столь же соблазнительной? Он хотел верить в обратное, но не мог представить, что Сидни перестала бы быть желанной и интригующей, какой она была здесь.

Итак, что же он собирается делать? Он никогда не ухаживал за женщинами. Они всегда сами его находили — без лишних усилий и планов с его стороны. Застряв в лесу, он не владел проверенной временем техникой ухаживания, будь то приглашение на ужин или в кино с цветами и шампанским или вечерняя поездка вдоль побережья.

Хок вылил оставшийся кофе в костер и поставил кружку к ногам. Возможно, ему лучше сконцентрироваться на работе. Если бы он спал прошлой ночью, а не думал о Сидни и их разговоре у костра, он встал бы раньше, чем медведь забрел в лагерь. И быть может, смог бы сдержать свое желание и не целовать ее.

Хок окинул взглядом группу, собравшуюся у костра. Кит, Рене и Адриана уже вернулись и лихорадочно работали над сооружением собственных костров. Но Сидни нигде не было видно. Она исчезла в лесу пятнадцать минут назад и еще не вернулась.

Хок пошел в лес, убеждая себя, что нет причин для беспокойства. Сидни внимательная ученица. Она знает правила и не будет бродить вдали от лагеря. Все же он не мог игнорировать своих обязательств, более того, не мог сопротивляться желанию вновь поговорить с ней наедине.

Выследить ее было несложно: следы ее ног на помятой траве и на грязи просматривались достаточно четко. Он услышал Сидни раньше, чем увидел. Хок встал около дерева и стал наблюдать, как она пыталась срубить маленькую березу, сломанную в середине ствола.

Во время работы она пела. Ее чистый и громкий голос мог испугать медведей на полмили в округе. Пока он слушал, она успела пропеть «Звездное знамя»,[2] затем перешла на мажорную волну «Я работаю на железной дороге».

Когда Сидни удалось наконец срубить деревце, она взяла его в руку и потащила. Но она выбрала не то направление и стала удаляться от лагеря.

— Эй! — крикнул Хок.

Удивленная, Сидни выпустила деревце из рук и обернулась. Она осмотрелась и нахмурилась.

— Как долго ты там стоишь?

— С государственного гимна, — ответил Хок с усмешкой на губах. Даже в тени он заметил, что ее щеки вспыхнули.

Она вновь схватила деревце и подняла его.

— Ты не уточнял, какой репертуар нам следует исполнять. Сидни снова пошла не в том направлении, и Хок быстро пересек поляну. Догнав ее, он тронул ее за плечо. Она не смотрела на него, просто остановилась и вздохнула.

— Наш лагерь в другой стороне, — проговорил он, воспользовавшись возможностью дотронуться до нее, до ее волос.

Сидни сделала попытку развернуться, но длинный ствол дерева зацепился за кусты. Освобождая его из густой поросли. Сидни закивала, запыхавшись.

— Я знаю, — проговорила она. — Я хотела срезать. — И она направилась в другую сторону.

Хок наблюдал, как она тащит березу и плутает, пытаясь маневрировать в лесу. За три минуты она продвинулась меньше чем на тридцать ярдов. При таком темпе она вернется в лагерь к полуночи. Покачав головой, Хок подошел к ней.

— Почему ты не выбрала чего-нибудь поменьше? — спросил он.

— Чем тяжелее дерево, тем больше горючего, — сквозь зубы процедила она, повторив его собственные слова и дергая дерево из последних сил.

— Дай я тебе помогу. Сидни покачала головой.

— Я способна самостоятельно донести его до лагеря.

— Знаю. Я просто предложил помощь.

— Мне не нужна твоя помощь, — сказала Сидни. Она налегла на ствол, пытаясь освободить его от спутанных веток куста. Вдруг она споткнулась о корень и упала на спину.

Хок протянул руку, помогая подняться, но Сидни оттолкнула ее и сама встала на ноги. Ее перчатки и ягодицы были покрыты грязью, и она попыталась их почистить.

— Ты не очень-то жалуешь мужчин, ведь так? — спросил Хок.

— Я очень люблю мужчин, — отозвалась Сидни. — Порой они бывают нужны.

— Когда, например?

— Когда не могу открыть банку с маринадом или когда я хочу вымыть за холодильником и не могу сама его отодвинуть.

Она посмотрела на него, и Хок почувствовал, что угодил в ловушку ее глаз.

— А еще в спальне, — добавил он, не подумав, Сидни моргнула.

— В спальне? Хок кивнул.

— Мужчины очень полезны в спальне. — Он сделал паузу, любуясь, как румянец растекается по ее щекам. Он прочистил горло. — Самой довольно трудно вытряхивать матрас.

В возбуждении она убрала волосы с лица, оставив полоску грязи на щеке.

— Да… да, и это.

Сидни вернулась к березе, но Хок остановил ее. Он снял перчатку и нежно вытер большим пальцем грязь со щеки женщины. Действие, гораздо больше похожее на ласку, чем на попытку оказать помощь. Даже при таком кратком прикосновении он почувствовал ее гладкую кожу и понял, что поцелует ее вновь.

Разговор о спальне привел его в возбуждение. Более того. Сидни Винтроп со спутанными волосами и испачканным лицом выглядела даже прекраснее, чем раньше.

— Этим утром… — начал он, гладя ее щеку.

— Утром?

Она затаила дыхание и посмотрела на его сладкие губы, которые целовали ее лишь несколько часов назад. Он наклонился ближе.

— Я думал, нам следует…

Она с усилием вздохнула и поежилась.

— Обсудить это? Хок покачал головой.

— Нет. Попробовать еще разок.

Глаза Сидни распахнулись, а рот приоткрылся от удивления. Хок наклонился, соединяя их губы. Он был охвачен желанием, которое уже не мог контролировать Сид? Ты здесь? Сидни!

Словно обжегшись, она отпрыгнула, затем стала нервно поправлять волосы. Из-за дерева показалась Кит. Взгляд Сидни блуждал с губ Хока на удивленное лицо подруги.

— Я… я здесь, — сказала она. — Мы здесь. Ищем дрова. — Она нагнулась и подняла дерево. — Видишь? Дрова.

Кит медленно приближалась, оценивая проницательным взглядом все происходящее. Хок даже не пытался скрыть свое неудовольствие и хмуро смотрел на Кит.

— Я беспокоилась, — сказала Кит, улыбнувшись. — Но кажется, мне не следовало волноваться.

— Да, — подтвердила Сидни. — Я… я в полном порядке. Мы в порядке.

Но Хок не был в порядке. Желание, росшее внутри него после прикосновения к Сидни, не давало ему покоя. Ему нужно было поцеловать, обнять ее.

Кит кивнула.

— Вижу.

— Видишь? — спросила Сидни.

— Разве что-то может быть не в порядке, когда Хок рядом! Правда, Хок? Ты ведь не позволишь, чтобы с Сидни что-нибудь случилось?

Он усмехнулся, сообразив, что Кит Чэндлер заинтригована. Без сомнения, все будут строить догадки, как только Сидни вернется в лагерь.

— Ты идешь в лагерь? — спросила Кит подругу.

Сидни взглянула на Хока.

— Я лучше вернусь к остальным, — сказал тот.

Он развернулся и направился по тропинке, борясь с желанием тайком вернуться и послушать их разговор. Интересно, что скажет Кит? И как Сидни объяснит, что произошло? Он остановился и подумал о возможных сплетнях, затем покачал головой. Кит не похожа на человека, который распускает слухи о своих друзьях… или о своем гиде.

Хок повел плечами и продолжил путь вниз по тропинке. День был солнечным, воздух чистым, и Хок не сомневался, что вновь поцелует Сидни Винтроп.

— Ты собираешься рассказать, что случилось между тобой и Хоком? Или будешь притворяться спящей?

Сидни простонала.

— Я и есть спящая Кит села и потрясла Сидни.

— Что ж, проснись. Я хочу поговорить. С тех пор как Милли уехала. Кит из палатки, которую она разделяла с Адрианой и Рене, перебралась к Сидни. Сперва та обрадовалась компаньонке. Но после того, что произошло в лесу, теперь предпочла бы уединение.

2

«Звездное знамя» — национальный гимн США.