Страница 63 из 76
Фрагмент девятый
222-е сутки полета
…Мерзость.
Марс нас обманул. Он мертвее мертвого.
Никаких каналов здесь, конечно, нет. И никогда не было. Оптическая иллюзия. Обман.
На самом деле Марс — это ржавый пустынный шар, наискось пересеченный чудовищным каньоном.
Мы верили в лучшее до последней минуты. Все-таки в перископы ничего толком не разглядишь. До первой коррекции мы видели только звезды. После нее Марс выглядел оранжевой горошиной без деталей. Третья коррекция опять ориентировала корабль по звездам. А после четвертой Марс заслонил перископическое поле, и перед нами было только красное нечеткое пятно. Но теперь расконсервирован «Арес», можно в свободное время прогуляться через отсеки в кабину посадочного ракетоплана, сесть в кресло и любоваться на Красную планету до ряби в глазах.
Впрочем, удовольствие сомнительное. Выглядит Марс плохо. Очень плохо. Как планета, пережившая катастрофу. Алексей, который читал много фантастики, утверждает, что такая гипотеза тоже фигурировала. Мол, когда-то Марс был во всем подобен Земле, но потом случился глобальный катаклизм, на Марс упал астероид или комета, и жизнь погибла. Или еще одна гипотеза: на Марсе процветала высокоразвитая цивилизация, но потом, после катастрофы, она перебралась на Землю и одичала в суровых условиях первобытного мира, а мы все — потомки марсиан.
Я сказал, что обе гипотезы — полная ерунда. Белиберда. Даже беглого взгляда достаточно, чтобы понять: Марс умер давно, возможно, еще в те времена, когда формировалась Солнечная система. Он был мертв с самого начала, а вся наша астронавтика выросла из ошибочной предпосылки. Говорил же Циолковский, что нельзя «завязываться» на Марс…
Честно говоря, я в отчаянии. Я прихожу в «Арес», сажусь, смотрю и хочется расколотить все вдребезги! Как мы могли так ошибаться? Как?!
Пустышка. Мертвый проклятый шар. Ты же убиваешь нас! Кто полетит сюда, когда увидит снимки? Кому ты будешь нужен, пустыня пустыней?
Мерзость…
Проклятье…
223-е сутки полета
Работаем почти без перерывов. Выход на орбиту чужой планеты — это сложный процесс, требующий особых усилий от экипажа. Вообще-то, согласно штатному расписанию, его делают четверо, а нам нужно управиться вдвоем. Почти не спим. ЦУП помогает советом и расчетами, но уже ощущается запаздывание сигнала, а скоро мы вообще останемся без связи — Земля уйдет за Солнце. Это будет самый сложный этап в нашей экспедиции, когда придется полагаться только на собственные силы. Если допустим ошибку, на ареоцентрической орбите появится еще один спутник — мертвый корабль с мертвым экипажем…
О Марсе еще ничего толком не сообщали. Алексей не хочет, то есть прямо отказался. Говорит, что это прерогатива командира корабля. А я думаю. Что сказать? Марс мертв, как Луна? Цандер был сумасшедшим? А между прочим, в честь Цандера недавно новый город в Сибири назвали…
Хорошо хоть на период маневрирования из ЦУПа выгнали астрономов с планетологами. Те уж точно достучались бы. Ведь что-то отвечать им пришлось бы, а врать… Не хочется врать…
Сегодня в ЦУП приезжал Королев. И спросил меня прямо: что видим в «Аресе»? Я уклонился от ответа. Сказал, что наблюдаем много интересного, но анализировать времени нет. Королев наверняка заподозрил. Его такими речами не проведешь. Догадался, что темню. Но настаивать не стал.
Был бы он один на защищенной частоте, я бы не удержался. Если кто и может правильно понять наше с Алексеем состояние, так это Сергей Павлович…
Но раньше или позже придется все рассказать. Миллионы людей по всему миру ждут нашего доклада. Тут любая фраза имеет значение. Эти фразы потом будут изучать специалисты, чтобы понять, что мы имели в виду.
Выход только один. Надо сесть с Алексеем и подумать, а может, и на бумажке набросать, что мы будем говорить, как и когда. Вопрос-то серьезный. От него, не побоюсь этой высокопарности, зависит будущее цивилизации…
224-е сутки полета
…В самый разгар наших дел пришло сообщение с Земли. Американцы запустили-таки свой «Аполлон» с экипажем. Алексей, бледный от расчетов и недосыпа, пробурчал, что их надо поздравить. Продиктовал поздравительную телеграмму. Надеюсь, американским астронавтам это будет приятно. Обнадежит. У меня нет к ним ненависти. Совсем нет.
226-е сутки полета
Вчера записей не делал. Просто падаем от усталости. Хотя в невесомости это выглядит, скорее, фигурально… Алексей совсем позеленел. Не спит, но что особенно вызывает опасения — не ест. Говорит, что нет желания и потом наверстает. Круги под глазами. В «Арес» не ходит. Даже мой дневник забросил. Лишь бы не код 212…
227-е сутки полета
…Не было печали…
Только что сообщили с Земли…
Никак не могу это понять и переварить.
Это просто… чудовищно!
«Аполлон» атаковал «Селену». Потом попытался прилуниться и высадить десант. Но разбился при посадке. Нескольких американцев мы спасли.
Но ситуация аховая. На Земле, похоже, все опять на кнопках. Снова повышенная боевая готовность. Как в шестьдесят шестом. Опять «Су-100» в воздухе, а экипажи «Союзов» эвакуируют.
Когда ж это кончится, ребята?! И как вы могли? Мы же вас с Алексеем ПОЗДРАВИЛИ.
228-е сутки полета
…Мы знали об этом. Готовились. Но все равно как-то непривычно. Земля уходит за Солнце. Связи не будет. Мы с Алексеем остаемся вдвоем. Или втроем — с Марсом…
Нет, все-таки вдвоем. Мы ведь живы, а Марс мертв.
Не хожу больше в «Арес». По плану сбрасываем его через девять суток. Пусть уходит.
Земля сейчас главнее. Что там на Земле?
Валя! Как ты там? Валя…
229-е сутки полета
Алексей готовился к этому разговору. Хоть и был в депрессии, но видно, что готовился.
Сказал, чтобы я все запоминал, а потом изложил в дневнике как можно подробнее.
Сказал: «Теперь это не только твой мемуар, но и мой».
Сказал: «Пусть это будет как протокол. Дословно. По пунктам. Напишем, прочитаем, согласуем, подпишемся».
Сказал: «Ты командир, но нас всего двое, и на мой выбор ты не можешь повлиять. И остановить не можешь».
После этого я начал догадываться, о чем он будет говорить. Мы давно вместе. Нам не нужны слова…
Записываю, как есть.
— Я хочу сесть в «Арес», — сказал Алексей. — И совершить посадку на Марс. Это первое условие.
— Хорошо, — сказал я. — Есть второе?
— Есть, — сказал Алексей. — Ты вернешься назад и будешь врать всю оставшуюся жизнь. Ты будешь врать, что видел на Марсе каналы. Ты будешь врать, что видел большие белые города. Ты будешь врать, что видел готовые посадочные полосы. Ты будешь врать, что я нормально сел на одну из таких полос. Ты соврешь, что я вступил в контакт и остался на Марсе. И запомни: ты будешь улыбаться во всю свою пасть, чтобы все поверили.
— Ты сошел с ума, — сказал я. — По инструкции, я должен запереть тебя в третьем отсеке и доложить на Землю.
— Нет Земли, — сказал Алексей. — Кому будешь докладывать?
— Будет Земля, — сказал я. — Законы Кеплера еще никто не отменял.
— Нескоро, — сказал Алексей. — А я сильнее.
— Ты ведь знаешь, что это самоубийство, — сказал я. — Зачем тебе это?
— Надо, — сказал Алексей.
— Королев подозревал тебя с самого начала, — сказал я. — «Блажь в голову придет». Лучше бы я с Гречко полетел…
— Дурак, — сказал Алексей. — Валенок. Всегда был валенком. Я тебе жизнь предлагаю. И всемирную славу.
— Славы мне хватает, — сказал я.
— Другую славу, — сказал Алексей. — Тито станет президентом, а ты — Генсеком.
— Ты точно псих, — сказал я. — С чего ты решил, что я хочу стать Генсеком?
— У тебя задатки есть, — сказал Алексей. — Но это ерунда, чушь. Ты отвлекаешься…