Страница 1 из 6

Стратегические замыслы Сталина накануне 22 июня 1941 года

Владимир Невежин

(По итогам "незапланированной дискуссии" российских историков)

Долгое время в историографии преобладало убеждение, что Сталин в канун германо-советской войны, вплоть до 22 июня 1941 г., готовился исключительно к обороне, но делал это недостаточно эффективно и в результате оказался жертвой внезапного и вероломного нападения Гитлера. Фюрер представлялся как активный участник Большой игры, которая велась тогда на международной арене, а советский лидер - как пассивная жертва его коварства.

Подобная точка зрения не объясняла причин небывалой в истории трагедии лет 1941 г., обрушившейся на СССР и его народы, повергшей в шок партийное, государственное и военное руководство, приведшей к огромным людским, материальным и территориальным потерям, отступлению Красной армии, переходившему в бегство. Но любые попытки анализа этих причин за рамками стереотипных представлений, предпринимавшиеся в СССР, немедленно пресекались [1].

Благодаря избавлению от пресса коммунистической идеологии, а также расширению источниковой базы исследований, создались условия для более беспристрастного изучения проблемы. Среди российских историков развернулась полемика о событиях кануна германо-советской войны 1941-1945 гг., опирающаяся главным образом на введенные в научный оборот новые, ранее неизвестные документы. Началась она с публикаций М.И. Мельтюхова [2], вызвавших широкий резонанс [3]. Вышли в свет статьи других авторов, где в той или иной степени затрагивался вопрос о стратегических замыслах Сталина накануне 22 июня 1941 г. Наиболее значимые из них перепечатывались как в России, так и за рубежом [4]. О дальнейшем расширении полемики свидетельствует отражение проблемы на страницах монографических [5] и диссертационных исследований [6], появление документальных публикаций по названной теме [7].

Достижению взаимопонимания между оппонентами, опирающимися даже на один и тот же фактический материал, зачастую мешают не только политические взгляды или приверженность к той или иной научной школе, но и излишне эмоциональное восприятие исторических фактов и дефиниций, которыми они оперируют в ходе полемики. Наглядным подтверждением тому является трактовка историками термина "превентивная война". Из-за превратного его восприятия возникло множество недоразумений и разногласий в ходе полемики о событиях мая-июня 1941 гг.

Термин "превентивная война" активно использовался пропагандой Гитлера и Геббельса. Мотивы поведения фюрера, начавшего войну против СССР, отличались заданностью: это была явная агрессия. Ведомство же Геббельса имело целью оправдать захватническую вооруженную акцию нацистского руководства, для чего и прибегло к введению чисто пропагандистского жупела "превентивная война".

В современной конфликтологии проблема "превентивности" рассмотрена с достаточной полнотой. В ситуации назревания и развития конфликта (например, между двумя державами, как в случае с Германией и СССР), по мере его нарастания закономерно возникает ощущение, что противная сторона имеет большую свободу в выборе своих действий. Поэтому собственные акции воспринимаются как превентивные, ответные, вынужденные, вызванные тщательно и коварно спланированной провокацией потенциального противника [8].

По мнению большинства исследователей, "превентивная война" - это операция для упреждения действий противника, готового реализовать свои политические цели военными средствами. Однако стала превалирующей тенденция перенесения данного понятия в сферу идеологического противоборства. Все сводится к доказательству того что, используя тезис о "превентивной войне" в своей пропаганде, нацисты стремились не только снять с Германии, но и переложить на Советский Союз ответственность за начавшиеся между обеими державами боевые действия.

Историографическая ситуация усугубилась после публикации работ В. Суворова (псевдоним В.Б. Резуна - сотрудника ГРУ Генерального штаба Советской армии, перебежавшего в Англию), где проводилась мысль о подготовке СССР к нападению на Германию (сталинского варианта "превентивной войны"), которое якобы планировалось на 6 июля 1941 г. [9].

Однако российские историки отмечали, что В. Суворов (В.Б. Резун) слабо использует документальную базу, тенденциозно цитирует мемуарную литературу, которая сама по себе требует тщательного источниковедческого анализа [10], искажает факты произвольно трактует события [11]. Западные ученые также предъявили большие претензии к автору "Ледокола" [12]. Так, германский историк Б. Бонвеч отнес эту книгу к вполне определенному жанру литературы, где просматривается стремление снять Германии вину за нападение на СССР [13].

В первой половине 90-х гг. "антисуворовский бум" достиг своего апогея. Однако оппоненты В.Б. Резуна в пылу полемики не учитывают простой вещи. Приводя все больше и больше доказательств наличия у Гитлера реальных планов нападения на СССР, они вольно или невольно усиливают "суворовские" позиции. Ведь исходя из историографии трактовки "превентивной войны", нельзя не прийти к очевидному выводу: Сталин имел не меньше, чем фюрер, оснований для начала боевых действий.

Можно лишь присоединиться к мнению тех, кто считает необходимым внести ясность в терминологию, используемую в ходе полемики о событиях 1939-1941 гг. Например, германская исследовательница Б. Пиетров-Энкер указывала на нечеткость понятийного аппарата, из-за чего нельзя использовать сам термин "превентивная война" "применительно к каким-то частным случаям" [14]. Коллеги Пиетров-Энкер (Б. Вегнер, Г.-Г. Нольте, Г. Юбершер, Ю. Ферстер) солидарны с ней в данном вопросе [15].

Заслуживает внимания и вывод М.И. Мельтюхова о научной беспредметности дискуссии о "превентивной войне", ибо, как правило, в ней все сводится к "поиску стороны, первой начавшей подготовку к нападению. Одни (их большинство) возлагают вину на Гитлера, другие, в числе которых и автор "Ледокола", - на Сталина [16].

Между тем, объективный российский исследователь, пытающийся непредвзято разобраться во всех хитросплетениях внешнеполитических сталинских замыслов накануне 22 июня 1941 г., чтобы пересмотреть установившиеся в историографии взгляды, рискует быть подвергнутым остракизму за... апологию Геббельса, Гитлера, "псевдоисторика с Тезмы" (В. Суворова), его могут назвать "жертвой пропаганды", "ревизионистом" или обвинить в нарушении "этики научной полемики", чему уже есть конкретные примеры [17].

Подобного рода морально-психологическое давление отнюдь не способствует раскрытию истинной роли Сталина в событиях преддверия советско-германской войны. Диктатор, обладавший многомиллионной армией, опиравшийся на мощь сверхмилитаризированной советской экономики, гигантский партийно-политический, пропагандистский аппарат, продолжает изображаться в историографии как нерешительный и даже трусливый деятель, якобы покорно ожидавший нападения со стороны Гитлера.

[1] Кулиш В.М. О некоторых актуальных проблемах историографии Великой Отечественной войны // История и сталинизм. М., 1991. С. 307-310, 320-340; его же. Советская историография Великой Отечественной войны // Война 1939-1945: два подхода. Ч. 1. М., 1995. С. 34-47; "Дело A.M. Некрича" (Из истории гонений на советскую интеллигенцию) // Кентавр. 1994. №4. С. 94-114, № 5. С. 82-97; Некрич A.M. 1941, 22 июня. Изд. 2, доп. и перераб. М., 1995. Прилож. I, II.

[2] Мельтюхов М.И. Споры вокруг 1941 года: опыт критического осмысления одной дискуссии // Отечественная история. 1994. № 3. С. 4-22; его же. Оценка советским руководством событий Второй мировой войны (По идеологическим документам мая - июня 1941 г.) // Отечественная история. 1995. № 2. С. 70-85.

[3] С заседания редколлегии // Отечественная история. 1994. №4-5. C. 277-283; Полканов В.Д. "Ледокол" исследовательской неряшливости и отсебятины. Омск, 1996; Мерцалов А.Н., Мерцалова Л.А. Сталинизм и война. М., 1998.

[4] Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера? Незапланированная дискуссия. Сборник материалов. М., 1995; Война 1939-1945: два подхода. М., 1995; 1939-1945. 1 сентября - 9 мая. Пятидесятилетие разгрома фашистской Германии в контексте начала Второй мировой войны. Новосибирск, 1995; Другая война, 1939-1945. М., 1996; Russian Studies in History. 1997. Vol. 36. № 2; Война и политика, 1939-1941. М., 1999 и др.

[5] Гареев М.А. Неоднозначные страницы войны (Очерки о проблемных вопросах истории Великой. Отечественной войны). М., 1995; Горьков Ю.А. Кремль. Ставка. Генштаб. Тверь, 1995; Анфилов В.А. Дорога к трагедии сорок первого года. М., 1997; Сиполс В.Я. Тайны дипломатические. Канун Великой Отечественной. 1939-1941. М., 1997; Невежин В.А. Синдром наступательной войны. Советская пропаганда в преддверии "священных боев", 1939-1941 гг. М., 1997; Мерцалов А.Н., Мерцалова Л.А. Сталинизм и война и др.

[6] Мельтюхов М.И. Современная отечественная историография предыстории Великой Отечественной войны (1985-1995 гг.). Дис. ... к.и.н. М., 1995; Фролов М.И. Великая Отечественная война 1941-1945 гг.: Историко-сравнительный анализ российской и немецкой литературы. Автореф. дис.... докт. ист. наук. СПб., 1996.

[7] "Современная армия - армия наступательная". Выступления И.В. Сталина на приеме в Кремле перед выпускниками военных академий. Май 1941 г. // Исторический архив. 1995. № 2; Секреты Гитлера на столе у Сталина: Разведка и контрразведка о подготовке герм, агрессии против СССР, март-июнь 1941 г. М., 1995; 1941 год. Документы. Кн. 2. М., 1998 и др.

[8] Лебедева М.М. От конфликтного восприятия к согласию // Полис (Политические исследования). 1996. №5. С. 165.

[9] Суворов В. Ледокол: Кто начал Вторую мировую войну; День-"М": Когда началась Вторая мировая война. М., 1994; его же. Последняя Республика: Почему Советский Союз проиграл Вторую мировую войну. М., 1995.

[10] Достаточно напомнить, что издание мемуарной литературы, "освещающей историю строительства боевых действий Советской армии и Военно-Морского Флота", находилось под строжайшим контролем ЦК КПСС, Министерства обороны СССР и ГлавПУРа (См., напр.: История советской политической цензур. Документы и комментарии. М., 1997. С. 208-209).

[11] Еще одним подтверждением истинности подобных выводов стал новый "бестселлер" В. Суворова "Очищение" (1998). Подробнее об этом см.: Невежин В.А. Проблема репрессий в Красной армии и "второе пришествие" Виктора Суворова // Отечественная история. 1999. № 1. С. 184-186.

[12] Городецкий Г. Миф "Ледокола". Накануне войны. М., 1995; его же. Роковой самообман: Сталин и нападение Германии на Советский Союз. М., 1999.

[13] Борозняк А.И. Историки ФРГ о нацизме // Новая и новейшая история. 1997. № 1. С. 72.

[14] Пиетров-Энкер Б. Германия в июне 1941 г. - жертва советской агрессии? О разногласиях по поводу тезиса о превентивной войне // Вторая мировая война: Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований. М., 1996. С. 472, прим. 14.

[15] Борозняк А.И. 22 июня 1941 года: взгляд с "той" стороны // Отечественная история. 1994. № 1. С. 150-151.

[16] Мельтю хов М.И. Споры вокруг 1941 года... С. 18.

[17] Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера? С. 110-121; Мерцалов А.Н., Мерцалова Л.А. Довольно о войне? Воронеж, 1992. С. 74-75; их же. Сталинизм и война; Полканов В.Д. Указ. соч. С. 32-41; Фролов М.И. Указ. соч. С. 24; Вишлев О.В. Речь И.В. Сталина 5 мая 1941 г. Российские документы // Новая и новейшая история. 1998. № 4. С. 77-89.