Защитники

Через считанные мгновения он оказался позади и сверху двух «Горн-Хоффов» 262Е — в идеальной позиции для атаки. Теперь не осталось времени раздумывать — работали только рефлексы. Отдав приказ запитать разлагатели, он велел канониру Горману стрелять по готовности.

Это не заняло много времени. Залп со средней дистанции вспыхнул искрами вокруг правого «крыла» заднего «Горн-Хоффа», сразу заглушив его кормовые башни. Уголком глаза Брим видел, как захваченный врасплох ведущий резко вывернул и полез вверх, пытаясь набрать оперативное пространство. Горман быстро дал еще залп. На этот раз «Горн-Хофф» испустил длинную струю гравитонов, за которой полыхнул тонкий язык радиационного пожара. Корабль вдруг перевернулся на спину и штопором пошел в штормовые облака планеты, неистово пылая.

— Мои поздравления, — радировал Молдинг. — С одним облачником сегодня уже счеты свели.

— Спасибо… — отозвался Брим. — Жаль только, что этот жукид в красно-синей зоне твоего энтузиазма не разделяет.

Слева второй «Горн-Хофф» уходил в сторону, пытаясь зайти им в хвост. На глазах у Брима вражеский корабль сделал свечку и перевернулся, оказавшись сзади.

Брим инстинктивно развернул корабль на месте, рама затрещала от перегрузки. Но не ожидавший этого стрелок «Горн-Хоффа» взял выше, и Брим немедленно сел ему на хвост. Тиком позже Горман ударил длинным разрядом, вспыхнувшим позади бронированного мостика «Горн-Хоффа», — снова без видимого эффекта.

Брим выровнял корабль для второго залпа, но тут облачник ответил бешеной канонадой кормовых башен, заискрившейся и застучавшей по броне «Звездного». Потом его рулевой перевернул корабль и увел его с дороги, устремляясь вертикально к поверхности в попытке сбить прицел Брима наземными помехами. Карескриец бросился вслед, невзирая на опасность, как привык в те годы, когда водил рудовозы. Вскоре корпус «Звездного» раскалился об атмосферу до вишнево-белого, и температура на мостике круто полезла вверх. На выживание при такой температуре не был рассчитан ни один корабль — его родной стихией был глубокий холод космоса, и обычно посадка выполнялась постепенно, чтобы нагрев при входе в атмосферу оставался в контролируемом диапазоне. Брим стиснул зубы, поставил температуру скафандра на минимум и продолжал пикирование. Погоня должна была дать преимущество кораблю с более обтекаемыми обводами — и тут Брим поставил все на «Звездного». Гоночные яхты Кубка Митчелла, которые Марк Валериан взял за основу своей конструкции, были предназначены для скорейшего входа и выхода из атмосферы. И это решение сейчас должно было подвергнуться последней проверке.

И в этот момент облачник — уже раскаленный добела — резко сменил направление и устремился к ближайшему штормовому облаку. Пусть он и враг, но смелости этому рулевому было не занимать — по крайней мере по оценке Брима. Температура на том мостике уже должна была превзойти точку плавления некоторых металлов. Кивнув с угрюмым одобрением, Брим по широкой дуге пошел на клубящиеся разорванные облака.

Через мгновение — всего в нескольких тысячах иралов от поверхности — его стало швырять в каше вихрей, дождя и града, но он стиснул зубы и держал курс, идя по индикатору приближения, ведущему его по траектории облачника. Горману сейчас не надо было даже видеть «Горн-Хофф» — передние тепловые сканеры давали четкую возможность прицелиться. Он стал посылать короткие залпы в темноту, а Брим держался точно в хвосте облачника, будто его рулевой вел оба корабля. Они вылетели в вечернее небо, и глаза Брима только-только успели приспособиться к свету, как «Горн-Хофф» испустил струю гравитонов и резко сменил курс, снова уходя в тучу, — как будто в небе дрались два первобытных атмосферных истребителя.

И снова Брим метнулся за ним в туманное варево, болтаясь, как горошина в мяче, пробиваясь сквозь разъяренную тьму. Рядом с правым понтоном оглушительно ударила молния. Изо всех сил удерживая курс преследования врага, Брим стиснул зубы, превратившись в живой придаток к навигационным приборам. Через мгновение снова мигнул желтый глаз индикатора приближения. Горман рефлекторно дал вслепую веерный залп — и они снова вылетели в чистую атмосферу. И снова за «Горн-Хоффом» тянулся шлейф белого пара — и резко оборвался, когда противник снова свернул, на этот раз так круто, что корабли поменялись местами.

Теперь смертоносный «Горн-Хофф» оказался сзади, и пришла очередь Брима волноваться. Сверкающие молнии энергии мелькнули мимо гиперэкранов, уши заложило незнакомым громом разлагателей. И Молдинга нигде не видно! Наверное, они разминулись в облаках.

С колотящимся сердцем Брим одновременно открыл гравитаторы до упора и переложил маневровый двигатель на правый борт, а руль вывернул до отказа направо. Р-6595 резко перевернулся на спину, начиная первую половину иммельмана, — но не успел уйти в пике, как Брим резко сменил курс, круто вильнув рулем и заметавшись из стороны в сторону.

Вражеский пилот тоже сменил курс своего «Горн-Хоффа» — но в жару преследования закончил маневр и вошел в очередное крутое пике.

И только после мгновения, которое казалось вечностью, Брим тоже закончил свой маневр — на этот раз тщательно рассчитанный так, чтобы вывести из полупетли пикирования точно в хвосте противника, где разлагатели могли нанести самое серьезное поражение. Тут же Горман ударил в упор с расстояния в сто пятьдесят иралов.

На этот раз от «Горн-Хоффа» полетели клочья и осколки. Он замедлил скорость, и большая панель перешла в нижнее положение. Каким-то чудом рулевой облачника сумел удержать корабль в воздухе.

По многолетней привычке Брим приблизился, чтобы закончить работу. «Горн-Хофф» отчаянно вилял, но уже не так точно, как раньше. У себя за спиной Брим услышал, как Горман готовит разлагатели…

И вдруг он сердито тряхнул головой.

— Хватит смертей! — шепнул он про себя со злостью. И вслух приказал:

— Не стрелять!

Этому «Горн-Хоффу» никуда не деться. Либо он вскорости приземлится, либо распадется в воздухе. В любом случае его экипаж уже вышел из войны.

И Брим поравнялся с подбитым кораблем. Его удивила собственная эмоциональная пустота по отношению к облачнику — ни ненависти, ни сочувствия. Пусто. Заглянув на чужой мостик, он увидел за штурвалом контролера — из элитных войск Трианского. Облачник в прозрачном шлеме устало оглянулся назад, ожидая. Волосы у него были такие светлые, что казались белыми.

Брим поднял кулак с оттопыренным вниз большим пальцем — универсальный знак: «Убирайся с неба».

Рулевой «Горн-Хоффа» понял. Он после секундного колебания отсалютовал через несколько сот иралов, разделявших корабли, и резко свернул к земле.

Бросив назад беглый взгляд, Брим поднял нос «Звездного» в плавном подъеме и пошел к зоне своего патрулирования. Облачник вышел из войны.

И всего через пару тиков снова сработала тревога приближения, и почти сразу их накрыло огнем разлагателей. Горман резко развернул башни назад, а Р-6595 судорожно дернулся. Брим чуть не потерял сознание от удара об ограничители кресла, когда близкий промах осыпал гиперэкраны серией ударов, и мостик наполнился летящими осколками стекла. С бьющимся у горла сердцем Брим инстинктивно обернулся и глянул в сторону кормы. Это был «Горн-Хофф» с по-прежнему висящей за кормой в зоне пониженного давления панелью управления и выставленными вперед разлагателями, будто бой не кончился.

У Брима покраснело в глазах.

— Убрать гада! — зарычал он из глубины горла и так резко развернул «Звездного», что «Горн-Хоффу» с его угловатым корпусом вовек было не угнаться.

Горман стал стрелять, а Брим подошел на несколько сот иралов к корпусу облачника и с величайшей точностью чуть скользнул в сторону. Мощные разлагатели «Звездного» дали долгий оглушительный залп по зоне мостика с такой близкой дистанции, что промахнуться было невозможно. «Горн-Хофф» затрясся, как от удара гигантского молота, и осколки от него громко забарабанили по гиперэкранам «Звездного Огня». Облачник скапотировал и штопором пошел вниз. Брим сгоряча рванул следом; ветер загрохотал в разбитых верхних гиперэкранах, когда «Звездный» пробил облака, не отставая от «Горн-Хоффа», будто два корабля были связаны невидимым канатом.