Кровавая луна

– Вранье! Гребаное вранье! – заорал Уилсон. – Я брал винные магазины, супермаркеты, даже гребаную дискотеку! Я брал…

Ллойд прекратил излияния, разрубив воздух ребром ладони у него перед носом.

– В письме говорилось, что ты выпивал у «гангстерского подворья» после дела и всем рассказывал, скольких баб переимел, – выложил он самое главное. – Твой приятель сказал, что чуть не лопнул со смеху. Он-то знал, ты любишь, когда тебе вставляют в зад.

Бледное, потное лицо Ричарда Дугласа Уилсона побагровело.

– Этот грязный сукин сын! Да я спас его задницу! Все ниггеры на тюремном дворе хотели его перетрахать! Я протащил этого гада через Квентин, а теперь он…

Ллойд положил руку на плечо Уилсону:

– Ричард, на этот раз тебе светит минимум десятка. Десять лет. Думаешь, выдержишь? Парень ты крепкий, я знаю. Я и сам крепкий. Но… знаешь, что я тебе скажу? Я бы там десятку не потянул. У них там такие негры… Они съели бы меня на завтрак. Сдай своего подельника, Ричард. Он на тебя настучал. Он тебя заложил. Я пойду…

Уилсон яростно замотал головой. Ллойд тоже покачал головой, глядя на него с отвращением.

– Ты тупая задница, – сказал он. – Давай, действуй по понятиям, пусть какая-нибудь дерьмовая крыса стучит на тебя. Тебе ломится от пяти до пожизненного, реально – десятка, а ты смотришь в рот дареному коню. Да ты просто тупой сукин сын, мать твою.

Он повернулся и притворился, что уходит, но не успел сделать и двух шагов, как Уилсон окликнул его:

– Погоди… Погоди, послушай…

Ллойд подавил торжествующую улыбку и продолжил, словно его и не прерывали:

– Я пойду к окружному прокурору, поговорю с судьей. Позабочусь, чтобы до суда тебя взяли под защиту как ценного свидетеля.

Ричард Дуглас Уилсон в последний раз взвесил все «за» и «против» и капитулировал.

– Его зовут Джон Густодас. Джонни Грек. Он живет в Голливуде. На углу Франклин и Аргил. Красный кирпичный дом.

Ллойд сжал неповрежденное плечо Уилсона:

– Молодчина. Мой напарник запишет твое заявление в больнице, а я с тобой позже свяжусь.

Он вытянул шею, ища глазами Датча, заметил, как тот на тротуаре разговаривает с полицейскими в форме, и дважды свистнул. Датч подошел, вопросительно глядя на напарника.

– Ты не устал, Датч?

– Есть немного. А что?

– Уилсон сознался. Заложил своего подельника. Парень живет в Голливуде. Я хочу вернуться домой. А ты сними показания с Уилсона, потом позвони голливудским копам и выдай им инфу об этом парне. Идет?

Датч помедлил.

– Да, конечно, Ллойд, – сказал он наконец.

– Отлично. Джон Густодас, он же Джонни Грек. Красный кирпичный дом на углу Франклин и Аргил. А я напишу все отчеты. Можешь об этом не беспокоиться.

Ллойд услышал завывание сирены «скорой помощи» и тряхнул головой, словно пытаясь отогнать шум.

– Эти проклятые сирены надо было бы объявить вне закона, – проворчал он. Карета «скорой помощи» вылетела из-за угла и затормозила. – Вот и твоя колесница. А мне надо выбираться отсюда. Я обещал Дженис поужинать в ресторане. В восемь. А сейчас уже около одиннадцати. – Напарники пожали друг другу руки. – У нас опять получилось, – заметил Ллойд.

– Точно. Ты извини, что я нагавкал на тебя, малыш.

– Ты на стороне Дженис. Я тебя не осуждаю. Она куда красивее меня.

Датч засмеялся.

– Обсудим завтра признание Уилсона?

– Обязательно. Я тебе позвоню.

Ллойд нашел Сару Смит среди зевак. Она курила сигарету, нервно переминаясь с ноги на ногу.

– Привет, Сара. Как ты себя чувствуешь?

Сара затоптала окурок.

– Да вроде ничего. А что будет с этим, как его?..

Ллойд улыбнулся этому печальному вопросу.

– Он надолго сядет в тюрьму. Ты что же, даже имени его не помнишь?

– У меня плохая память на имена.

– А как меня зовут, тоже не помнишь?

– Флойд?

– Почти угадала. Ллойд. Идем, я отвезу тебя домой.

Они подошли к «матадору» без опознавательных знаков и сели в машину. Ллойд внимательно и открыто изучал Сару, пока та объясняла, где живет, и перебирала содержимое своей сумочки. Порядочная девочка из хорошей семьи, ударившаяся в небольшой загул, решил он. Лет двадцать восемь, натуральная блондинка, тело, скрытое черным хлопчатобумажным костюмом, стройное и нежное. Доброе личико, но пытается выглядеть крутой. Вероятно, добросовестно выполняет свои обязанности на работе.

Ллойд направил машину к ближайшему въезду на скоростную автостраду в западном направлении. Он радовался, что семнадцатая годовщина его службы в полиции отмечена успешным задержанием, и в то же время воображал, какую пытку на медленном огне – а может, и открытый скандал! – устроит ему Дженис за столь позднее возвращение. Но ему было приятно сознавать собственное великодушие: он избавил Сару Смит от столкновения с суровостью закона.

– Не волнуйся, все будет в порядке, – легонько хлопнул он ее по плечу.

Сара рылась в сумке в поисках сигарет, но нашла только пустую пачку.

– Черт! – пробормотала она, выбросила скомканную пачку в окно и вздохнула: – Да, ты, пожалуй, прав. А тебе нравится быть полицейским, верно? Ты прямо кайф ловишь, да?

– Быть копом – это смысл моей жизни. Где ты познакомилась с Уилсоном?

– Значит, вот как его зовут? Мы познакомились в одном баре. Обстановка такая, знаешь, в стиле вестерн. Рай для придурочных ковбоев, но они хотя бы относятся к женщинам с уважением. А что он сделал?

– Вооруженное ограбление бара.

– Бог ты мой! А я-то думала, он просто наркоту толкает или что-то в этом роде.

«Устами младенца», – подумал Ллойд, а вслух сказал:

– Я не собираюсь тебе читать проповеди или что-то в этом роде, но не стоит шляться по кабакам. Ты можешь пострадать.

Сара фыркнула.

– Тогда куда же мне идти? Где знакомиться с людьми?

– Ты имеешь в виду мужчин?

– Ну… да.

– Попробуй европейский подход. Пей кофе и читай книжку в живописном придорожном кафе. Рано или поздно какой-нибудь приличный молодой человек обязательно заведет с тобой разговор. Спросит, что за книжку ты читаешь. Таким образом ты познакомишься с людьми совсем другого круга.

Сара расхохоталась как безумная, захлопала в ладоши и толкнула Ллойда кулачком в плечо. Он оторвал глаза от дороги и взглянул на нее с нарочито непроницаемым видом. Это вызвало у нее приступ прямо-таки истерического смеха.

– Это так смешно, так смешно! – заливалась она.

– Это совсем не смешно.

– Нет, смешно! Тебя бы надо по телевизору показывать! – Наконец Сара угомонилась и вопросительно покосилась на Ллойда: – Ты так познакомился со своей женой?

– Я тебе не говорил, что женат.

– Я видела кольцо у тебя на пальце.

– Надо же, какая наблюдательная! Но со своей женой я познакомился в школе.

Сара Смит смеялась до колик. Ллойд посмеялся вместе с ней, но не так разнузданно. Потом сунул руку в карман, вытащил носовой платок и отер слезы с ее лица. Она прижалась щекой к его руке, потерлась носом о костяшки пальцев и спросила:

– Ты никогда не задумывался, почему люди все время повторяют одну и ту же ошибку, хотя знают, что ничего хорошего из этого не выйдет?

Ллойд пальцем приподнял ей подбородок, заставив запрокинуть голову, и повернул к себе.

– Это потому, что, кроме главной мечты, все всегда меняется, и хотя повторяешь одну и ту же ошибку, все равно ищешь новых ответов. А главная мечта остается неизменной.

– Я в это верю, – согласилась Сара. – Съезжай на следующем повороте, а там сразу направо.

Через пять минут он подъехал к тротуару перед многоквартирным домом на Баррингтон-стрит. Сара снова толкнула Ллойда кулачком в плечо:

– Спасибо.

– Удачи тебе, Сара. Попробуй фокус с книжкой.

– Может, и попробую. Спасибо.

– И тебе спасибо.

– За что?

– Не знаю.

Сара в последний раз толкнула его в плечо и выбралась из машины.

Дженис Хопкинс взглянула на антикварные часы в гостиной и почувствовала, что уже не закипает на медленном огне, а кипит вовсю: часовая стрелка указывала на десять.