Башни страха

Женское любопытство потянуло меня к огромному гардеробу. Открыв его, я ахнула. То, что находилось в нем, напоминало выставку-продажу эксклюзивной одежды в бутике на Пятой авеню. Вот только ценники на ней отсутствовали. Если все это действительно выбирала сама Джоан, то это означает, что вкус у нее изменился к лучшему. При виде таких модных вещей у меня перехватило дыхание. Для девушки, которая последние несколько лет одевалась в дешевых универмагах, где платья висели года по три, такая реакция была вполне естественной. Нет, таких подарков я конечно же принять не могла – ведь они стоили целое состояние.

Я сияла с плечиков белое вечернее платье, приложила его к себе и посмотрелась в зеркало. Белый цвет очень шел к моим черным волосам и голубым глазам. Каждый раз, отправляясь на какой-нибудь официальный прием, я старалась надевать только белое.

Вечернее платье, выбранное для меня Джоан, выглядело просто потрясающе!

Я быстро повесила его обратно, закрыла створку гардероба и, открыв другую, выдвинула все его ящики. В них было все, о чем могла только мечтать молодая девушка: шарфики, обувь, нижнее белье и многое другое. Если бы отец открыл для меня неограниченный счет в банке Нью-Йорка, то лучше нарядов, чем были в этом гардеробе, я бы купить не смогла.

Я тяжело вздохнула, закрыла шкаф и, вспомнив о побывавшем в доме грабителе, с опаской оглядела комнату. Шторы на окнах были плотно задернуты. Желая проверить, закрыты ли ставни, я подошла к окну и осторожно раздвинула шторы. Оконные стекла оказались белыми от морской соли. Тревожно прислушиваясь к шуму волн, я принялась разглядывать на стекле узоры.

Я уже собиралась выглянуть в окно и посмотреть, закрыты ли ставни на окнах спальни Джоан, но тут снова вспомнила о грабителе. А вдруг он стоит на ее балконе? – в страхе подумала я.

Боясь передумать, я распахнула свое окно. В комнату, надувая тяжелые шторы, вместе с грохотом волн ворвался холодный ветер. Ледяные капли дождя и морской воды ударили мне в лицо. Но я успела увидеть то, что хотела, и быстро закрыла окно. Поскольку под моим окном была отвесная стена, запирать ставни я не стала. Никакой грабитель не смог бы проникнуть в мою комнату через окно. Если только у него не имелось крыльев.

В массивную дверь моей комнаты был врезан современный пружинный замок. Как только я закрылась на "собачку", то сразу же почувствовала себя в полной безопасности.

Вещи, привезенные мной, я нашла в гардеробе поменьше. Туда их положила горничная. Ванная комната оказалась просторной и ярко освещенной. Приняв горячий душ, я надела теплый банный халат и прошла в небольшой кабинет. В нем на стеллаже, под которым стоял стол из темного кедра, лежали женские журналы. Желая почитать перед сном, я взяла один из них и вошла в спальню.

Жилье, предоставленное мне в Сторм-Тауэрс, по размерам и удобству намного превосходило то, что я имела в Гринвич-Виллидж. Более того, оставаясь в этом доме, мне не пришлось бы ни готовить, ни заниматься стиркой или уборкой – все это за меня выполняли бы слуги Хейлсвортов. Здесь я могла бы почувствовать себя членом их семьи.

Хмыкнув, я легла в постель и раскрыла журнал. Уставшая после долгой дороги, я вскоре задремала. Неожиданно сквозь сон я ощутила резкий запах духов и приоткрыла глаза. Какие-то незнакомые люди – мужчина и женщина – в упор смотрели на меня и тихо перешептывались. О чем они говорили, разобрать было невозможно, но я поняла, что обо мне. Злоба, застывшая в их глазах, привела меня в ужас. Решив, что это дурной сон, я попыталась проснуться и заворочалась. Однако усталость окончательно сломила меня, и я погрузилась в глубокий сон.

Мне снилось, что я, тяжело больная, лежу на операционном столе, а мужчина с женщиной, которых я только что видела, со скальпелями в руках склонились надо мной. На этот раз страх прогнал сон, и я с жутким криком подскочила с кровати и открыла глаза. Журнал, который я взяла с собой, взлетел и упал на пол. Но помимо глухого хлопка упавшего журнала я услышала и нечто другое – тихий скрип двери.

В ужасе застыв, я прислушалась, но, кроме биения своего сердца, так ничего и не услышала. Во всем огромном здании Сторм-Тауэрс стояла гробовая тишина. Ни шагов, ни даже шороха. Боже мой, какая же я все-таки дурочка! Это же был всего-навсего дурной сон. Даже кошмаром назвать его нельзя.

Я сидела на огромной кровати в темной комнате с плотно зашторенным окном. Слышался только шум моря да барабанная дробь дождя.

В спальне было темно. Да, но перед тем, как заснуть, я читала журнал, и он в тот момент, когда я подскочила, лежал у меня на груди. А это значит, что, когда я засыпала, в спальне моей горел свет! Но электричество могли и отключить. Во время плохой погоды такое случается часто. Так что же тогда я паникую?

Я протянула руку к ночнику и щелкнула выключателем. Свет зажегся! Теперь он пугал меня не меньше, чем темнота. Ожидая, что меня сзади кто-то вот-вот схватит за плечи, я в ужасе застыла. Лоб мой покрылся холодной испариной. Мне казалось, что я сейчас потеряю сознание. Лишившись его, я не смогла бы оказать сопротивления, и тогда...

Нужно хоть что-то использовать для самообороны, и я в отчаянии схватила горевшую лампу и занесла ее над головой. Только теперь до меня дошло, что в комнате никого, кроме меня, нет. Тяжелые шторы на окне не шевелились, а двери в ванную и кабинет по-прежнему оставались открытыми. Я со страхом перевела взгляд на входную дверь. Она была заперта, надо полагать, на замок.

Но мне не терпелось в этом убедиться. Сердце мое отчаянно колотилось от страха, но я все же заставила себя слезть с кровати и подойти к двери. "Собачка" замка оказалась на месте. Тогда, подняв ее, я повернула ручку и потянула дверь на себя. Она открылась. Поставив замок снова на предохранитель, я включила люстру, заглянула в ванную и, вернувшись в спальню, села на кровать.

Я, должно быть, перед тем как заснуть, машинально выключила лампу. Поэтому я и не помнила: нажимала ли я на ее выключатель или нет.

Но мой сои был настолько явственным, что я и сейчас ощущала слабый запах эфира. У моей кровати им пахло чуть сильнее. Я принюхалась, и страх вновь сковал меня. Нет, это не было игрой моего воображения, поскольку сейчас я уже точно не спала. А этот запах все еще витает в моей спальне. Пока я спала, вокруг меня что-то происходило! Нет, это не был запах эфира – скорее духов.

Продолжая принюхиваться, я поднялась с кровати. Но кто же мог его оставить? – подумала я. Кто мог проникнуть ко мне, если дверь заперта? Наверное, кто-то обронил здесь флакон с духами.

Втягивая ноздрями воздух, словно ищейка, я направилась в ванную. Но ни в ней, ни возле ее двери духами не пахло. Дойдя до кабинета, я просунула голову в его дверь и тут же ощутила сильный запах женских духов. Духи были на основе мускуса – то есть такими, которыми пользуются представительницы слабого пола, не желающие подчеркивать свою женственность. Они явно были не моими.

Я посмотрела на часы. Половина четвертого. Сара Хейлсворт духами с мускусной составляющей тоже не пользуется, подумалось мне. Она наверняка предпочитает духи с более тонким, сладковатым запахом.

Вспомнив, что среди тех двоих, кого я видела во сне, была женщина, я невольно поежилась.

В кабинете запах мускуса постепенно слабел, и это свидетельствовало о том, что женщина, источавшая его, прошла здесь совсем недавно. Однако такого быть не могло. Не могла же она пройти сквозь стену, облицованную тяжелыми дубовыми панелями! Или вылезти в окно, под которым внизу бушевали морские волны. Эта пара не могла попасть ко мне и через дверь, поскольку замок – я проверила – находился на предохранителе.

Я вернулась в залитую светом спальню, залезла в постель и натянула на себя одеяло до самого подбородка. Меня била мелкая дрожь. Я в страхе поглядывала по сторонам и пыталась уловить хоть какой-то звук. Я точно знала, что мне уже не заснуть. Сама мысль о сне приводила меня в ужас.