Три Ганнибала

Уэбли — погиб.

Луиза — нет смысла думать о Луизе. Может быть, когда-нибудь потом.

Ванго — погиб. Он все равно ничем не помог.

Аррик — погиб. Нелепо и добровольно в самый неподходящий момент.

Малик — прямо сейчас этот паук, возможно, плетет новую сеть, а ты не знаешь, где она будет расставлена.

Все, что у тебя есть, этот кусок железа — скиммер, возможно, будет работать, а потом может и сломаться. Он, безусловно, не сделает ничего сверх того, для чего был создан. Ты не можешь использовать его, чтобы позвать на помощь, потому что единственные сигналы, которые он может генерировать, хоть и будут двигаться со скоростью света, но и им понадобится двадцать семь тысяч лет, чтобы достичь ТЕРРЫ, и то они затеряются в межзвездных шумах прежде, чем преодолеют половину этого пути. Здесь нужен специальный передатчик, имевшийся у Ванго, но теперь передатчика нет. Точнее, он есть, закопанный где-то. Это место было известно только Ванго и Аррику.

Ты еще можешь уничтожить кого-нибудь из имперцев, но без современного оружия и без помощи симбионта ты бессилен против Империи. Твой партнер Уэбли ушел в небытие, нарушив законы двойного присутствия. Твой партнер Аррик у тебя на глазах совершил самоубийство. Для врага ты теперь так же опасен, как только что вылупившийся цыпленок. Прогулочный скиммер — это не машина времени ТЕРРЫ.

И у тебя нет иного выхода, кроме как снова осмотреть скиммер, надеясь, что пропустил раньше что-нибудь, что может дать тебе надежду. Оружие, книга кодов, дистанционный ключ к замку двери основного корабля, который может быть, а может уже и не быть на околоземной орбите. Ты сомневаешься, что имперцы, которые еще здесь, убили Ванго и уничтожили его резиденцию чужими руками или при помощи мечей и обыкновенных факелов. На них это не похоже. Должен быть еще один скиммер, оснащенный ракетными установками, тяжелой звуковой пушкой и разными другими прелестями из арсенала Империи. Аррик украл скиммер, предназначенный только для перевозок. Значит, у твоего оппонента остался боевой корабль, а у тебя — только этот, который против боевого можно использовать разве что в качестве тарана. Конечно, у тебя осталось еще кое-что от Ванго: несколько дымовых шашек, ультразвуковой кодировщик и три глушилки короткого действия. Спасательный маяк ты установил в каменной спальне Софонисбы. Он настроен на начало работы со следующей недели. Но зачем он тебе теперь нужен, равно как и пленница? Все, что может тебе помочь, находится на ТЕРРЕ. Связаться с ней можно только по кросс-темпоральному передатчику, пульт управления которым уничтожен.

Ты оцениваешь свои шансы. Они говорят, что скорее всего, жить тебе осталось недолго. Если Малик или кто-нибудь из его шайки еще остался в этом отрезке времени, первое же твое путешествие на скиммере вызовет такую же волну огня, какая обрушилась на Ванго.

Возможно, Малик по-прежнему считает тебя погибшим. Но ты не можешь рассчитывать на это. И если паук думает, что Ванго похитил скиммер и где-то его спрятал, в этом случае он наверняка продолжает искать его.

Если бы только симбионт был жив, чтобы слетать на разведку в пещеру Малика… Она, может быть, уже пуста, но, безоружный, ты не можешь рисковать, выясняя это лично. Агент должен быть изобретателен — вот чему они учили тебя. Но за агентом, по определению, всегда стоит целая организация. За почти шесть десятилетий службы ты редко понимал, насколько ты полагаешься на свою контору. Дальнейшее существование ТЕРРЫ зависит от тебя, ты теперь видишь, а твое существование зависит от ТЕРРЫ.

Но сейчас ты лично бессилен. Знать, что ты потерял все, и продолжать жить — это невыносимо. Можно биться насмерть в надежде, что твоя страна, твой народ выживут, и это дает тебе шанс победить. Но когда ты отравлен сознанием того, что случай безнадежен, и когда ты лишен даже шанса умереть с мечом в руке…

Продолжать игру бессмысленно. Она уже проиграна. Остается только гадать, сколько потребуется времени, чтобы отклонение достигло точки, когда новую линию времени будет невозможно починить, сколько пройдет времени, пока новая версия истории Земли достигнет реальности твоего собственного базового времени — и тебя, вместе с ним. Хотя не так уж сложно представить вселенную, в которой тебя больше не существует, ты обнаруживаешь, что это выше сил твоего воображения — представить вселенную, в которой тебя никогда не существовало — но все будет именно так. В какой точке на твоей собственной линии времени ты прекратишь существовать? Произойдет ли это все мгновенно или ты медленно растворишься, осознавая происходящее? Это вопрос, который ты никогда раньше не воспринимал всерьез, может быть, потому, что ты никогда всерьез не верил, что можешь проиграть. Но сейчас ты не только веришь в такую возможность, но знаешь, что уже проиграл. Галактическая Федерация в известном тебе виде обречена, биллионы людей исчезнут в мгновение ока (или медленно растворятся) вместе с Ганнибалом Форчуном. ТЕРРА никогда не будет существовать, любви с Луизой никогда не случится, дружбы с Уэбли — тоже. Это все даже не будет сном, потому что не останется никого, чтобы видеть сны. Даже Грегор Малик и Империя — они тоже могут погибнуть, когда рак земной истории перелетит через просторы космоса. Странно, что сознание того, что ты исчезаешь в мгновение ока, не пугает тебя. Ты немного удивлен тем, что не чувствуешь ничего, кроме смутного сожаления. Ты находишь в себе надежду, а не отчаяние, что это случится, когда ты будешь бодрствовать, просто, чтобы удовлетворить свое любопытство, но и это в общем-то не имеет значения.

И когда ты приходишь к выводу, что, что бы ни случилось, оно не имеет никакого значения, ты испытываешь странное чувство облегчения, как будто у тебя гора упала с плеч.

Смейся, Дрейн Вокайени. У тебя больше нет цели существования, но мир внезапно становится гораздо более привлекательным местом. Любой поглядевший на тебя заметил бы огонек в глазах и, может быть, недоверчиво покачал бы головой, удивляясь, что же такого хорошего мог найти в жизни проигравший ее. Подавляя улыбку, ты смотришь внимательнее на свое положение. Через мгновение ты хмуришься, так как до тебя начинает доходить, что твоего затруднения не существует. Ты восклицаешь вслух:

— И ничьих затруднений не существует! — А потом, шепотом: — Интересно, знает ли об этом Пол Таузиг?

17

ОТЧАЯНИЕ И УДАЧА

Развитие компьютерных технологий плюс очень эффективные источники энергии превратили космические корабли в категорию прогулочного транспорта. Любому гражданину Галактической Федерации требовалось не более получаса, чтобы научиться пилотировать скиммер. Главное было научиться тому, как правильно попросить его отвезти тебя туда, куда ты хочешь попасть, и включить старт. Скиммер, оказавшийся в распоряжении Фор-чуна, был, в общем, неплохой машиной для своего класса. Каждый скиммер во флоте Империи был приобретен без прохождения регистрационных формальностей и без выплаты компенсации предыдущим владельцам. Воры выбирали лучшее. Несмотря на свои ограничения, миллион миль в день для этого вида транспорта был нормой. Пионеры освоения космоса могли бы только позавидовать.

Покинув окрестности Карфагена, Ганнибал Фор-чун отправился на поиски орбитального транспорта Империи. И на удивление быстро его нашел.

Существовали два больших отличия машин времени ТЕРРЫ от имперских моделей. Первое — это размеры. Хотя машина Рундля, по-видимому, несколько раз модернизировалась, она оставалась примерно в десять раз больше, чем корабли ТЕРРЫ. Одной из причин этого было то, что имперцы в своих экспедициях обычно использовали самые разные разумные существа и только большие размеры транспорта могли обеспечить подходящие условия для жизнедеятельности всех.

Во-вторых, имперские машины не были рассчитаны на маневры в атмосфере, поэтому они всегда имели по несколько спускаемых аппаратов — легких скиммеров.

Ганнибал Форчун визуально изучил при приближении огромный корабль. Он был даже больше того, которым пользовался Малик в Мохенджо-Даро; это явно была гордость имперского флота. Как акула, изучающая кита, Форчун подобрался поближе, выровняв свою орбитальную скорость со скоростью этого монстра. Голос, раздавшийся в динамиках, показался знакомым.