Три Ганнибала

15

СОФОНИСБА

Форчун на коне Масиниссы подъехал к резным воротам дворца в Сирте и спрыгнул в принятой среди нумидийцев манере. В его левом ухе раздался голос Аррика:

— То, что называет себя Софонисбой, ждет тебя внутри.

Форчун улыбнулся. Он оставил скиммер с усыпленным Масиниссой и мертвым имперским воином всего в миле отсюда и приблизился к городку медленно, давая достаточно времени страже доложить о его прибытии. В одежде Масиниссы и восседая на его коне, даже в облике Масиниссы, сделанном при помощи Аррика, который растянувшись по лицу и груди агента скопировал лицо, родинки и шрамы принца, он был уверен, что все примут его за Масиниссу. Форчуну необходимо было только призвать на помощь свои собственные способности, чтобы повторить манеру речи и характерные жесты этого человека.

— Как ты думаешь, не заподозрит ли это существо по имени Сафонисба что-нибудь неладное? — мысленно спросил он симбионта.

— Вряд ли. Она никогда не видела Масиниссы и должна принять тебя за него.

Появился слуга и, церемониально поклонившись, предложил завоевателю войти. Они прошли в богато украшенный зал с висячими лампами. Тут и там стояли жаровни с курящимися благовониями, по стенам были развешаны ковры и везде были разложены целые горы подушек. Из занавешенной покрывалом арки вышла Софонисба, одетая как царица.

— Тетушка, — вежливо поклонился Лже-Масинисса.

Она пристально посмотрела на него.

— Я не удивлен, что ты не узнаешь меня, тетушка Софонисба, — продолжил он, чисто выговаривая нумидийские слова. — Мы давно виделись в последний раз.

— Ты, должно быть, Масинисса, — сказала она.

— Твой любящий племянник. — Он дерзко по жирал ее глазами. — Путь был долгим и трудным, тетушка. Почему бы нам не прилечь к столу и не поговорить?

— Конечно, — спокойно сказала она. — Я могу спросить, что с моим мужем?

Форчун отстегнул плащ и отбросил его в угол.

— Сын старого погонщика верблюдов. Он больше не будет докучать тебе.

— Ты убил его?

— Посадил в клетку и отправил моему другу Сципиону. Тот придумает, что с ним сделать.

На мгновение повисла тишина, пока оба смотрели друг на друга. Потом Софонисба сказала:

— А что ты собираешься делать со мной?

Ганнибал Форчун безразлично пожал плечами.

— Может, я оставлю это на твое усмотрение. Есть предложения?

Смущенно улыбаясь, как на свадьбе с престарелым монархом, она шагнула ближе к нему и пробормотала:

— Может, нам стоит прилечь не к столу, а на постель и познакомиться поближе? Я уверена, мы понравимся друг другу.

Повернувшись, она приказала слугам оставить их одних. Было приятно смотреть, как она работает, видеть решимость, с какой она приспосабливалась к изменяющейся ситуации. Форчун поначалу намеревался оставить ее в том заблуждении, что он горячий и мужественный племянник царя Сифакса. Было бы даже интересно позабавиться с агентом Империи, хоть она и была его злейшим врагом. Продолжение маскарада давало ему преимущество. Но причина его прекращения была веской — маска из живой протоплазмы начинала причинять неудобства.

Аррик уловил мысленные инструкции Форчуна и мгновенно подчинился, мягко упав с лица своего партнера.

— Если мы слишком понравились друг другу, это может вызвать неудовольствие Грегора Малика, — сказал агент ТЕРРЫ.

Софонисба в ужасе уставилась на него.

— Кто ты? — спросила она.

— Ганнибал Форчун. А ты?

— Если бы он был резидентом, в его череп были бы вживлены сенсоры мозгового поля, — объяснил Пол Таузиг. — И ты могла бы найти его без особого труда. Но агенты не могут позволить себе ничего такого, чтобы не засветиться на приборах противника.

— Как удобно, — сказала Луиза. — В Карфагене всего четверть миллиона человек.

Таузиг ласково улыбнулся.

— Зато с тобой целых два симбионта — Уэбли и Ронел. Они найдут его телепатически. Желаю удачи.

Та, которая звалась Софонисбой, родилась почти так же далеко от Земли, как и Ганнибал Форчун, и начала свою карьеру в Империи еще в нежном возрасте. Это было ее первое агентурное назначение, и она была не очень довольна им. Ей хватило ума не сопротивляться лучшему специалисту ТЕРРЫ. Как и предполагал Форчун, она даже не была вооружена.

Аррик прочесал окрестности телепатическим зондом и доложил об отсутствии непосредственной опасности со стороны имперцев.

Так как настоящий Масинисса должен был понадобиться позже (при успехе в восстановлении линии времени), его пока надо было где-нибудь спрятать. А тело мертвого пилота скиммера надо было уничтожить прежде, чем оно начнет разлагаться.

— Пошли, — сказал Форчун. — Мы прогуляемся.

— Как прикажешь, — кротко сказала Софонисба.

Для предосторожности Форчун связал ей руки за спиной. Уже стемнело, и они незамеченными добрались до скиммера. Они полетели на север от Сирты. Достигнув Средиземного моря, г Форчун выбросил пилота за борт в воду, затем повернул украденный скиммер на восток. В сорока милях от Карфагена он пошел на снижение. Софонисба всю дорогу молчала. Настоящий же Масинисса мирно спал, дыша глубоко и спокойно. Форчун приземлился вблизи небольшого городка. Здесь находилось кладбище. Карфагеняне, как и многие другие семитские народы, благородных людей и богачей хоронили в подземных склепах. Холм из песчаника неподалеку от этого городка был изрезан сотнями искусственных туннелей с большими и маленькими склепами, где стояли, как простые каменные и деревянные гробы, так и богато инкрустированные, расписные саркофаги. В один из них Форчун и поместил спящего принца, после того, как извлек оттуда кости его законного владельца.

Он осторожно прикрепил автоматическую капельницу со снотворным к руке Масиниссы, запрограммировав ее на ежедневные дозы на двадцать дней.

— К тому времени он умрет от голода, — запротестовала Софонисба.

— Он может немного похудеть, но не будет голодать; этот состав замедляет все процессы жизне деятельности.

— Со мной ты собираешься сделать то же самое?

— Я пока не знаю, что я хочу сделать с тобой.

Она задумчиво посмотрела на него.

— Я скорее пригожусь тебе живая, чем лежащая вот так. Особенно если ты развяжешь меня.

— Мы поговорим об этом, когда вернемся во дворец.

— А что, если он заинтересовался другой женщиной? — спросила Луиза психолога. — Сто семь десят дней — большой срок для мужчины вроде него, чтобы все еще скорбеть о потере.

— Заинтересовался? — засмеялся Алелис. — Только не в такой момент. Я думаю, сейчас он смотрит на женщин лишь с точки зрения пользы или вреда в своем задании, а остальных просто не за мечает. Он может даже причинить им боль, тем самым символически наказывая тебя.

Луиза покачала головой.

— Не думаю, что такой Ганнибал Форчун мне понравится.

— Понравится? Какое это имеет вообще значение? Мы должны спасти его и земную историю.

Войска Масиниссы, достигшие ночью Сирты и узнавшие, что их командир уже захватил в плен жену Сифакса, занялись разграблением столицы.

Лаллий прибыл несколько позже и немедленно направился во дворец. Форчун и пленная девушка только-только вернулись, когда римлянин постучал в ворота. Аррик быстро изобразил на лице Форчуна маску Масиниссы, и тут в зал вошел Лаллий.

— Ты уже развлекся, Масинисса, — сказал он. — Теперь отдай эту женщину мне.

— Найди себе другую девку, — ответил фальшивый нумидиец.

— Как жена врага Рима она принадлежит Риму.

— Я не согласен. Я сделаю ее своей женой.

— Ты не можешь жениться на этой женщине!

— Боюсь, что могу. Гасдрубал обещал мне ее в жены.

— У тебя нет никакого права жениться на ней. Она враг Рима.

— Ты слишком горячишься, Лаллий. Не волнуйся, во дворце есть еще много девок. Выбери себе.

— Но Сципион… — начал римлянин, брызгая слюной.

— Выбери и для него тоже, — сделал широкий жест Форчун. — Каких он предпочитает?

— Я устала, — сказала Софонисба. — Если вы со бираетесь спорить дальше, я пошла спать. В такую рань не спят только бедняки.